Цандер поднимал голову и, не отвечая, смотрел на него каким-то отрешенным, невидящим взглядом. Однажды Королеву показалось, что еще она неудача – Цандер не выдержит, не переживет краха мечты.
– Фридрих Артурович, если двигатель при первом же включении взорвался, значит, это не случайность, а какая-то недоработка, возможно, и не очень большая, например, нужно просто поменять состав, – пытался Королев мягко высказать Цандеру свои конструкторские предположения.
Тот отрешенно смотрел и молчал. Но как-то вдруг, точно впервые увидев, что около него стоит Королев, заговорил:
– Понимаете, Сергей Павлович, это ведь дело моей жизни – ракетный двигатель. Это шаг на пути к звездам, на пути к Марсу. Если ОР-2 не заработает… – Голос Цандера внезапно дрогнул, он точно всхлипнул. – Что тогда? Это есть мой конец. – Когда Цандер волновался, он начинал говорить с сильным прибалтийским акцентом.
– Фридрих Артурович, поверьте мне: ОР-2 и его испытания – только самое начало долгого пути. И мы этот путь пройдем и победим. Страна остро нуждается в своих станках и моторах. А приходится пока все закупать на Западе!
– Там есть хорошие ученые, – прошептал Цандер. – Лучше, чем мой глупый ум.
– У вас блестящий ум! Все недоработки исправим. Идет экспериментальный процесс познания. Сдаваться нельзя!
«Отправлю-ка я его отдохнуть, пока идут стендовые испытания, – подумал Королев, – бродит, как тень отца Гамлета. А после доработаем двигатель – и все обязательно получится!»
Королеву удалось достать для Цандера путевку в Кисловодск, где он сам восстанавливался после тифа и трепанации черепа. И точно перевернулись песочные часы двух тесно связанных судеб – произошел роковой рикошет: Фридриха Артуровича в Кисловодске настиг тиф…
Мне встретилась версия – она есть в Сети в открытом доступе, – что Сергей Павлович Королев намеренно отправил Цандера в санаторий РККА перед испытанием ОР-2, чтобы в составляемом после испытаний обязательном протоколе не было имени автора двигателя, а вместо него стояло его собственное – как конструктора ОР-2. Мол, отправляя Фридриха Артуровича, он нанес ему смертельный удар, лишив возможности пережить триумф жизни – успешный запуск своего реактивного детища. Тяжкое и абсолютно неверное утверждение.
Так же необоснованно винили и жену Цандера, считая, что она сменила приобретенный Королевым билет в купейный вагон на плацкартный, общий, где Цандер и заразился. Конечно же, обменял билет заранее сам Фридрих Артурович, думая о своих детях, которым нужно было оставить хоть немного денег.
А мысль о желании Королева присвоить изобретение ОР-2 вообще абсурдна – это совершенно не его стиль. Академик Раушенбах вспоминал: «Сергей Павлович не любил спокойной жизни, не любил повторяться. Разрабатывая какую-то принципиально новую конструкцию, пройдя тяжелый и изнуряющий путь поисков, экспериментов и летных испытаний со всеми связанными с этим радостями и невзгодами, доведя, наконец, конструкцию до нужной степени совершенства, он как бы терял к разработанной теме интерес. Вместо того, чтобы теперь в течение многих лет создавать все новые и новые варианты “освоенного”, совершенствуя конструкцию от образца к образцу и ведя таким образом относительно спокойную жизнь, Сергей Павлович нередко “дарил” все это коллективу какого-либо другого родственного предприятия»[38].
Просьба Королева, адресованная руководству ОСОАВИАХИМА, о поддержке экспериментальных работ ГИРД
Человек, в традиции которого «дарить» темы, обещающие успешную их практическую реализацию, не способен присваивать идеи чужие.
Скорее всего, решение отправить Цандера подальше от испытаний было продиктовано тремя причинами: конструкторским чутьем Королева, подсказавшим: ОР-2 требует доработки, пока испытания ОР-2 снова буду неудачными, триумфа не будет. И как следствием первой – причиной второй – беспокойством руководителя: Фридрих Артурович впал в депрессивное неверие, его организм может не выдержать, а если Цандер – это ГИРД: когда вырвана сердцевина, как сохранить лепестки?
Кроме того, мешало упрямство изобретателя – переубедить его даже в мелочах было очень трудно.
– Как же испытывать без меня? – огорченно твердил Цандер.
– Вы вернетесь, и сразу поставим двигатель на «бесхвостку»! Это будут настоящие испытания, а не обычные, стендовые. Так что никаких отказов – едете отдыхать! – Королев покраснел и почти кричал.
Документы ОСОАВИАХИМА, связанные с ГИРД
Замечу вскользь, что не так давно в США было проведено исследование, в результате которого были получены доказательные подтверждения с помощью МРТ одной необычной версии: оказывается, у прирожденных руководителей часть мозга, отвечающая за анализ и организацию, и другая часть, та, что отвечает за межличностные отношения, эмоции и привязанности, соединены гораздо лучше, чем у среднего гражданина. Проще говоря, холодный человек стать руководителем уровня Королева не сможет.
И Цандер сдался. Было дурное предзнаменование – по крайней мере, так считали некоторые гирдовцы: Фридрих Артурович забыл дома свою логарифмическую линейку и арифмометр, с которыми никогда не расставался. Он просил принести их. Но поезд ждать не мог…
Состояние Цандера резко ухудшилось в тот день, когда стендовые испытания ОР-2 снова оказались неудачными. Возможно, через километры, разделяющие полигон и кисловодскую больницу, заболевший горестно ощутил – опять провал! И обрушился в этот провал. Не за что ему было ухватиться, чтобы спастись: без логарифмической линейки и арифмометра, постоянно необходимых ему рабочих инструментов – символических атрибутов его веры, он оказался совершенно беспомощен перед черной бездной, сквозь которую летела ввысь к Марсу стонущая кирха…
Как отмечают специалисты, на ОР-2 Ф.А. Цандером был предусмотрен ряд интересных конструктивных решений, многие из которых в то время никем нигде не применялись.
– Благодаря работам Фридриха Артуровича, – говорил Королев, – были созданы прототипы первых советских ракетных двигателей. И не менее важно то, что он сумел создать дружный коллектив, оставил своих последователей и учеников.
Записка начальника ГИРД С.П. Королева начальнику авиации ЦС ОСОАВИАХИМА Е.А. Гельферу. 9 июля 1933 года
[ГАРФ. Ф. Р-8355. Оп. 1. Д. 374. Л. 65]
Докладная записка начальника ГИДР С.П. Королева об экспериментальной работе по ракетам с ЖРД в ГИРД с сопроводительной запиской С.П. Королева заместителю председателя ЦС ОСОАВИАХИМА СССР Боярcкому. 22 августа 1933 года
[ГАРФ. Ф. 8355. Оп. 1. Д. 374. Л. 142, 143–143 об]
ГИРД стал называться «ГИРД имени Ф.А. Цандера»[39].
Л.С. Душкин предложил заменить бензин и жидкий кислород на спирт и жидкий кислород. Заменили – и ОР-2 заработал!
Уже без своего создателя.
«Вперед, товарищи, и только вперед! Поднимайте ракеты все выше и выше, ближе к звездам!» – Сергей Павлович перечитывал слова из последнего письма ученого и не мог сдержать слез.
За окном стемнело. Зажглись фонари. По стеклу побежали цветные разводы.
Никто не знал, что в эти минуты Королев мысленно поклялся выполнить все, о чем мечтал необыкновенный человек, ставший духом ГИРДа и его самого, – Фридрих Артурович Цандер.
– Мы обязательно отправим ракеты на Луну и на Марс, Фридрих Артурович, – проговорил Королев, положив руку на письмо, точно на Библию.
Смерть Цандера сделала его ракетчиком.
Долг перед его памятью поведет Королева вперед и выше, луч романтической цандеровской звезды станет вектором и укажет ему на Циолковского, чьи труды он станет многократно перечитывать с карандашом в руках. На столе Королева всегда будет лежать логарифмическая линейка.
…Время шло. 17 августа 1933 года в Нахабино взлетела первая советская жидкостная ракета (компоненты – твердый бензин и жидкий кислород) ГИРД-09, сконструированная Тихонравовым. Руководил разработками и запуском Королев.
Вот как выглядел Акт об испытаниях:
«Мы, нижеподписавшиеся, комиссия завода ГИРД по выпуску в воздух опытного экземпляра объекта 09 в составе:
– ст. инж. бригады № 2 Ефремова Н. И.
– нач-ка ГИРД ст. инж. Королева С. П.
– нач-ка бригады № 1 ст. инж. Корнеева Л. К.
– бригадира слесаря произв. бригады Матысика Е. М. сего 17 августа, осмотрев объект и приспособление к пуску, постановили выпустить его в воздух.
Старт состоялся на станции № 17 инженерного полигона Нахабино 17 августа в 19 часов.
Вес объекта – 18 кг.
Вес топлива – гор. твердый бензин – 1 кг.
Вес кислорода – 3,45 кг.
Давление в кислородном баке – 13,5 кг.
Продолжительность взлета от момента запуска до момента падения – 18 сек.
Высота вертикального подъема (на глаз) – примерно 400 м.
Взлет произошел медленно. На максимальной высоте ракета прошла по горизонтали и затем по отлогой траектории повернула в соседний лес. Во все время полета происходила работа двигателя. При падении на землю была смята оболочка. Перемена вертикального взлета на горизонтальный и затем поворот к земле произошел вследствие пробивания (прогара) у фланца, в результате чего появилось боковое усилие, которое и завалило ракету…
Составлен в 1 экз. и подписан на полигоне Нахабино
17 августа в 20 час. 10 мин. 1933 г.»[40].
Тот, кто ищет компромат на Королева, тут же язвительно поинтересуется:
– А почему не упомянут Михаил Клавдиевич Тихонравов? Его, как и Цандера, Королев перед решающими испытаниями куда-то отправил?
Забегая далеко вперед, признаем, что основу для скепсиса заложило выступление академика В.П. Глушко 26 января 1988 года на «XII Королевских научных чтениях по космонавтике». Вот что он сказал: