Рамад и Ашем уже подошли к опорной стене и спустились вниз, чтобы поговорить с рыбаками. У некоторых была более темная кожа местных жителей аркай, а также там оказалось несколько светлокожих выходцев с архипелага. У всех одежда и волосы позволяли легко скрываться в скалах. Они казались осторожными по своей природе, но и немного взволнованными, словно с ними уже давно не происходило ничего интересного. Все они были босиком, как и Каи: ему требовалось ощущать токи земли, и непосредственный контакт с обнаженной кожей заметно облегчал эту задачу.
Его маршрут к главной улице проходил мимо рыночного павильона. Внутри он увидел несколько взрослых и детей, а также сумки, корзинки, белье, которое сушилось на веревках. Горел сложенный из камня очаг, и всюду валялся самый разный мусор лагеря, разбитого здесь довольно давно. Дети перестали играть и принялись за ним наблюдать, и он услышал, как кто-то прошептал слово «Ведьма» на старом морском языке. В открытых арках висели защитные амулеты из ракушек, веточек, битого стекла и полированных камушков, связанных бечевкой.
Как только он покинул морской порт, центральная дорога стала широкой и свободной, хотя сорняки росли всюду, где имелась земля. Каи прошел мимо пыльных, выгоревших на солнце стен пустых домов, аркадных павильонов, круглых мавзолеев и потрескавшихся площадей. Было тихо, если не считать криков птиц, гудения и стрекота насекомых и редких голосов, доносившихся со стороны порта. Но под покоем брошенного места чувствовалась сила, которая волнами поднималась от земли, точно жар плотно утрамбованной площадки. Иерархи превратили Оринтукк в мощный Колодец силы, но не опустошили его. Каи стало интересно: так ли это, он мог бы справиться со своей задачей и без него, но внешний источник силы существенно все упростил бы.
Каи прошел по дороге до реки, и перед ним раскинулась широкая полоса мутной воды, а вдоль берегов шли террасы и дома с изображениями людей, морских существ, кораблей и незнакомых символов. Он миновал два моста и вскоре увидел доки, расположенные сразу за четырехэтажным зданием с колоннадой, построенным поперек устья реки. Широкая набережная вела к каменной лестнице, спускавшейся вниз, к речному порту, где прежде кипела жизнь, а теперь осталась масса гниющего дерева возле заросшего водорослями берега.
Сами доки практически сгнили под постоянным воздействием реки, всюду, вдоль дерева и между остовами барж, вырос тростник. Каи прошел по илу, стараясь найти что-нибудь подходящее для своих целей. Его интересовала не степень разрушений, а оставшийся резонанс. Баржа, которой долго пользовались желательно одни и те же смертные, наиболее охотно вернется к своему исходному состоянию.
Он нашел такую, наполовину затопленную – от нее остался лишь длинный изогнутый нос и ребра. Погрузившись по колено в вязкое дно, Каи приблизился к барже, и наконец его рука коснулась высушенного солнцем дерева.
«Да, то, что надо», – подумал он.
Он выбрался обратно на берег и некоторое время очищал участок разбитого тротуара, пожалев, что не захватил с собой метлу. Интересно, использовали ли их Благословенные Бессмертные? Пожалуй, нет, Каи не видел метел на корабле.
Покончив с этим, он вытащил нож, смешал свою кровь и слюну, а также грязь с баржи, после чего нарисовал заклинание черной магии размером с исходную баржу, оставив открытым один небольшой участок. Это было сочетание интенции толкователя и заклинания Ведьмы. Черная магия позволяла ему говорить с тем, что осталось от духа баржи, вызвать его и позволить внедриться внутрь изображенной конструкции, где он будет кормиться силой, извлекаемой из Колодца смерти, который сформировался внутри Оринтукка.
После того как дух полностью вошел в заклинание черной магии, Каи запер его при помощи оставшейся смеси крови и слюны. Теперь, когда все находилось в нужном месте, оставалось только ждать. Однако требовалось сделать еще кое-что, чтобы объяснить свое отсутствие.
Он оставил порт и отыскал улицу, ведущую на окраину. Здесь воздух был более теплым и влажным, и Каи пожалел, что не взял с собой куртку. На окраине все здания развалились и превратились в груды камней и черепицы, а тротуары покрылись буйной растительностью. Рамад не шутил, когда говорил о тыквах – Каи на каждом шагу спотыкался об их ползучие стебли.
Кустарник и высокая трава уступили место деревьям с гладкой красноватой корой и тяжелыми ветвями, спускавшимися до самой земли. Плотная листва закрывала солнечный свет, оставляя извилистую тропу, уходившую в тусклую зеленую пещеру, где громко пели цикады. Интересно, собирали ли их для еды жившие здесь люди, как делали в Эрати. Когда тропа сделалась темнее, Каи призвал бесенят, не столько для света, сколько для того, чтобы отпугнуть хищников, которые могли прятаться в густых зарослях.
Утоптанные тропинки вызывали чувство тревоги, когда Каи ощущал, что пересекал потоки энергии земли.
Но сейчас на этих тропинках редко кто-то появлялся. Лабиринт небольших дорог, окружавших деревни, зарос травой и сорняками. Большая, мощенная камнем дорога, которая прежде вела к другому крупному городу Аркай, все еще сохранилась, но ею никто не пользовался, и она постепенно зарастала травой. В таком состоянии она гораздо меньше препятствовала потокам силы земли, и ее становилось труднее воспринимать. Но рев жизни джунглей и лугов делила мертвая зона. Каи знал, что она была рекой, а вода оставалась для него непрозрачной.
Он проскользнул сквозь кустарник и оказался на почти невидимой тропе, отмеченной обломками камней. Каи направился в сторону хищника, которого отыскала Зиде. Папоротник и разноцветная лоза воспользовались разрывами в куполе листвы, и здесь было даже теплее, чем в городе, ведь растительность защищала от ветра с моря.
Каи прошел мимо ветхих хижин с садами за высокими изгородями и где-то за деревьями услышал голоса смертных.
Никто не попытался подойти к одинокой фигуре, окруженной мелькающими огоньками подземных бесенят.
Каи знал, что оказался рядом с тем самым местом на карте Зиде, когда почувствовал злой умысел. Он прогнал бесенят и стал пробираться сквозь деревья, преодолевая подлесок, цеплявшийся за юбку. Стена жилища, сплетенная из веток, настолько сливалась с кустарником, что он едва на нее не налетел.
Изнутри не доносилось ни единого звука, и он стал пробираться вперед на ощупь, пока не наткнулся на дверь. Она была закрыта кожаной занавеской, от которой пахло гниющей человеческой кожей.
«Должно быть, я на месте», – мрачно подумал Каи.
Он сдвинул занавеску в сторону и вошел внутрь.
На соломенных стропилах покоилась плесень, освещавшая все вокруг, так что глаза Каи быстро приспособились. Деревянные стены покрывали бамбуковые стойки, которые удерживали тела – сокровища вампира. Кисти, ноги и руки были самыми обычными, от темно-коричневых до бледных, оттенка миндального молока, – люди всех цветов кожи, жившие вокруг Оринтукка или случайно попавшие сюда из других мест. Каи также увидел органы – главным образом сердца и печени и некоторые другие, которые не сумел распознать…
…А также языки, целые головы и, наконец, глаза. Каи не слышал гудения мух и не видел червей; вампир хотел сохранить свои сокровища в целости.
Легионеры Иерархов часто рассказывали, как все ужасно под землей, в то время как их выращенные дома-чудовища были намного хуже.
Громкий шелест деревьев сказал Каи, что вампир рядом и ему известно о вторжении чужака в его жилище. Спустя несколько ударов сердца он появился в дверном проеме.
Вампир походил на обычного смертного мужчину, возможно чуть лучше питающегося и более успешного, чем обычно в этих пустых землях: длинная туника из хлопка и юбка выглядели не такими уж потрепанными. Седеющие волосы были собраны в хвост на затылке, лицо покрывали морщины. Самый обычный человек… если бы он не нес труп смертного.
– О, клиент! – сказал он на старом имперском языке и бросил тело на утоптанный земляной пол. – Ты поступил опрометчиво, войдя без приглашения в мой дом. А вдруг я испытываю нехватку товаров? – Он ухмыльнулся, показав испачканные кровью зубы. – Интересно, что ты можешь мне предложить, более дорогое, чем… – он указал в сторону стен с блестящими конечностями и органами, – и достойное пополнить мою коллекцию?
Каи неожиданно затошнило от жадных людских хищников, живущих в собственной грязи, алчущих чужой боли. Он призвал бесенят. Когда маленькие тела наполнили хижину светом, Каи сказал:
– Говоришь, к тебе приходит много покупателей? Я думал, это скорее хобби, чем призвание.
Вампир издал хриплый звук и повернулся, собираясь броситься бежать.
Каи потянулся к щупальцам заклинаний и интенций и схватил вампира за горло.
– Неужели смертные постоянно приходят в твой склеп? Или я единственный? Или глупее всех?
– Я не знал, что ты… – прохрипел вампир.
– Скажи это. – Каи улыбнулся.
– …демон.
– Ты идиот. – Он наклонился ближе и прошептал: – Я ДЕМОН.
Прошлое: сражение
Участие в войне Бессмертных маршалов всегда оставалось спорным… Благословенные Бессмертные всегда ценили уединение и заявляли о своем превосходстве над всем остальным миром. Они бы никогда не признали, что оказались беспомощными перед вторжением Иерархов в земли смертных. Это явилось беспрецедентной уступкой, когда Бессмертные маршалы в конце концов признали, что поначалу оказывали сопротивление Иерархам, но им приказали капитулировать, когда стало очевидно, что они не в силах защитить Благословенные земли от врага. В этом не было стыда, весь известный мир тогда не смог ничего противопоставить Иерархам. Но все видели, что Бессмертные маршалы им служили, и Благословенные Бессмертные всегда будут считаться добровольными союзниками тех, кто их покорил. И когда Тарен Старгард восстала, это оказалось единственным, что помогло бы им сохранить лицо.