– Того – да, – поколебавшись, осторожно ответила я.
В компании Раса-грозного, в отличие от Раса-улыбающегося, расслабляться как-то не получалось.
– Еще один жених? – хмуро бросили мне.
– Бывший, – почти не солгала я и со вздохом добавила: – Мы с ним очень плохо расстались.
– Он сделал тебе больно? – Рас нахмурился еще больше.
– Можно и так сказать. – Я подтянула рукав платья, чьими-то стараниями почти съехавший с плеча.
– Хочешь я найду его и с ним… поговорю?
Картина «субтильный Игорь «разговаривает» с широкоплечим Расом – сильным, тренированным солдатом» была весьма заманчивой и донельзя привлекательной, вот только как достать это пресмыкающееся? Он же не в другом королевстве обретается, а в другом мире.
Мои деньги транжирит.
У-у-у, гад гадский.
– Все в порядке, – отмахнулась устало. – Не надо никого находить и ни с кем разговаривать.
Судя по мрачному прищуру, Рас был другого мнения, и я поспешила сменить тему. На первую, что пришла мне в голову. Кто ж виноват, что в последнее время в нее слишком часто заходил его величество Рассарх.
– А вот скажи! – машинально пригубила шампанского. – И как тебе на службе у монарха?
– Не жалуюсь, – пожал плечами солдат.
Я схватила его за руку и перетянула на скамейку к десертам: к клубнике и пирожным, а также к бутылке шампанского, которая самым чудесным образом обнаружилась под бывшим стулом Раса.
Вылив в бокал остатки шипучки, отправила в рот большую сочную ягоду и продолжила:
– А ты знал, что этот ваш король – бабник, каких свет не видывал?
Рас, собиравшийся побаловать меня добавкой – еще одной сладкой ягодой, вдруг опустил руку и снова нахмурился.
– С чего ты взяла?
– Да я сегодня познакомилась с его бывшей пассией. Милая девушка. Он ее поматросил и бросил, а бедняжка страдает. А до этого… представляешь! – Так как клубникой кормить меня почему-то передумали, я сама озаботилась своим десертом: выудила из вазы самую сочную ягоду и, отправив ее в рот, сказала: – Ко мне лез целоваться. Дважды! Я так понимаю, он ни одной юбки не пропускает и ему все равно, со служанкой или с графиней зажиматься. Потому и говорю – гуляка ваш правитель. Хорошо, я не отправилась к Искре, признаться, была такая мыслишка. Уж лучше быть помощницей устроительницы отбора, чем невестой этого рыжего сердцееда. А ты почему клубничкой не угощаешься? Вку-у-усная такая.
Наверное, Рас все никак не мог выбросить из головы Игоря, потому что мрачнел прямо у меня на глазах. Вот ведь… Сама того не желая, испортила человеку настроение. А ведь как улыбался, за плечико приобнимал, гладил меня ненавязчиво, чуть ли не целовал.
А теперь сидит с такой миной, будто только что побывал на похоронах.
– Рас, ну перестань кукситься! Этот Игорь и правда в прошлом, далеком-предалеком. Можно сказать, остался в прошлой жизни. А в этой у меня есть Ирнас и ты, мой новый друг.
Во мне проснулось игривое настроение. Видимо, шампанское наконец довело до той кондиции, когда хочется смеяться без причины, шутить и веселиться. Да и вообще, грех грустить, когда рядом с тобой такой потрясный мужчина.
– Если улыбнешься, я, так уж и быть, разрешу себя разок поцеловать. Только разочек. Максимум – два. На большее моя совесть не согласится. А пару раз можно, по-дружески. Ты ведь не его величество и не станешь распускать руки.
Я даже сама к нему потянулась, скользнула ладошкой по твердому, будто каменному, плечу, заботливо разгладила складочку на рубашке и сфокусировалась на его губах. Красивые такие губы, резко очерченные, мужественные…
Которые вдруг непонятно куда убежали, когда Рас поднялся и сдержанно произнес:
– Я думаю, нам пора возвращаться. Уже поздно, а тебе еще поспать надо.
С сожалением покосившись на пирожные, которые еще не успела попробовать (а впрочем, жалеть не надо, лучше взять их с собой и завтра все съесть), я подхватила тарелку со сладостями и сказала:
– Знаешь, Рас, ты прелесть, а не мужчина! Его величеству есть чему у тебя поучиться.
– Пойдем, Мари. – Меня подхватили под локоть и повели по извилистой дороге к Анделиору.
Кажется, я еще что-то говорила, и кажется, снова о его величестве. Не знаю, почему он застрял у меня в голове занозой, но обсуждать его (а особенно ругать) было очень приятно. Я вообще после шампанского люблю поболтать. А вот Рас, как выяснилось, после шипучки был немногословен. Больше слушал, чем говорил. Хмурился отчего-то и никак не хотел расщедриться хотя бы на один поцелуй.
Тоже мне святоша выискался.
– Так и не поцелуешь чужую невесту? – Уже прощаясь, подалась к нему, рискуя опрокинуть на него все пирожные.
– Может, в другой раз. – Он, наоборот, резко отстранился. – Спокойной ночи, Мари.
Отвернувшись, солдат ушел, растворившись в темноте коридора.
– Странный какой-то, – хмыкнула негромко. – Как на свидание тащить, так это мы с удовольствием. А как поцеловать девушку, так шиш ей. А мне, между прочим, очень надо было! Может, тогда бы получилось забыть о поцелуях Рассарха…
Но поцелуи Рассарха не забывались.
Он снился мне до самого утра (правда, иногда черты его лица как будто стирались и я видела перед собой солдата), а утром я проснулась с жуткой головной болью и горьким осознанием, что сны снами, но его величество уж точно герой не моего романа.
А я не его королева и никогда ею не стану.
Глава десятая,в которой мы с Марэей пытаемся добраться до Сердца океана, а страдают от этого мозги Нахрефата
– Эй, Мари, а ты сегодня вообще будешь подниматься или как? – донесся до меня, будто из другого мира, голос Северины.
– Мм… – промычала я, тщетно пытаясь расстаться со своей лучшей подругой – подушкой.
Но расставания не случилось: голова ни в какую не желала от нее отрываться и так раскалывалась…
– Северин, а налей мне воды, – попросила хрипло, с трудом узнав собственный голос.
Чувство такое, будто вчера купалась в шампанском, а не выпила пару бокальчиков. Ладно, три бокальчика.
Может, четыре…
– А ты, часом, не заболела? – нарисовалось передо мной встревоженное лицо девушки. – Вон какая бледная, почти зеленая.
Северина приложила ладонь к моему лбу, задумчиво пожевала губами, о чем-то размышляя, и, продолжая гипнотизировать меня заботливым взглядом, сказала:
– Давай лекаря позову.
Чтобы тот вылечил меня от похмелья? Тогда точно вылечу из Анделиора.
– Просто позови воды… Тьфу ты, принеси. – Я все-таки села на постели и тут же зажмурилась: комната перевернулась вверх тормашками, и теперь, судя по ощущениям, я подобно мартышке висела головой вниз.
– Как скажешь. – Наполнив водой, Северина протянула мне пузатую чашку.
А я, залпом ее осушив, попросила налить еще.
– Где ты ночью пропадала? Я проснулась – тебя нет.
– Меня-а-а… э-э-э… бессонница мучила. Вот и решила немного прогуляться.
– Бессонница? – недоверчиво хмыкнула девушка. – После такого-то дня?
Северине пришлось прервать дружеский допрос, потому что в дверь постучали и она побежала открывать нежданным, незваным и совершенно нежеланным гостям. Или гостье. Я тихонечко застонала. Наверное, мы опоздали на утреннее полоскание в тазу и сейчас нам будут за это полоскать мозги.
Но вместо Белонезсской увидела юного лакея с подносом в руках.
– Для неали Омон, – сказал он и вручил поднос Северине.
– А что это? – опуская взгляд на высокий бокал, до краев наполненный жидкостью совсем неаппетитного серо-зеленого колера, поинтересовалась девушка.
– Не знаю. Велели передать – я передаю.
– Велел кто?
– Кто-то из охраны его величества. – Лакей развернулся на каблуках и был таков.
– Из охраны его величества, – эхом повторила Северина. – Мари, а что вообще происходит?
– Самой интересно…
На подносе, под ножкой бокала, обнаружилось очень лаконичное послание. Всего два коротеньких слова: «Советую выпить» и подпись «Р.».
– «Р» – Рассарх, что ли? – округлила глаза Северина.
– Нет, конечно. – Я осторожно принюхалась. Фу, воняет-то как. – Тот патрульный, что рекомендовал меня ее светлости. Рас.
– А откуда он узнал, что ты заболела?
Потому что сам и стал виновником моей болезни.
А нечего спаивать голодных девушек.
Заткнув нос пальцами, залпом опрокинула в себя горькую жижу. Надеюсь, это все-таки лекарство, а не какая-нибудь отрава. За то, что посмела оскорбить его обожаемого монарха.
Стоило вспомнить о своих вчерашних откровениях, как я схватилась за голову. А если он королю донесет? Да меня тогда не то что уволят – высекут или вообще где-нибудь вздернут!
И не надоело тебе, Яна, испытывать судьбу?
– Мари, меня беспокоит твое состояние, – принялась за старое Северина. – Ты еще бледнее стала и…
Ей снова пришлось прерваться, потому что в дверь снова постучали. Поставив опустевший бокал на тумбочку, я обреченно замерла, смиряясь со своей судьбой: видимо, словесной порки от ее светлости все-таки не избежать.
Но на пороге опять нарисовался лакей. Лицо другое, а ливрея та же – нежно-голубая, щедро отделанная серебристым кантом.
– Для неали Омон, – сказал он и протянул моему «секретарю» небольшую бархатную коробочку, присовокупив к ней записку.
– От охраны его величества? – решила сразу разобраться в ситуации Северина.
Лакей посмотрел на нее с недоумением.
– Нет, от неали Герен.
– Хм, – глубокомысленно заключила девушка и захлопнула перед парнем дверь.
Мне вручила записку, а сама занялась коробочкой. Раскрыла ее и ахнула:
– Красота-то какая!
А я скользнула взглядом по коротенькому посланию:
«Мари, ты моя спасительница! Моя огромная тебе благодарность!»
– Повезло тебе с подопечной. Вон какая щедрая, – завистливо вздохнула Северина, вертя в руках серебряный гребень, инкрустированный сине-зелеными камнями. Как пить дать драгоценными. Простые стекляшки так не сверкают. – Жаль, под чепцом эту прелесть не разглядеть.