Граф довольно усмехнулся. Но все по порядку. Сначала он разберется с правителем Сантора, а потом уже можно будет всерьез подумать и о государственном перевороте в Глахарре.
Ну а сегодня на повестке дня малое – допрос мары!
Полный энтузиазма и решимости выбить из девчонки правду, его сиятельство спустился в подземелье. Теперь у него было целых две мары. Одна, правда, уже находилась на последнем издыхании. И Мари, вернее, Марэя почувствует себя точно так же, если начнет артачиться. Он найдет способ развязать ей язык – было бы желание. А желание у него имелось, как и Сердце океана, так удачно попавшее ему в руки.
Благодарить за это следовало его величество случай.
А еще придворного выскочку Нахрефата. Это он, выходя из покоев посланника, случайно обронил бесценное сокровище моря. Эмерик поспешил подобрать его, а дальше… Незаметное движение пальцев, и вот уже перстень находит свое пристанище в кармане посольского камзола. Ле Крону же, смиренно опустив голову, граф вручил иллюзию, которая к этому времени уже должна была рассеяться.
Но последнее больше не имело значения.
Здесь их никто не обнаружит. Никто не услышит их зов о помощи. Две юные марочки так и сгинут в этих развалинах, но одна из них прежде ему поведает, как привести в действие самую могущественную реликвию моря.
И тогда уже ничто не остановит его на пути к трону Сантора.
Яна Громова
Прийти в себя получилось не сразу, с попытки эдак пятой. Ужасно болела голова, прямо-таки раскалывалась на части, и веки никак не желали разлепляться. Даже понимание, что лежу на чем-то твердом и ужасно холодном, не помогало взбодриться. Ну или хотя бы пошевелиться.
Так и лежала, краем сознания прислушиваясь к окружающим звукам: мышиному шороху и писку, а еще к плачу. Но ведь мыши не умеют плакать… Может, это Машка?
Тут уж я сделала над собой усилие и все-таки постаралась осмотреться, сквозь наползающий на глаза туман пытаясь разглядеть хотя бы что-то. Разглядела. Марэю, склонившуюся над плачущей рыбодевой.
– Не плачь, все будет хорошо. Нерисс обязательно нас спасет, – увещевала она мару. Наверное, ту самую пропавшую невесту брата.
– Не спасе-о-о-т! – заливалась слезами бедняжка. – Это чудовище наложило на подземелье сильные чары! Мары нас не почувствуют, не услышат и не найдут!
– Ну-ну, не надо отчаиваться. Так ты только еще больше ослабнешь, – журчал ласковый голос дочери сейна.
Не сразу поняла, что меня напрягает в данной ситуации, а потом, как обухом по голове, обрушилось осознание: Рхонда слышит Машку. Вполне возможно, что и видит. Но тогда получается…
– Маш… – Я приподнялась на локтях и поняла, что не смогу ни встать на ноги, ни даже сесть нормально. Не потому, что умирала от слабости, – мои руки, как и руки русалки, сковали кандалы.
Мерзавец.
Марэя метнулась ко мне, скользнула на сырую землю, устраиваясь передо мной на коленях.
– Ты как себя чувствуешь? Этот де Мартен… де Мартен!.. – Она задыхалась от возмущения, разочарования, гнева. – Это все он! Он похитил Рхонду!
Я сочувственно кивнула. Марэя уже успела влюбиться в Эмерика, и вот куда притащил нас этот замечательный мужчина.
– Рхонда тебя видит?
Русалка кивнула.
– А еще прекрасно слышит, представляешь? – Несмотря на кошмарную ситуацию, она негромко хихикнула. – Она, как нас увидела, поначалу решила, что у нее в глазах двоится. Пришлось объяснять, что я – это я, только уже не совсем я. А ты – не я, но уже как бы я.
– Ты прекрасно объясняешь, – похвалила я мару.
А Рхонда с галерки всхлипнула:
– Альда Марэя, и что теперь будем делать?
– Действовать, – в один голос ответили мы с Машкой и обменялись взглядами.
Торчать здесь, пока не превращусь в некое подобие вот этого скелетика, с чьими косточками я сейчас вынужденно соседствовала, я не собиралась.
– Эмерик тебя по-прежнему не видит?
– Не видит, – подтвердила мара.
– Зато видит русалка… Есть шанс, что увидят и другие. Маш, – подняла на нее глаза, – а сгоняй-ка к своей родне. Нерисс будет счастлив узнать, где пропадают его сестра и невеста. Ну то есть невеста и оболочка его сестры.
– Я мигом! – пообещала Марэя, взмывая к каменному своду. Обнадеживающе улыбнулась Рхонде и растворилась в бугристой кладке, по которой расползались мшистые кляксы.
В подземелье вернулась тишина, нарушаемая русалочьими всхлипами и моими тихими проклятиями в адрес глахаррского выродка.
– Альда Марэя… – спустя какое-то время позвала меня Рхонда.
– Яна, – поправила ее мягко и, следуя примеру своей неунывающей копии, подарила ей ободряющую улыбку.
– Яна… – протянула пленница. – Это так странно. Человек занял место мары, чтобы потом снова стать человеком.
– Да, без ста грамм тут точно не разберешься.
– Я все ему рассказала, – неожиданно заявила русалка и, всхлипнув, отвела взгляд.
– Рассказала что?
– Об альде Марэе. О том, что она невеста морского владыки и только ей ведомо, как привести в действие перстень.
Вот, значит, что ему нужно. Чертово колечко. Честное слово, от этого артефакта одни проблемы. Лучше бы Невор подарил Машке набор косметики.
– Вот только она не знает… – Я осеклась, услышав, как где-то вдалеке, во тьме скрипнула тяжелая дверь.
Замерла, прислушиваясь к быстрым решительным шагам, которые звучали все громче, и каждый отдавался внутри меня невольной дрожью.
Рхонда тихонько застонала, прижалась к стене хрупкими плечами и прошептала побелевшими губами:
– Это он. Он идет…
Я в отчаянии дернулась – без толку, оковы держали крепко. Придушить бы де Мартена этой цепью.
Не успела так подумать, а еще лучше – помечтать как следует, как совсем близко зазвучал знакомый ненавистный голос мерзавца-графа:
– Уже очухалась?
И меня ослепила яркая вспышка света.
На стенах полыхнули факелы, все разом, осветив довольно улыбающуюся физиономию глахаррского посланника. Рванулась было к нему, позабыв о железяках, перехватывающих запястья, и едва не зашипела от боли, когда металл врезался в кожу.
– Смотрите, какие мы буйные. – Де Мартен опустился передо мной на корточки. – Не трясемся и не плачем, как и положено всем юным марочкам. Даже в воду не просимся. Надо же!
– Это так ты помог мне сбежать? Сволочь! – презрительно сплюнула ему под ноги.
Промазала. В том смысле, что попала не на землю, а прямехонько на припыленный сапог этой нечисти, и ослепительная улыбка иностранного гада превратилась в уродливую гримасу.
– Осторожно, Мари… Или мне стоит называть тебя Марэя? Я ведь могу и разозлиться. – Он протянул ко мне руку, явно порываясь коснуться моего лица.
Провел по щеке пальцами, нарочито медленно, будто издеваясь, а я даже не подумала тряхнуть головой, чтобы избавиться от этого пыточного прикосновения. Зацепившись взглядом за кроваво-красный камень в серебряной оправе на указательном пальце мерзавца, замерла ледяной статуей, а потом едва не взвыла от отчаяния.
Не может быть! Не может. Такого. Быть!!! Артефакт, за которым я так долго гонялась и который в итоге прошляпила, теперь украшал руку отпетого негодяя, садиста и просто отъявленного гада.
Очевидно, что закон подлости в моей жизни работает всегда и исправно, без выходных и праздников.
Вот ведь трудяга.
Де Мартен проследил за моим взглядом и, перестав меня лапать, поднялся.
– Мне стоит сказать тебе спасибо, Марэя. Если бы не ты, я бы еще неизвестно сколько ломал голову, как забрать Сердце океана. Но благодаря тебе его вынесли из сокровищницы, а дальше уже заполучить артефакт оказалось совсем просто. Ну и тебя в общем-то тоже.
На лицо Эмерика наползла благодушная улыбка, от которой у меня затряслись поджилки. Никогда не считала себя трусихой, но сейчас мне было по-настоящему страшно. Рхонда тихонько плакала, с ужасом следя за действиями мерзавца. А тот, подхватив приставленный к стене саквояж, водрузил его на стол и стал сосредоточенно в нем рыться.
– Возможно, до тебя доходили слухи о моих, ну, скажем, пристрастиях?
– О том, что ты мучаешь в постели своих любовниц?
Я тут же пожалела, что сказала это: хвост русалки с золотистой чешуей, в бликах пламени отливающей всеми цветами радуги, конвульсивно дернулся, и она снова зарыдала. У меня даже сердце защемило от жалости к бедняжке. Ну и к себе за компанию.
– Успокойся! – раздраженно прикрикнул на нее Эмерик, а потом повернулся ко мне. – Любовниц, и не только. Всех, кто подвернется мне под руку. В данном случае – вас. Так-так-так… – Он осмотрел нас долгим, внимательным взглядом. – С кого бы мне начать?
– Не надо… Не надо, пожалуйста! – взмолилась русалка.
Но граф не обратил на ее мольбы никакого внимания. Судя по улыбающейся роже, он был страшно доволен всем происходящим, чувствовал, впитывал наши эмоции, наш ужас и получал от всего этого какое-то садистское удовольствие. Чудовище! Негромко насвистывая себе под нос веселый беззаботный мотивчик, он извлек из саквояжа инструмент, чем-то напоминающий садовые ножницы, только с более длинными и наверняка страшно острыми лезвиями, и мне сразу поплохело.
Средневековая инквизиция нервно курит в сторонке.
– Так уж и быть, я готов лишить себя удовольствия и просто вас отпустить, если ты, Марэя, расскажешь, как активировать Сердце океана. Я хочу загадать желание!
Глаза его сверкнули демоническим блеском. Вот честное слово! А может, это просто пламя факелов в них отражалось, делая его похожим на черта из преисподней.
Или сумасшедшего, сбежавшего из психлечебницы.
– Больной урод, вот ты кто!
Улыбка на лице маньяка стала еще шире.
– Ну зачем же сразу с оскорблениями? К тому же это не ответ, Марэя. Будешь говорить?
Он шагнул ко мне ближе, и меня начало знобить. Не хотела, но продолжала смотреть на клятые ножницы, боясь даже представить, сколько они могут принести страданий.
Это было жутко. Настолько, что казалось совершенно нереальным. Это не может быть правдой. Я ведь в сказке, а не в фильме ужасов. Пусть нас спасут! Сейчас же! Вот прямо сейчас!!! Пожалуйс