Знал ли он, что при Осоавиахиме организовано общественное Бюро реактивных двигателей? Ответ, конечно, однозначно утвердительный: все, что касалось развития авиации, особенно двигателей, не ускользало от его внимания. Он пришел в юную авиаотрасль по зову сердца. «Для успеха воздухоплавания необходим в первую очередь надежный и высококачественный по своим данным ракетный мотор» – так постоянно повторял и писал.
Голованов, многократно подчеркивавший реалистический склад ума Главного, и здесь выдвигает соответствующую версию: Королев, узнав о том, что в винтомоторном отделе ЦАГИ некий Цандер создает и испытывает первый отечественный ракетный двигатель, сразу понял: именно этот человек ему нужен, и сам его нашел.
Ветров предлагает иной вариант знакомства: «Их первая встреча состоялась 5 октября 1931 г. на аэродроме, где в присутствии Ф.А. Цандера С.П. Королев совершал демонстрационные полеты на БИЧ-8». Не совсем понятно, правда, с какой целью Цандер, имевший очень специфические для того времени научные интересы, оказался на Ходынском поле еще до знакомства с Королевым.
Голованов основывается на версии академика В.П. Мишина, в докладе, посвященном Цандеру, почему-то посчитавшего необходимым заметить, что «точная дата и обстоятельства встречи Королева с Цандером еще не установлены», «очевидно, это произошло в 1931 г., когда Королев работал в ЦАГИ, а Цандер в родственном, выделившемся из ЦАГИ Институте авиационного моторостроения (ИАМе), где успешно конструировал ракетный двигатель ОР-1, работающий на бензине и сжатом воздухе. Стендовые испытания этого двигателя начались в 1930 г. Королев не мог не знать об этих работах»[27].
Согласитесь, довольно странно, что Мишин, человек, самый близкий по работе Королеву, его заместитель, правая рука, был не в курсе факта, важного не только для биографии Королева, но и для истории советской космонавтики: ведь именно Цандер стал последним «информационным зарядом», вызвавшим у Королева молнию озарения: он будет заниматься ракетопланом и ракетами! Королев всю жизнь помнил и чтил память Цандера.
Скорее всего, сам Главный предпочел детали первой встречи не раскрывать. И наиболее вероятной кажется версия Романова, косвенно объясняющая, почему Королев не стремился ни с кем делиться деталями знакомства с Цандером: с одной стороны, Сергею Павловичу, наверное, неприятно было вспоминать перенесенную операцию – трепанация черепа дело витально опасное и как бы намекающее на возможные осложнения, даже интеллектуальные, которых, к счастью для всех, у него не было. Шрам от операции Сергей Павлович иногда объяснял аварией при выполнении особого задания. С другой стороны, ситуация, когда молодой и уже известный инженер не сообразил, почему у его мотоцикла глохнет мотор, явно не льстила его самолюбию. Видимо, только однажды, вспоминая Цандера, он поделился этой историей с корреспондентом ТАСС Александром Петровичем Романовым, скорее всего, на Байконуре, в какой-нибудь расслабляющий миг славной космической победы. Далеко не все интервью, даже подписанные им самим, Королев разрешал тому же Романову публиковать.
Сразу после встречи с Цандером Королев вступает в ГИРД.
Собственно, глагол «вступает» отражает только формальную сторону, фактически именно Королев ГИРД создает, проявив все векторы своих дарований и впервые представ во всех лицах: руководителя, организатора, конструктора, инженера, снабженца, дипломата, психолога. Основатель практической космонавтики, открывшей дверь в космос, явил себя миру как будущий ракетчик в подвале, где не было дневного света, точно в древнегреческой пещере мистерий. Инициация его как ракетчика и переход из одного состояния личности в другое, зрелое, состоялись именно в ГИРДе.
Коллектив собрался молодой. У Королева с юности проявлялось поразительное чутье на талантливых людей. И хотя некоторые биографы подчеркивают, что он был самолюбив, на вопросы общего дела его самолюбие никогда не влияло. Сергей Павлович сразу проявил себя очень умным руководителем и, оценив талант другого, умело подчинял его общей цели. Те, кто не проявлял интереса к общей цели, Королевым просто отсеивались. Он стирал их из памяти. Так впоследствии случилось с Юрием Кондратюком, не пожелавшим к ГИРДу присоединиться.
В ГИРД пришли работать М.К. Тихонравов, Ю.А. Победоносцев, А.И. Полярный, Л.К. Корнеев, Л.С. Душкин, А.В. Чесалов, Н.И. Ефремов, В.Н. Галковский, Н.А. Железняков, Е.М. Матысик… Поименный список работников ГИРДа (на 1933 год) опубликован в книге А.П. Александрова, родители которого были гирдовцами[28].
Когда ГИРД решил проблемы организационные, Королев создал техсовет – прообраз Совета главных конструкторов – и сам его возглавил. ГИРД разделили на четыре бригады.
Члены группы изучения реактивного движения (ГИРД). Стоят: И.П. Фортиков, Ю.А. Победоносцев, Заботин; сидят: А. Левицкий, Н.В. Сумарокова, С.П. Королев, Б.И. Черановский, Ф.А. Цандер. 1931 год
[РГАНТД. Ф. 134. Оп. 6. Д. 9]
Первая бригада – ее возглавлял Фридрих Артурович Цандер – занималась его опытными ракетными двигателями: ОР-1 и ОР-2; с 1933 года бригадой руководил Л.К. Корнеев;
второй бригадой руководил Михаил Клавдиевич Тихонравов, в ней конструировалась первая советская ракета 09;
третья бригада работала над прямоточными воздушно-реактивными снарядами; руководил Юрий Александрович Победоносцев;
четвертая бригада занималась под руководством самого Сергея Павловича крылатыми ракетными летательными аппаратами, конкретно – ракетопланом РП-1. Позднее бригадой руководил А.В. Чесалов, а после его уход из ГИРДа – И.А. Железников.
Ветров считал, что идея Королева оснастить планер конструкции Черановского БИЧ-11 жидкостным двигателем ОР-2, превратить его в ракетоплан РП-1 и «конкретные меры, принимавшиеся С.П. Королевым для этой цели, дали основание Осоавиахиму оформить ГИРД как финансируемую организацию». Были заключены договоры: в 1932 году ГИРД получил от Осоавиахима 53 569 рубля, в следующем – 80 000 рублей. В том же году по договору с Управлением военных изобретений начальника вооружений РККА на выполнение работ по жидкостным ракетным снарядам ГИРДу было выделено 135 064 рубля.
А сначала было много сложного и неприятного. Жаловались жильцы дома. Особенно их пугала третья бригада – бригада Победоносцева. Ее аэродинамическая труба – самой бригадой и построенная – то свистела, то завывала, – а ведь работали и вечерами, и в выходные. К тому же победоносцевцы жгли фосфор – и тогда из подвала клубами вырывался черный дым. Необходимо было найти место для экспериментальных испытаний. Занимался этим вопросом, конечно, Королев. Поразмыслив, он решил, что нужно обратиться с просьбой сначала к заместителю начальника отдела Управления военных изобретений Я.М. Терентьеву, а через него – прямо к заместителю наркома обороны М.Н. Тухачевскому. Терентьев посетил ГИРД и отнесся к работе группы благожелательно. 3 марта 1932 года в Реввоенсовете Тухачевский провел совещание, на котором уже присутствовали Королев и Цандер. Контакт с «красным маршалом» был поддержан Бюро Осоавиахима.
Михаил Николаевич Тухачевский приехал в ГИРД, подробно расспросил обо всем руководителя и сотрудников, изучил планы. Сергей Павлович всегда большое значение придавал личным встречам и зрительным впечатлениям. И знал свое умение убеждать. Тухачевского он убедил: заместитель наркома нашел работу коллектива интересной и нужной. Правда, Цандер едва не испортил встречу, оторвавшись от своей логарифмической линейки и на вопрос заместителя наркома, какими проблемами занимается именно он, ответивший коротко: «Проблемой полета на Марс».
Тухачевский был ему чем-то неприятен, и от дальнейших объяснений Фридрих Артурович, к счастью, уклонился.
– Первая бригада, – тут же продолжил Королев, уводя Тухачевского в свой кабинет, – конструирует ракетные моторы на жидком топливе. Фридриха Артуровича Цандера ценил Владимир Ильич Ленин.
Вскоре в Комиссию по разработке идей Циолковского пришло письмо-распоряжение Тухачевского:
«В Москве работает в системе Осоавиахима организация “Мосгирд”. Специальная группа инженеров этой организации интенсивно работает над конструированием ракетных моторов на жидком топливе, причем часть моторов уже имеется в рабочих чертежах, подлежащих срочному осуществлению. Эти работы, связанные с изобретениями Циолковского К. Э. в области ракеты и межпланетных сообщений, имеют очень большое значение для Военведа и СССР в целом. В виду особой специфичности ракетных моторов совершенно необходимо иметь при Мосгирде небольшую опытную механическую мастерскую для их изготовления. Прошу… принять все меры по линии общественности к оказанию действительной помощи Мосгирду в отношении предоставления ему оборудования НКТП. Мосгирд же как малоизвестная организация, несмотря на ряд принятых мер, получить до сего дня оборудования не мог.
Зам. Наркомвоенмора и председателя РВС СССР Тухачевский»[29].
История отношений с «красным маршалом» – особая страница в биографии Королева, в начале которой успешная реализация его планов, а в конце – Колыма и решетка «шараги».
– Вчера в ГИРД приезжал Тухачевский, – сказал Королев за ужином.
Мария Николаевна и Гри удивленно переглянулись. Им, конечно, нравилось, что их Сергей уже настолько известен как инженер, что к нему приезжают такие большие начальники. Но время началось какое-то смутное, в газетах то и дело пишут о врагах молодой Советской страны и перечисляют фамилии людей как раз известных.
– Врагов много, – соглашался с газетами Григорий Михайлович.
– Тухачевский – выдающийся военачальник, – произнес он сейчас, не поднимая глаз.
– Да, – кивнула Мария Николаевна, – из бывших царских офицеров, а настоящий советский человек.