– Я уже говорила, чтобы ты был осторожен, но…
Каи посмотрел на нее сквозь черную завесу вуали:
– Ты могла бы вместо этого пожелать мне быть жестоким.
Тарен, которая, как подозревал Каи, имела весьма своеобразное чувство юмора, похлопала его по плечу и сказала:
– Будь жестоким.
Следуя за вспышками воспоминаний Таламинеса, Каи отыскал вход в широкий коридор. Как только он в него вошел, увидел группу легионеров, охранявших тяжелую золотую дверь в конце. Он подавил желание вздрогнуть и выскочить обратно, спокойно поправил вуаль и решительно направился к ним.
Стена за спинами легионеров выглядела значительно мощнее, сложенной из более крупных и потертых каменных блоков, чем в других коридорах и комнатах, где Каи недавно прошел. Он знал, что приближается к своей цели, когда миновал широкий пандус, который вел на один уровень вниз, и услышал шум голосов и движение большого числа людей, вероятно легионеров и верных Иерарху сторонников, ожидавших приказа взломать закрытые на засов двери и атаковать повстанцев Башасы.
Все легионеры впереди оказались выше Таламинеса, а их плечи под хорошими кожаными и металлическими доспехами – шире, чем у него.
У всех была бледная кожа и светлые глаза, как у островитян с юга, которые иногда торговали с Эрати. Пока Каи приближался к ним, никто не стал кричать и не бросился навстречу, чтобы напасть. Но, раз уж он сам шел к ним, как глупец, возможно, они просто ждали, когда он подойдет ближе. Он остановился на расстоянии длины короткого копья, и один из них, с офицерским хвостом, отдал ему формальный салют и сказал:
– Толкователь, проходите сюда.
Другой легионер распахнул перед ним тяжелую створку. Когда Каи вошел, офицер скользнул за ним и повел его вперед.
Нервы Каи трепетали, кожу пощипывало, когда коридор вывел их на галерею над открытым двором. У них над головами находилась стеклянная крыша, ветер доносил сильный запах зеленых растений и влажность. Вновь вспыхнули обрывочные воспоминания Таламинеса, и Каи понял, что галерея ведет в святая святых: личные покои Иерарха, самую охраняемую часть огромных Летних залов.
Повсюду стояли легионеры. Каи снова опустил взгляд. Он не увидел сорняков, проросших сквозь полированные плиты пола. Водяное заклинание обжигало холодом грудь.
Они прошли мимо группы легионеров в другую охраняемую дверь, в конце галереи, а потом еще через одну. Здесь пол был выложен белыми мраморными плитами с красными прожилками.
Теперь они шли между двумя узкими бассейнами, мелкими и чистыми. «Слишком мелкими для интенции», – подумал Каи. Их план состоял в том, чтобы залить этот двор и отвлечь легионеров; он не хотел драматично принести себя в жертву только для того, чтобы намочить пол.
Воздух оставался влажным, но стал холоднее, с чистым сладким запахом. Каи сумел поднять глаза достаточно высоко, чтобы заметить легионеров, стоявших вдоль стен. Квадратные колонны, обшитые золотыми пластинами, украшали выполненные красной и черной эмалью фигуры. Все выглядело богато и необычно, сильно отличалось от того, что он видел во дворце. Может быть, Иерархи именно так и жили на своей родине, где бы она ни находилась.
Жизнь Каи висела на волоске с того момента, как он стал пленником. Представлялось очевидным, что его вырвут из тела и отправят блуждать в мире смертных. Вероятно, он не заслужил ничего другого, раз украл тело Таламинеса, толкователем тот был или нет. Каи попытался перестать об этом думать и сосредоточиться на слабом ветерке, дующем в лицо, от которого пахло камнем, водой и цветами.
Они прошли под аркой, и Каи остановился одновременно с проводником. Вуаль закрывала большую часть поля зрения, а он не мог рискнуть и оглядеться. У него возникло ощущение большого открытого пространства: звук эхом отражался от высокого потолка, плеск воды, которая казалась многообещающе глубокой – не то что в мелких бассейнах в коридорах.
Люди тихо разговаривали между собой, замолкая при виде Каи.
Легионер, который его привел, сделал нечто вроде поклона, и Каи понял, что понятия не имеет о том, как толкователи приветствуют Иерархов.
Им овладела паника, и он едва не активировал заклинание воды.
Однако встряска подстегнула память Таламинеса, и Каи обнаружил, что его тело склоняется от пояса, руки сходятся вместе, словно что-то предлагают. Затем он выпрямился и поднял голову.
Вуаль все еще не позволяла Каи ничего толком разглядеть, он лишь видел, что оказался внутри чего-то круглого и огромного, стены украшала золотая эмаль. Ветер и свет попадали внутрь откуда-то справа, вероятно из высоких окон на стене, открытых во внутренний двор. Изогнутый бассейн занимал больше половины всей комнаты. Да, это сработает, если он успеет все сделать быстро.
Всего в десяти длинных шагах от него на диване с подушками, который стоял на небольшом возвышении, сидел Иерарх. Маленькая фигура в золотых одеждах, с бледной рыбьей кожей, длинными серебристо-серыми волосами и более мягкими чертами, чем у того Иерарха, которого убил Башаса в Храмовых залах.
Другие смертные, одетые в богатые куртки и вуали с самоцветами, сидели у ног Иерарха или на мягких стульях. Троих память Таламинеса назвала незначительными толкователями. Как и с Кантением, толкователем, которого Каи убил во Дворе Заложников, Каи понятия не имел, как должен сработать самоубийственный план Башасы. Перед возвышением, точно статуя, стоял похожий на Таламинеса толкователь: неподвижная фигура в золотом одеянии и вуали; вероятно, он являлся связью Иерарха с Колодцем.
Высокий мужчина, направлявшийся от бассейна, носил имя Райханкана и служил Голосом Иерарха. Затем на подушке между двумя стоявшими легионерами Каи заметил силуэт поменьше. Ему не требовались воспоминания Таламинеса, чтобы узнать в нем Даина.
У младшего брата Тарен на щеке расползся потемневший синяк, а на плече туники тусклого цвета виднелась дыра.
Голые пальцы ног торчали из-под края штанов. Он выглядел испуганным, больным и лишившимся надежды.
Райханкана повернулся и сказал:
– Где ты был, Таламинес? Мы боялись, что ты погиб. – Его одежда состояла из длинной туники, юбки кроваво-красного цвета и куртки из черной парчи.
Он не носил вуаль, но золотая диадема удерживала темные вьющиеся волосы.
– Я находился за пределами Храмовых залов, – сказал Каи. Голос Таламинеса звучал грубо и хрипло. Что-то в этой фразе было неправильно, и, надавив на память Таламинеса, он с опозданием добавил: – Голос Иерарха.
Каи намеревался принести себя в жертву, но жертвовать Даином не собирался. Неужели они схватили всех близких Башасы или их убили возле Летних залов? Или Даин самостоятельно отправился на поиски Тарен?
– Что ты там… – начал Райханкана и вдруг застыл. Его голос изменился, перейдя в более высокий регистр. – Где наш брат?
Значит, Райханкану называли Голосом Иерарха не просто так. Иерарх взял его тело под контроль. Каи почувствовал, как энергия начала концентрироваться в комнате. Словно холодный сквозняк, смешавшийся с горькими укусами ветра, присущего Колодцу Иерархов, точно далекие низкие тона на грани восприятия слуха, как нечто, давящее на глаза. Смесь звука, запаха и ощущений, для восприятия которых отсутствовали правильные органы чувств, способные их интерпретировать. Таламинесу она казалась привычной, но для Каи являлась чужой и неправильной.
Быть может, Иерархи способны таким же образом вселяться в толкователей. Что произойдет, если Иерарх попытается контролировать Каи?
Он решил, что лучше ему никогда этого не узнать.
И тут у Каи возникла замечательная и одновременно ужасная идея:
– Мой хозяин спрятался под Храмовыми залами. Он прислал меня забрать младшего Благословенного.
Голова Даина дернулась, в глазах появился новый страх. Остальные придворные начали удивленно перешептываться.
– Для каких целей? – спросил Иерарх через Райханкану.
«Хороший вопрос», – подумал Каи, к счастью, его метавшиеся мысли немного опередили Иерарха.
– Бессмертный маршал сказала, что она предаст восставших, если ее брат будет возвращен.
В глазах Даина промелькнули смятение и колебание, как если бы он не верил, что Тарен так поступит. Каи понятия не имел, пойдет ли Тарен на такое, и ему было не важно, поверит ли ему Иерарх. Даже если они позволят ему уйти вместе с Даином, Каи придется бросить заклинание в воду. Большой бассейн в этом помещении наверняка вызовет панику, но нельзя исключать, что заработают фонтаны вокруг дворца. Рискованно и не так эффективно, как то, что собирался сделать Каи в самом начале, но если получится вывести Даина…
– В этом нет необходимости, Хозяин, – сказал один из смертных. – Как только появится гарнизон из Стиоса, мы сможем зажать восставших между нами.
Планировал ли это Башаса? Видимо, Башаса не верил, что восстание продлится долго после атаки Храмовых залов, и, скорее всего, не подумал о такой возможности.
– Но, Хозяин… – начал говорить другой смертный.
Райханкана поднял руку, и смертный замолчал. Голос Иерарха медленно направился к Каи.
Тот заставил себя стоять неподвижно, он едва дышал, пытаясь превратиться в статую одетого в золото толкователя. Это не выглядело как нормальная беседа между группой людей, которые составляли план.
«Иерарх тебе не поверил», – подумал Каи.
Ему не стоило пытаться вывести Даина наружу. Идиот. Тебе следовало помнить горящие руины Кентдессы – там никто из сареди не спасся.
Райханкана остановился в шаге от Каи и посмотрел сквозь вуаль в его глаза.
– Ты не должен был оставлять нашего брата, – сказал Райханкана голосом Иерарха.
Первая же попытка придумать правдоподобную историю пошла прахом, и Каи решил не продолжать. Он сказал себе, что Райханкана мог каким-то образом заглянуть за вуаль, и тогда все толкователи и легионеры его атакуют.
– Меня послал мой Хозяин, – сказал Каи, голос которого прозвучал хрипло и нервно, но он сумел не поморщиться.