– Марэя… Мари! Ты меня слышишь?
На то, чтобы докричаться до мары, ушло минут пять. Я даже успела немного попаниковать, и тут, к моей великой радости, она все-таки меня услышала. Материализовалась посреди комнаты, правда, выглядела не очень довольной, словно я оторвала ее от чего-то крайне интересного или даже важного.
– Удалось найти перстень? – спросила с надеждой.
– Перстень? – захлопала глазами покойная рыбодева. – Ах, перстень! Нет, еще не удалось. Зато я видела столько красивого! У земных все так необычно и…
Все с вами ясно.
– Мари! – остановила я поток восторженных возгласов. – Возникла проблема, которую надо по-быстрому решить.
– Что за проблема? – сразу посерьезнела девушка.
– Одна из невест выпила какую-то дрянь – хотела красиво спеть на балу, а теперь даже разговаривать не может. И мне как-то нужно ей помочь. Мары ведь обладают магическими силами? Ну кроме той, что укладывает штабелями к их ногам, то есть плавникам, земных мужиков.
Марэя призадумалась, а потом сказала:
– Силами обладают. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Сельвея вот очень могущественная ведьма, и моя мачеха тоже.
Даже так! Очень могущественная? Интересно…
Решив, что о Сельвее можно будет подумать и после, сосредоточилась на новой информации.
– Только ты ведь не полноценная мара, а я вообще непонятно что. А хотя… – Марэя просияла. – Есть у меня одна идея! Только к берегу сбегать придется. Сможешь?
Я неуверенно пожала плечами:
– Попробую вырваться из дворца.
А про себя порадовалась: как же хорошо, что теперь у меня есть свое личное привидение, своего рода ходячая магическая энциклопедия.
Заглянув к Ренальдине и убедившись, что она уже получила в жертвы мага и теперь успешно с ним расправляется, я отправилась пытать счастья к воротам Анделиора. Ночью выбраться из дворца оказалось проще простого, оставалось надеяться, что днем тоже не возникнет сложностей.
– У меня поручение от герцогини Белонезсской, – бодро доложила я стражникам. Марэя стояла рядом, но на нее, как это водится, внимания не обращали. – Я только туда и обратно.
– Туда и обратно вы только с письменного разрешения ее светлости, – сказал охранник в летах, не желая меня пропускать.
– Нет у ее светлости времени строчить вам письменные разрешения, – нахмурилась я. – Мне было велено сбегать в город. По одному срочному делу, связанному с отбором. Пожалуйста, миленькие, пропустите, – выразительно захлопала ресницами. – Страх как не хочется гневить госпожу устроительницу.
– Приказ короля не выпускать помощниц без его личного дозволения или дозволения ее светлости, – упрямо повторил солдат.
Интересно! И чем это его рыжеству помощницы не угодили?
Я с мольбой воззрилась на Машу, но та развела руками:
– Сердца их заняты, поэтому чары мар на них не действуют.
И так всегда. Когда надо – не действуют, когда не надо – работают на полную катушку.
– И давно его величество отдал этот драконовский приказ? – кисло осведомилась я.
– Да вот сегодня как раз и изволили отдать, – проинформировал меня стражник помоложе. – А прежде, с утра пораньше, уволил двух наших. Потому что они отпустили ночью одну из ваших, – и посмотрел на меня с укором.
Упс. И откуда только король узнал? Рас настучал? Своих же подставил, негодяй.
Все, я в нем разочаровалась.
Подводить под монастырь еще двух охранников совсем не хотелось – они ведь не виноваты в том, что кто-то безмозглый глушит паленые зелья. Понуро опустив голову, я побрела обратно. Мой первый проигрыш в Санторе. Как неприятно-то.
Я не любила проигрывать и, если уж за что-нибудь бралась, обязательно доводила дело до конца. Победного, само собой разумеется.
– Мари, а на берег идти обязательно? – вспомнив, что за мной по пятам следует мара, спросила я.
Ответить та не успела. На дорожке, оттененной с обеих сторон яркими клумбами, показалась Лайра.
– Мари, вот ты где! Я тебя по всему дворцу ищу.
– Что-нибудь случилось?
Конечно, случилось. По-другому ведь быть не может.
– У неали Ренальдины на подоле бального платья обнаружились жирные пятна. Откуда они взялись – выясняем. Отстирать не получилось.
Захотелось, как страус, засунуть голову в ближайшую клумбу и держать ее там до следующего утра. Может, я проклята? Только ведь Реню проведывала, и все было в порядке: она выедала мозг молоденькому магу. И вот теперь беда с ее платьем. Жирные пятна…
– Придется обшивать юбку кружевами, а все дворцовые портнихи заняты. – Лайра тяжело вздохнула и протянула мне какую-то бумажку. – Отправляйся вот по этому адресу и вели нэйле Мовире, моей личной швее, поскорее приехать в Анделиор.
Волшебные слова. Я тут же воспрянула духом и едва не бросилась расцеловывать герцогиню. В последний момент сумела справиться с порывом, присела в реверансе и проговорила:
– Все сделаю, вот только без вашего разрешения меня из дворца не выпустят.
– Пойдем. – Лайра поманила меня за собой.
Лично довела до ворот и велела стражникам отпустить меня на все четыре стороны. Предлагала взять экипаж, но до дома портнихи, насколько я поняла, было рукой подать. К тому же мне сначала нужно было на пляж, поэтому я заверила ее светлость, что не пройдет и часа, как нэйла Мовира явится во дворец.
– Хорошо, – кивнула герцогиня и, подхватив пышные юбки, устремилась обратно в парк, из которого мы вышли.
А я, получив вольную, что есть духу помчалась к морю. Домчалась до него с колющей болью в боку, потная, голодная и злая. Тяжело повалилась на камень и хрипло прошептала:
– Ну и что теперь?
Стоило вдохнуть свежий соленый воздух, как стало немножечко легче. Шум волн, набегающих на берег, облизывающих прибрежные камни, действовал умиротворяюще. Постепенно дыхание выровнялось, и сердце в груди стало стучать ровнее.
– Надо найти красивую ракушку, которую можно будет подвесить в виде кулона на цепочку, а потом попросить помощи у моря, – проинструктировала меня Марэя. – После чего ты споешь в ракушку.
– Что спою? – недоуменно посмотрела я на русалку.
Та пожала плечами:
– Что-нибудь. Не важно что. Если кулон будет на невесте, когда она откроет рот, чтобы спеть, зазвучит мой, ну то есть твой голос, а не ее.
Что-то знакомое…
– Но а я-то хоть без голоса не останусь?
– Разумеется нет. При чем здесь ты? Давай ищи ракушку.
Вместе с Мари мы быстро подобрали перламутровую ракушку, формой напоминавшую панцирь улитки, да еще и с аккуратной круглой дырочкой. Самое то для кулона. Когда с поисками было покончено, мара попросила меня опуститься на колени на мокрый песок, омываемый пенистой волной, и повторять за ней. Совершенно непонятные фразы, но, должна признать, звучали они интересно: певуче и нежно.
После молитв на берегу я попела в ракушку, копируя Ариэль из мультика и параллельно восторгаясь красотой собственного (вернее, Машкиного) голоса. Пока пела, блестящая дымка, соскальзывая с моих губ, тянулась к ракушке, как будто впитываясь в хрупкий перламутр.
К счастью, без голоса я не осталась и надеюсь, что Роза сумеет воспользоваться моим подарком. Хотя бы сегодня. А дальше уже будем действовать по обстоятельствам.
По дороге к портнихе я заглянула в зельевую лавку узнать, чисто для общего развития, как долго длится эффект от всяких магических водичек.
– Смотря какие зелья, – пожала плечами приказчица точно в таком же, как у меня, белом чепце, из-под которого выбивались темные озорные кудряшки. – От одного дня до месяца.
Я тихонько присвистнула.
– У моей подруги пропал голос, когда она попыталась изменить его с помощью зелья. Это вообще лечится? Я имею в виду, есть ли какое-нибудь антизелье, которое по-быстрому уберет нежелательные последствия?
– Есть, но мне нужно точно знать, что она приняла, – со скучающим видом ответила продавщица.
Отругав себя за то, что даже не поинтересовалась, чем именно угостилась Розалинда, я поблагодарила девушку за мини-лекцию и отправилась на поиски нэйлы Мовиры. С помощью своей палочки-выручалочки Маши быстро разыскала дом портнихи, и уже спустя минут сорок мы с ней бодро шагали к покоям Ренальдины.
Была вторая половина дня. До бала еще оставалось три часа, а я уже чувствовала себя так, будто последнюю пару недель пахала где-нибудь на галерах.
– Идти на бал с ракушкой? – презрительно скривилась невеста, оглядывая себя в зеркале.
Не знаю, чем ей не угодил морской аксессуар: смотрелось ненавязчиво и очень стильно. Вон Реня гирляндами украшений себя обвешала и что, разве стала красивее? Ничего подобного! Мужчины вообще в большинстве своем не клюют ни на драгоценности, ни на бижутерию. Это так, больше покрасоваться перед соперницами. К тому же его величество не елку к Новому году выбирает, а любимую королеву. Он за свою пусть и недолгую жизнь на женские побрякушки уже насмотрелся, его блеском камней не ослепить.
Я попыталась донести эту здравую мысль до капризной невесты, но та лишь презрительно фыркнула и заявила, чтобы я больше не смела давать ей свои плебейские советы.
Я безразлично пожала плечами. Не смела так не смела. Это ведь не мне замуж невтерпеж.
– Мари, меня все невесты обсмеют, – решила покапризничать и Роза.
– Не нравится – сними, – пожала плечами я. – Можешь рассказать о себе жестами. А что? Удивишь всех пантомимой.
Мы как-то незаметно перешли на неформальное общение, и Розалинда ничего против не имела. Все ее неудовольствие сейчас было направлено на ни в чем не повинное украшение.
– Но как только я его сниму, снова онемею, – совершенно верно подметила невеста.
– Зато не станешь посмешищем в глазах соперниц.
– Ты не помогаешь! – обиженно топнула ногой девушка.
Пришлось вставать с кресла, в котором я так хорошо сидела в компании яблока, успешно мной уничтожаемого.
– Роза…
– Антуанетта, – поправили меня сдержанно.
– Мне больше нравится Роза.