– Ладно, – сдалась невеста.
– Для тебя сейчас что главное? Впечатлить короля. Даже не сомневайся: споешь ты потрясно. Сегодня произведешь на балу фурор, а уже завтра все соперницы будут обвешивать себя морскими ракушками. Королева должна задавать тон и диктовать моду своему двору. А ты у нас кто?
– Неали Герен, – неуверенно пролепетала девушка. – Дочь графа Герен и…
– Ты – претендентка на санторский трон! Помни об этом и веди себя соответственно.
После моих слов Розалинда заметно приободрилась. Вздернула подбородок, вскинула взгляд и посмотрела на себя в зеркало совсем по-другому: уверенно, бесстрашно и даже с долей азарта.
– Ты права, – улыбнулась она. – Спасибо тебе, Мари, за помощь. Не знаю, что бы я без тебя делала.
– Главное, помни: поменьше говори. А если и придется, то лучше шепотом. Скажи, бережешь голос до выступления.
Невеста послушно кивнула, и я, догрызя яблоко, отправилась проведывать другую свою головную боль. Убедившись, что жирных пятен на юбке больше не видно, сказала Ренальдине, чтобы была готова к семи, а сама отправилась к себе на пятнадцатиминутный перерыв.
Марэю я послала искать Сердце океана, но больше чем уверена – она сейчас или гостей встречает, кареты которых заполнили площадку перед Анделиором, или в тронном зале все досматривает. Настроить мару на рабочий лад оказалось непросто.
В комнате столкнулась с Севериной.
– Ну, ты как? – устало спросила девушка.
– Чувствую себя жертвой вампира. Будто из меня всю кровь высосали.
Не знаю, поняла ли меня Северина, но переспрашивать не стала. Устроилась на кровати и прикрыла глаза. Я последовала ее примеру: рухнула на постель, чувствуя сильное головокружение. Казалось, нахожусь на дне лодки, которую раскачивало на волнах с каждой секундой сильнее и сильнее…
– Мари, проснись!
Оказывается, я провалилась в некое подобие забытья. Минут на десять, больше у меня просто не было. Со стоном поднявшись, умылась, поправила чепец и отправилась на плац. Ну то есть на встречу с ее светлостью.
Невесты были просто загляденье. Все как одна в светлых пышных платьях: розовых, голубых, цвета шампанского. На шеях, запястьях и в ушах жемчуга и сверкающие бриллианты. Глаза девушек сияли им под стать.
После очередной напутственной речи избранницам Рассарха Лайра озвучила, кто за кем будет выступать. Ренальдина своим огненным шоу открывала вечер, в то время как Роза должна была его закрывать.
Стоило мне это услышать, как к горлу подступил горький комок. Никак не получалось справиться с беспокойством. Новый голос неали Герен был созвучен с моим. Не один в один, но все же… Потому и сказала ей помалкивать по возможности.
Невесты на Розу смотрели искоса и даже не пытались скрыть за кружевом вееров пренебрежительные ухмылки. Не понравилось им выбранное мной украшение. Стервы. Роза с каждой секундой все больше бледнела, и было видно, как остро она реагирует на каждый насмешливый взгляд и пренебрежительный фырк.
Громче всех, точно расчихавшийся мопс, фырчала Ренальдина.
Протиснувшись к своей подопечной, я подхватила ее под руку и прошептала:
– Это сейчас они хмыкают, а уже через какой-то час-два будут тебе страшно завидовать.
– Надо было надеть мамины бриллиантовые подвески, – шмыгнула носом девушка.
– Роза, не начинай, – одернула ее я. – Все будет в ажуре. Верь мне.
Невеста тяжело вздохнула. Стараясь прикрыть неказистое украшение веером, поплелась за госпожой устроительницей.
Нам тоже было велено отправляться в тронный зал, смешаться с гостями, не выделяться и все время быть начеку. Ведь в любой момент любой из невест могла понадобиться наша помощь.
Думала, меня в этом дворце уже ничем не удивить, но это было не так: я снова пыталась подобрать челюсть и вернуть ее на место. И снова безуспешно.
Никогда не видела столько золоченой лепнины. Она была повсюду: окаймляла огромные, в человеческий рост картины, вилась узорами по потолку и стенам, цеплялась за зеркала, вплетаясь в вычурные, натертые до блеска рамы. В общем, красота.
Зеркал в зале было много, и в каждом отражались отблески зажженных свечей, как и в плитах пола, напоминавших бежево-медовую шахматную доску. Сверкали драгоценные камни, рассыпанные по подолам пышных платьев, оттенявших высокие прически и все, что только было можно украсить и оттенить.
И как нам, гадким утятам в наших простеньких нарядах, среди прекрасных лебедей здесь затеряться?
Впрочем, я зря переживала, на нас никто не обращал внимания. Придворные и гости Рассарха, сбившись в стайки и стаи, переговаривались, шутили, смеялись. Терпеливо ждали появления его величества, а следом и его избранниц.
Сама того не желая, я невольно искала взглядом Раса. Вернее, желая, но категорически себе это запрещая. Раса не увидела, наверное, ему здесь не место. Зато заметила его величество. Когда музыка стихла и под громкий голос церемониймейстера король вошел в зал, придворные начали опускаться в поклонах и реверансах, приветствуя своего монарха.
Я тоже опустилась, в то время как температура воздуха в тронном зале резко повысилась. А может, это только меня бросило в жар. Когда поймала на себе пристальный взгляд королевских глаз.
Еще долго после этого я не могла отделаться от ощущения, что в толпе придворных его величество искал именно мою скромную персону. Наверное, ерунда. После такого напряженного и нервотрепательного дня какая только блажь не полезет в голову.
Я ведь пожелала, чтобы он обо мне забыл. С Ирнасом сработало, с Расом, по всей видимости, тоже, раз его больше не видно, не слышно, а значит, и с королем прокатит. Просто не может не прокатить.
Так что, Яна, успокойся, выдохни и скрести пальцы за своих девочек. Если Роза и Ренальдина хорошо выступят, все останутся довольны: Лайра, невесты, его величество. А также неистребимый перфекционист, живущий во мне еще со школы.
Ученица-отличница, лучшая студентка курса, староста группы. Я всегда и во всем стремилась быть первой, зачастую даже не осознавая этого. Просто стоило мне увидеть цель, как я, словно гончая, брала след и шла к ней напролом.
Напомнив себе, что сейчас моя цель – Сердце океана, а не окольцовывание «моими» невестами Рассарха, велела себе успокоиться. Но когда церемониймейстер объявил о выходе Ренальдины (к слову, фамилия у нее вообще неудобоваримая – Альтамадея-Визорская), я снова занервничала. Наверное, надо было уделить ей сегодня больше внимания, проконтролировать мага, последить за платьем. Кто знает, быть может, и не было бы тогда никаких пятен.
Велев внутреннему перфекционисту угомониться, я замерла в ожидании, как и все собравшиеся в тронном зале. Подойдя к трону, невеста опустилась перед правителем в низком, грациозном реверансе, не спеша подниматься, явно вознамерившись продемонстрировать Рассарху все свои достоинства и полное отсутствие недостатков.
– И что же нам приготовила неали Альтамадея-Визорская? – наконец нарушил молчание монарх, видимо таким образом намекая, что на прелести первой претендентки он уже налюбовался.
Ренальдина выпрямилась, кивнула показавшемуся из толпы магу и, ослепительно улыбнувшись монарху, принялась о себе рассказывать. Ее голос, нежный и звонкий, как те самые пресловутые серебряные колокольчики, разлетелся по залу. А вместе с ним, оживая стараниями мага, в воздух воспарили созданные из пламени картины. Родовой замок блондинки, окруженный горными пиками. Реки, поля и леса, сотканные из огня, растянулись над нашими головами, незаметно сменяясь сплетенными из языков пламени зажиточными деревнями. Семья Рени была богата, влиятельна, родовита, и неали Альтамадея-бла-бла-бла не стеснялась все это демонстрировать.
– В моих венах течет кровь древних драконов, что когда-то, по легендам, населяли эти земли. А значит, как истинная наследница этих удивительных созданий, я смогу подарить вашему величеству крепких и сильных наследников, а Сантору – ослепляющую своим могуществом Искру!
Прозвучало самоуверенно и немного хвастливо, но, как говорится, удача любит смелых. Ренальдина закончила выступление еще одним реверансом, а когда распрямилась, у нее за спиной распахнулись огненные крылья. Смотрелось очень эффектно.
Пробежавшись по толпе взглядом, я заметила живой интерес в глазах придворных. Мой старый знакомый Нахрефен, замерший у ступеней трона, не переставал довольно кивать. Такая королева была ему по нраву, и я мысленно себя поздравила: первая моя девочка не подкачала.
По лицу Рассарха было сложно что-либо понять, но, когда он благодарил невесту за необычное выступление, в его голосе звучала благосклонность.
Зря Лайра отправила Ренальдину выступать первой. На ее фоне остальные участницы отбора поблекли. Песни, танцы, стихи и баллады – ничто не шло в сравнение с шоу Рени. Тем более что некоторые девушки откровенно нервничали, бывало, запинались. Но странное дело, именно они удостоились ободряющих улыбок Рассарха.
Роза, как и планировалось, должна была выходить последней. За нее я переживала даже больше, чем за Реню. Вдруг кулон не сработает? Что, если что-то пойдет не так? Розалинда тогда сгорит со стыда, а я буду на себе волосы рвать.
Переплетя пальцы, я прижала их к лицу, да так и стояла, пока Роза расшаркивалась перед монархом, пока ждала, когда заиграют музыканты, пока звучали первые аккорды нежной, немного грустной мелодии. А потом… она запела, и все перестало иметь значение.
Стих шепот, прекратилась возня. Все затаив дыхание слушали чарующую песню, рассказывающую о судьбе последней, двадцать шестой невесты.
Оказывается, Роза рано лишилась матери, потеряла на войне в далекой Варавии брата. И пусть голос не принадлежал ей, слова были ее: пронизанные нежностью и любовью к своим родным, к своему дому. Красивая, искренняя история, которая, уверена, не оставила равнодушным никого.
Если до этого Рассарх пытался выглядеть заинтересованным, хоть и было видно, что правитель уже порядком притомился от многочисленных выступлений, сейчас он пожирал Розу глазами. Не сводил с нее пристального, внимательного, волнующего взгляда.