Михалыч сходил в душ и устроил прощальный ужин из отложенной на праздники баночки красной икры.
Через час пришла пора воплощать план в жизнь. Михалыч натянул костюм спецназовца и на прощание посмотрел в зеркало.
– Что ж, – сказал Михалыч отражению, – пора.
И вышел на улицу.
Хорошо бы найти Лизочку. Но даже если это будет не она, все равно. Михалыч в шаге от того, чтобы стать самым прокаченным и сильным зомби. Уж он-то покажет этим глупым выжившим!
А вот и Лизочка. Живучая все-таки баба!
– Отлично, – сказал Михалыч, снял кевларовую перчатку и протянул голую руку зомби-соседке.
Он успеет вернуть перчатку обратно до того, как произойдет превращение.
Ольга СухановаСофьина башня
Прокололся Илюша на пирожках. До этого Раиса Леонидовна ничего и не замечала. Купил вдруг новые джинсы и пару дорогущих рубашек, стал чаще стричься? Ну так у него очень солидные заказчики, приходится хорошо выглядеть. Реже приезжает на дачу? Значит, много работы. А вот угощение выдало его с головой. Раиса Леонидовна покрутила надкушенный пирожок, внимательно присмотрелась к начинке и спросила:
– Откуда такие?
– Из пекарни, мам. – Илюша вдруг засуетился и отвел глаза. – Недавно прямо около дома открылась.
– Из пекарни? Надо же. А защип совсем как домашний, причем не очень-то правильный. Да и морковь в капустной начинке явно лишняя. Не бери там больше. – Она положила недоеденный пирожок на блюдце и отодвинула его в сторону.
Илюша не ответил. Ему самому, похоже, пирожки нравились, и Раиса Леонидовна тут же увела разговор в другую сторону. Ничего, потом она аккуратно все разведает и разузнает. И примет меры. Давненько их не было, этих охотниц за московской квартирой. А квартиру Раиса Леонидовна очень ценила и допускать туда абы кого вовсе не собиралась. Четырехкомнатные хоромы на Плющихе в ведомственном доме с высоченными потолками, настоящий дубовый паркет, фамильная библиотека, кабинетный «Блютнер», который стоил как еще одна квартира, пусть и попроще, – все это рано или поздно должно было достаться Илюше, и Раиса Леонидовна уже не раз отгоняла от семейного гнезда пронырливых девиц, выжидая, когда же наконец появится достойная.
Первую из этих хищниц Раиса Леонидовна помнила до сих пор, хотя прошло уже лет двадцать. Помнила, как Илюша, тогда второкурсник Суриковки, привел знакомиться особу в лиловой ангорской кофте с бисером и пластмассовым жемчугом. Помнила, каким жадным взглядом девица смотрела на рояль – наверняка поняла, сколько стоит. Гостья представилась Нюрой, и это «Нюра» кольнуло Раису Леонидовну еще сильнее, чем кофта с пластмассовым жемчугом. Надо было вмешиваться, пока не поздно. Училась Илюшина зазноба в Петрозаводске, в консерватории, а в Москву приехала на новогодние каникулы – посмотреть столицу. В принципе, консерватория Раису Леонидовну устраивала, но не петрозаводская же!
Уже на следующий день она, раскалив телефон и подняв все старые связи, узнала: девица из глухой карельской деревни, живет в общежитии, занимается старательно, но звезд с неба не хватает – трудолюбия у нее больше, чем голоса. Все стало понятно. Настырная провинциалка.
Во время каникул Илюша собирался сводить девушку в театр, и Раиса Леонидовна даже раздобыла им билеты в Большой, но в день спектакля совсем расклеилась, вытянулась на диване и с придыханием велела Илюше достать из футляра купленную по большому блату новинку – японский автоматический тонометр.
– Ты в театр-то собирайся, а то опоздаешь, – слабым голосом напомнила она. – Поезжай, поезжай. Я, если еще хуже станет, скорую вызову. Да и вообще – я свое пожила, это вы молодые.
Ни в какой Большой Илюша, конечно, не поехал. И Нюру предупредить никак не cмог. Может быть, та и звонила, но Раиса Леонидовна случайно выдернула провод из телефонной розетки, когда протирала пыль, – а заметила это только поздно вечером.
И вот теперь эти пирожки. И сразу стали понятны и Илюшины новые рубашки, и то, что на дачу его сейчас не заманишь. Надо было срочно узнать, что это за девица – а в том, что на горизонте появилась очередная охотница, Раиса Леонидовна не сомневалась. Узнать – и тогда уже решать, что делать. Может быть, все не так и страшно. Илюша в последнее время выбился в люди, стал известным художником-копиистом, и отбоя от заказов не было. Это раньше он из кожи вон лез в поисках клиентов, а теперь желающие украсить загородный дом парой классических картин стояли к нему в очереди. Так что круг общения у него сложился весьма приличный, и Раиса Леонидовна немного успокоилась и выдохнула. Накрутила себя на ровном месте, а девушка, может быть, очень достойная.
Но на всякий случай надо было выбраться с дачи в Москву, провести недельку в квартире и присмотреться, что происходит. Она проводила сына, с трудом выждала пару дней, а потом позвонила.
– Мама?! – Голос на том конце провода звучал явно встревоженно. Раиса Леонидовна знала, что сын, как и почти все дети пожилых родителей, боится таких внезапных звонков.
– Илюша, мне нужно в Москву. Дня на три-четыре. Может, на неделю.
– Ты вроде не собиралась до осени с дачи уезжать.
– Не собиралась. Случайно вышло: к Елене Петровне внучка приехала, и она меня с телефона на диспансеризацию записала. Я-то сама не умею, ты же знаешь.
– На когда?
Раиса Леонидовна быстро покосилась на отрывной календарь.
– На среду, на самое утро. Другого не было.
– Мам, но это ж уже завтра! Я сегодня не смогу. Никак не смогу. Я в Малаховке у заказчика, и тут работы на пару часов, а потом еще другая встреча.
Она громко вздохнула в трубку:
– Хорошо. Пойду к Елене Петровне, попрошу, чтобы ее Ирочка отменила запись.
– Зачем? Я тебе такси закажу.
– Чтобы я почти два часа ехала неизвестно с кем?!
– Мам, подожди, не отменяй ничего. Я перезвоню.
Перезвонил он быстро, Раиса Леонидовна едва успела сварить себе кофе.
– Мамуль, я договорился со знакомой, она часам к пяти приедет и тебя заберет.
– Со знакомой? – Она насторожилась, опустила чашку на блюдце. – Что за знакомая?
– Просто знакомая.
– Ты ничего не рассказывал.
– Мама, – Илюша начал заводиться, – что рассказывать? Просто знакомая.
– Имя-то у нее есть?
– Юлия. К пяти, мам, не забудь. Только, пожалуйста, будь уже готова! Без всяких сборов и чаев-кофеев на дорогу, ладно? Юля и так из-за нас с тобой трех учеников на сегодня отменила, еще и извинялась перед ними.
Положив трубку, Раиса Леонидовна медленно допила кофе. Юля, значит. Со своей машиной, что несомненный плюс. Да еще и частный преподаватель. Значит, приличное высшее образование есть, а может, кандидат или даже доктор. Она взглянула на часы. Оставалось не так много времени – дорога из Москвы до дачи занимала почти два часа, значит, чтобы подъехать к пяти, эта Илюшина зазноба должна вот-вот выехать. Смотря откуда она едет, конечно.
Маленькая ярко-красная машинка показалась в переулке без пяти пять – Раиса Леонидовна раскладывала на балконе пасьянс, а балкон был отличной стратегической точкой: с него просматривалась половина поселка. Автомобиль легко катился по ровному асфальту. Раньше все дороги в дачном поселке были в ямах и выбоинах, но несколько лет назад колбасный магнат Степан Сапунов купил сразу за поселком огромный участок земли, стал строить там одну из своих ферм – и вскоре привел в порядок и дороги, и фонари с проводами, и вечно протекавшие трубы.
Машинка остановилась у калитки. Дверца хлопнула, из автомобиля вышла невысокая худенькая девушка с темными косичками. Навскидку – лет двадцати пяти, ну максимум тридцати. Это плохо. Намного младше Илюши, чуть что – начнет вертеть хвостом.
Девушка остановилась у калитки, поискала глазами кнопку звонка и, не найдя, громко постучала.
– Вы ко мне? – с балкона крикнула Раиса Леонидовна.
– Здравствуйте. Вы Раиса Леонидовна?
– Да. А вы Юлия?
– Точно. Илья сказал, что вы уже готовы, да? Тогда жду.
– Зайдите в дом, хотя бы чая или кофе выпейте!
– Ой, спасибо большое, но нет. Вот-вот сплошные пробки начнутся, сколько будем ехать – неизвестно, так что кофе в дорогу я не рискну, – улыбнулась Юля, и Раису Леонидовну чуть не перекосило от такой приземленности и простоты.
Сумочка с документами у нее была уже наготове, сумка с продуктами – тоже. А спуститься с балкона, закрыть дом и калитку – дело двух минут, так что вскоре Раиса Леонидовна уже стояла возле юркой красной машинки.
Не чета Илюшиному кроссоверу, конечно. Маленькая, явно старенькая и потрепанная, но очень ухоженная. Раиса Леонидовна придирчиво посмотрела на облезшую оплетку руля и вытершиеся чехлы, потом взглянула на лобовое стекло, где были прикреплены аж два зеркала – видимо, девица повесила себе второе, чтобы было удобнее краситься. Хотя сейчас никакой косметики на ее лице не было.
– Да вы садитесь, – снова улыбнулась Юля. – Давайте сумку, я в багажник кину.
– Нет-нет, я лучше перед собой поставлю, в ноги.
– В ноги не надо, не дай бог, педали заденете.
– Что?
Раиса Леонидовна открыла пассажирскую дверцу, заглянула внутрь и заметила впереди две педали. Она растерянно уставилась на Юлю.
– Это… это что?!
– Сцепление и тормоз.
– Зачем?
– Илья не говорил? – Девушка устроилась на водительском месте. – Я же на этой машине работаю.
– Кем?!
– Инструктором. Раньше просто таксовала, а потом подкопила, оплатила инструкторские курсы для себя и переоборудование для машины – и вот! – Юля с довольной улыбкой посмотрела на вторые педали.
Раиса Леонидовна замерла, хватая ртом воздух.
Вчера поговорить с сыном так и не удалось. Сегодня Илюша был в разъездах и до позднего вечера появиться в Москве никак не мог, поэтому Раиса Леонидовна развернула дома настоящий совет в Филях. То есть на Плющихе. Была срочно вызвана ближайшая подруга Лариса Константиновна. На изящном журнальном столике теснились молочник, сахарница и кофейные чашечки ленинградского фарфорового завода, коробка эклеров и коньячные бокалы. Будь рядом сын, Раиса Леонидовна достала бы не коньяк, а тонометр и корвалол, но с подругой этот номер не работал.