Башаса взял голову из слегка дрожащих рук Каи и поднял ее вверх. Затем повернулся к остальным:
– Второй Иерарх мертв. Легионеры от нас бежали. Летние залы принадлежат нам.
Каи вспомнил, что он не донес самую важную часть информации. Он наклонился к Башасе и прошептал:
– Водяное заклинание все затапливает. И я не знаю, возможно ли прекратить потоп. Оно находится так глубоко под водой, что никто не в силах до него достать и остановить.
– Мы должны покинуть место, в котором нас держали против нашей воли, и начать строить планы на другой территории, – без колебаний заговорил Башаса. – Четвертый принц сделал могучее заклинание, возможно, здесь все будет затоплено, что существенно затруднит погоню. Кроме того, это помешает другим Иерархам вернуть Летние залы, во всяком случае в течение некоторого времени. Рассказывайте об этом всем, кто захочет слушать, позаботьтесь, чтобы Дворы Заложников и камеры с рабами опустели и никого не забыли. Все должны бежать!
Смертные выглядели неуверенными или потрясенными или не могли поверить в происходящее.
– Мы осмотрим северные Дворы Заложников, – тут же ответил Тескаи-лин, – пока будем собирать остальных наших людей. Перед уходом я хочу поговорить с тобой, Башаса, Наследник-арайк.
– А я с тобой, Свет. Мы встретимся снаружи, когда покинем двор, – предложил Башаса. Тескаи-лин вышел вместе со своими сторонниками, а Башаса добавил: – Хиранан, ты осмотришь юг вместе с Вримом?
– Хорошо, – кивнула старшая принцесса-наследник, взмахом руки собирая вокруг себя группу солдат-арайков. – Увидимся на выходе.
Остальные смертные стали расходиться, некоторые поспешно и в панике. Башаса повернулся, Каи протянул ему сумку для головы и сказал:
– Ты быстро принял необходимые решения. Извини за наводнение.
– Не нужно извиняться. – Башаса засунул голову Иерарха обратно в сумку, закрыл ее и вернул Каи, и его лицо стало мрачным. – Мы все равно не смогли бы контролировать данную резиденцию, и к тому же у нас нет на то разумных причин; а благодаря наводнению появилась необходимость покинуть ее немедленно, что заставит всех действовать совместно хотя бы в ближайшем будущем. – На мгновение его серьезный взгляд задержался на Каи, а потом Башаса посмотрел вниз. – То, что ты сделал… Я не могу…
Зиде шагнула вперед и взяла Каи за руку:
– Каи, ты нашел Даина; Тарен была одновременно довольна и пришла в ярость.
– Вовсе нет, – сказала Тарен, отставшая от Зиде всего на шаг и крепко державшая Даина за руку. – Принцесса-наследник Зиде Дайаха предложила организовать спасение раненых из Храмовых залов. Я ей помогу.
– Хорошо. Возьми Араву и ее людей, – живо ответил Башаса, подзывая воина. Затем понизил голос: – И другое пожелание – постарайтесь не рисковать. Я не стал бы ставить под угрозу свою жизнь из-за такой причины.
– Я понимаю, – сказала Тарен. Зиде решительно зашагала прочь, но Тарен сосредоточилась на Каи: – Я обязана тебе жизнью брата.
– Я не собирался оставлять его здесь, – ответил Каи; демон все еще не пришел в себя и не мог думать о приличиях.
В луговых равнинах всегда заботились о других, если представлялся шанс. К тому же под землей не бывало таких войн, как у смертных, когда убивают население целых городов. Впрочем, теперь он не принадлежал ни к тем ни к другим.
Казалось, все это не имело для Тарен значения. Она кивнула и собралась уходить. Даин, стоявший рядом, начал:
– Могу я пойти с…
– Нет, – твердо ответила Тарен.
Башаса хлопнул Каи по плечу:
– Ты можешь проверить восточные Дворы Заложников вместе со своими людьми?
– Ладно. – Каи привязал сумку к поясу. – Только с какими именно людьми?
Под «своими людьми» Башаса имел в виду личную охрану.
Салател и арайк, которых Башаса направил, чтобы они охраняли Каи, пока он лежал без сознания, теперь стали его людьми.
Салател знала о расположении Летних залов лишь немногим больше, чем Каи, но ей было известно, где находились Восточные Дворы заложников. Кроме того, у нее была куртка, которую дал Башаса.
Каи надел ее поверх своей влажной одежды, чтобы никто не принял его за толкователя и не ударил ножом в спину.
Когда они нашли ворота, ведущие в Восточные Дворы заложников, Каи увидел заклинание, привязанное к камню, призванное предупредить толкователей. Он остановился и поднял руку, сделав знак разведчиков-сареди, который означал «осторожность», забыв, что эти люди не могли его знать. Но идея оказалась доступной без пояснений, потому что Салател и остальные сразу остановились. Каи осторожно шагнул вперед и снял заклинание с камня, рассчитывая его рассмотреть. Его пальцы ощутили эластичную паутину меняющегося света. Каи отбросил ее в сторону, паутина потускнела, чуть позже потемнела и исчезла.
Скорее всего, заклинание адресовали тем, кто сейчас уже мертв, но…
Каи не собирался признаваться, что имел только смутное представление о том, что делал; он так сильно устал, что начал говорить слишком много. Хотя Салател и Арайк видели, как все произошло, они не знали наверняка, что он не толкователь. И он не хотел быть настоящим толкователем, какой бы интригующей ни казалась Зиде эта идея.
– Лучше сохранять осторожность, Четвертый принц, – тем не менее сказала Салател. – В этом ужасном месте полно вещей, которых мы не понимаем.
Тут она была совершенно права. Каи проверил присутствие более простых ловушек, а потом повел их внутрь.
В первых нескольких дворах они обнаружили лишь смущенных смертных, которые ждали, когда им укажут путь к выходу, или тех, кто был невероятно напуган или потрясен, и им требовалось растолковать, что они могли спокойно уйти. Арайки вывели их наружу и позаботились о том, чтобы они пошли в правильном направлении.
В последнем дворе они увидели тела.
Первое лежало в коридоре, выходившем во двор, залитое кровью, рядом валялся разбитый поднос с грязной посудой. Очевидно, обитателей двора застали врасплох, и остальные попытались спрятаться в углах спален или за корзинами в кладовой. Кто-то начал сражаться, используя в качестве оружия все, что попадалось в руки. Арайки разошлись, чтобы отыскать уцелевших, а Каи проверял тела, которые находил, надеясь обнаружить признаки жизни. Но все оказались холодными и успели окоченеть: вероятно, их убили вскоре после начала беспорядков.
Возле высохшего фонтана в центральном дворе Каи присел на корточки у тела пожилого мужчины с седыми волосами и морщинистым лицом. Оно застыло в неподвижности, кровь в ране на груди успела высохнуть.
– Почему убивали именно этих людей, а не тех, кто находился в других дворах? – спросил Каи, когда воины-арайки вернулись и собрались вокруг него.
Мертвые отличались маленьким ростом, самый высокий оказался на ладонь ниже Энны; большинство – стройные, с тонкими чертами лица. Вдоль кромки волос у всех шли изящные татуировки ярких цветов, символы или слова языка, которого Каи никогда не видел прежде.
– Другие убежали раньше? – предположила одна из женщин-воинов с сильным имперским акцентом. – И больше было некого убивать?
Салател посмотрела на нее с сомнением:
– Остальные дворы не обыскивали, и тех, кто там оставался, никто не беспокоил. Когда легионеры приходили, они всех убивали.
Каи пришлось согласиться, что, если легионеры врывались во двор, живых там не оставалось.
– Может быть, они начали отсюда, а потом их позвали, чтобы не позволить нам добраться до последнего Иерарха?
Каи покачал головой и встал одновременно с возвращением последних солдат.
– Никого живых? – спросил он.
– Нет, Четвертый принц, – ответила одна из них и с ужасом указала на пустые дверные проемы: – Они такие маленькие – мы искали всюду, где они могли спрятаться. Но легионеры, видимо, обнаружили всех без исключения.
Каи потер лоб. Он никогда прежде не видел таких смертных. Может быть, легионеры решили их убить из-за уникальности.
– Четвертый принц! Салател! – заговорил кто-то. Каи повернулся и увидел, что одна из солдат показывает на арочный дверной проем, который вел во двор. Струя воды сбегала вниз между камнями мостовой. Женщина добавила: – Она выливается из коридора, ведущего из большого зала.
– Верно. – Каи смотрел, как вода находит щели между камнями. – Нам нужно уходить.
К тому времени, когда они прошли через лабиринт дворов и отыскали широкий коридор с колоннами, который, как вспомнила Салател, вел к выходу, вода уже поднялась так сильно, что была им по колено. Масляные лампы в коридорах мерцали, отражаясь в ее потоке. Каи так устал, что не ощущал паники.
Но испытал огромное облегчение, когда они свернули в более широкий коридор, в конце которого ступени огромной лестницы выходили под открытое небо. Каи шлепал по воде вместе с Салател и остальными, радуясь, что они не утонули.
По мере того как они приближались к лестнице, она все больше напоминала сделанную руками человека пасть: стены украшали полуколонны, уходившие далеко вверх, гораздо выше, чем вершина Кентдессы сареди. Впереди поднималась группа смертных, последний из которых находился на середине лестницы. Ступени покрывали влажные следы, попадались потерянная обувь, вуали и брошенные сумки.
Когда Каи поставил свою мокрую ногу на первую ступеньку, он сказал:
– Мы ведь под землей, верно? А Залы находятся… – Он не мог вспомнить слово «каньон» на имперском. – В дыре?
– Да, Четвертый принц, – ответила Салател, остановившись, чтобы отжать воду из длинной туники. – Разве ты не заметил, когда тебя сюда доставили?
– Я находился в мешке, – проворчал Каи. Тогда ему было так плохо, что он не запомнил, как его отвели под землю. – Я ничего не мог видеть.
Они начали подъем, и Каи отметил, что солдаты едва передвигали ноги от усталости. Прошло много часов с момента, когда они в последний раз ели или хотя бы останавливались передохнуть. Каи знал, что был намного выносливее смертных, а он шел из последних сил, у него ужасно болели колени и спина. Таламинес был лишь немного старше Энны, но даже десять полных смен сезонов много значили для смертного.