Генеральный конструктор НПО «Энергия» (ныне «Ракетно-космическая корпорация “Энергия” имени С.П. Королева»), доктор технических наук, академик Академии наук СССР (ныне РАН) Валентин Петрович Глушко. 15 мая 1975 года
[РИА Новости]
Еще более странно, что не обратил внимания Голованов на очень важную фразу в письме Королева: «Как можно охарактеризовать силу, значение всего того, что нам, работникам новой техники, лично уделил товарищ Сталин?» Королев полон тревоги за ракетостроение, которое возникло и развивалось, он этого не мог не признавать, благодаря Сталину, без одобрения которого и винтик с места в те годы не сдвигался.
Из письма видно и другое: Королев, как все великие подвижники, ощущал себя частицей народа. А Сталин для народа, прошедшего по мукам войны, – это недавняя Великая Победа, это индустриальный рывок, – и Королев транслирует «всенародное, неизмеримое горе». Голованов отмечал, что плакали даже студенты на траурном митинге в МВТУ (и, скорее всего, и Ярослав вместе со всеми).
Королев был наделен способностью ощущать общее как свое. Это черта прирожденного лидера. Есть свидетельства, что во время выступлений таких людей словно возникает электрическая цепочка, соединяющая говорящего и всех слушателей.
Регистрационный бланк члена КПСС С.П. Королева на партийный билет № 10695374 (образца 1936 г.) 6 августа 1953 года
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 99.]
Регистрационный бланк члена КПСС С.П. Королева на партийный билет № 00329128 (образца 1954 г.) 8 января 1954 года
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 99.]
Свои аресты Королев и Глушко со Сталиным напрямую не связывали – считали следствием институтских доносов и технической экспертизы, – это не рабская, а обычная защитная реакция: человек, жаждущий вложить свой труд в общее дело страны, не может сомневаться в достоинствах руководства, иначе у него исчезает волевой импульс созидания или он становится диссидентом. Освобождение из казанской «шараги» и награждение орденом Королев воспринял однозначно: Сталин разобрался.
…И еще одна черта Королева, отмеченная Головановым, но ускользнувшая от него при комментарии письма: Сергей Павлович был крайне смелым, не боящимся рисковать новатором в ракетостроении, но достаточно консервативным человеком в жизни. Предпочитал решать главные вопросы с теми, кого знал очень давно, не любил менять костюм, перестановка мебели вызывала у него напряжение и так далее. А смерть Сталина – грозила глобальными переменами.
И, конечно, Королев учитывал, что письмо может случайно быть прочитано не только женой…
Через десять дней новым председателем Совета Министров СССР был назначен Г.М. Маленков, а 7 сентября 1953 года первым секретарем ЦК КПСС избран Н.С. Хрущев.
Мартовский пуск Р-5 – «пятерки» прошел успешно. Королев восхищается красотой ракеты и пишет Нине Ивановне:
«…не пропал огромный труд и смелый замысел большого коллектива наших (всех наших в самом широком смысле) тружеников, так много и упорно потрудившихся над этой машиной. Когда-то очень давно мне мерещилось не то во сне, не то в мечтах, что наступит этот миг, и белая машина – эта наша “белая мечта” – горделиво оторвется от земли. Ну, что же, это свершилось, и пусть это будет в добрый час».
Письмо вдохновенное! В нем – свободное дыхание мечты. Прошло всего несколько дней – и Королев уже далек от Сталина и его кончины. Он с надеждой смотрит только вперед.
Но в апреле испытателей начинают преследовать неудачи: «пятерка» или не взлетает, или резко отклоняется от цели. Вдохновенность мечты отступает перед тревожными опасениями: как отнесется к ракетной технике новая власть? Очень настораживает Королева и холодная реакция на пуски членов комиссии.
– Военным такая ракета не нужна! – заявил Мрыкин, развернулся и уехал.
Очень расстроенный его отъездом Королев исповедуется жене:
«04.04. Большие неприятности – в результате нашей работы 2 апреля.
Отчетная карточка С.П. Королева на партбилет № 10695374 (образца 1936 г.) 20 августа 1953 года
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 99.]
Отчетная карточка С.П. Королева на партбилет № 00329128 (образца 1954 г.) 11 января 1954 года
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 99.]
Характеристика директора НИИ А. Спиридонова и парторга ЦК КПСС М. Медкова на начальника и главного конструктора ОКБ-1 С.П. Королева. 3 ноября 1953 года
[РГАСПИ.Ф. 17. Оп. 100. Д. 333465. Л. 15]
06.04. Пока ничего утешительного.
08.04. Снова неудача и совершенно непонятная. Как будто все в норме, а результата все нет. Наоборот, все плохо.
12.04. Пока ничего не нашли. Почти не спим все эти дни.
13.04. Все-таки это “частоты”. Срочно думаем, как быть.
24.04. Снова провалились неизвестно куда. Ничего не могу понять. Все в норме, но авария налицо. Так обидно чувствовать свое бессилие…»
– Эх, люди, люди, – печалился Воскресенский, – когда у нас все прекрасно, так все эти мрыкины милы, а сейчас ледяной водой окатывают. Мой отец учил меня с детства людей прощать, а я так и не научился.
– Дед мой тоже был из породы великодушных, – грустно отвечал ему Королев. – А сейчас и Федорович нас пошлет куда Макар телят не гонял…
– Только Валентину все как с гуся вода, – мрачнел Пилюгин. – Собрался и уехал вслед за Мрыкиным… Может, Келдыша попросить разобраться?
– Звонил я ему, – сказал Королев, – Мстислав Всеволодович вежливо уклонился. Ему, похоже, сейчас не до ракет.
Вечером он предложил Пилюгину:
Доверенность А.И. Осташеву на право подписи за Главного конструктора программы виброизмерений. 14 октября 1953 года
[РГАНТД. Ф. 33. Оп. 1. Д. 56]
– Коля, я вот как думаю, а что, если все бросить и уехать на пару деньков, отвлечься? Например, скататься в Сталинград?
– Давай, здесь недалече. А жен вызовем.
Нина Ивановна радостно откликнулась и с женой Пилюгина приехала в Сталинград на свидание к мужу.
11 мая 1953 года. Королев – жене:
«Я тоже хорошо вспоминаю Сталинград. Когда я туда ехал, то очень волновался почему-то в ожидании нашей встречи. Твое настроение, состояние и, главное, спокойствие и доброта, все это решающим образом определяет всегда тот тон или уровень наших отношений на данный период. Конечно, и я участник в творчестве наших отношений – это несомненно, но ты, моя родненькая, здесь определяешь все.
Я от души рад, что все так хорошо было, и очень хочу, чтобы и в дальнейшем ты была спокойна, любимая и хорошая моя родная Нинусенька. Для меня нет ближе, роднее и милее тебя на свете и не хочется, чтобы даже на одно мгновение наша жизнь омрачалась ненужными волнениями и беспокойством. Жизнь и без этого исполнена огорчений и трудностей».
«Пятерку» ждали еще два этапа испытаний. Нужно было перепроверять надежность всех систем ракеты, усовершенствовать наземное оборудование, радиоуправление, двигатель.
19 мая 1953 года. Сергей Павлович – Нине Ивановне из Капустина Яра в Калининград:
Сергей Павлович Королев. 1953 год
[РГАСПИ.Ф. 17. Оп. 100. Д. 333465. Л. 5]
Королев С.П. с собакой Рыжиком. 26 июня 1954 года
[Музей космонавтики]
Записка Н.И. Королевой С.П. Королеву. 6 мая 1954 года
[Музей космонавтики]
Записка Сергея Павловича Королева Нине Ивановне. 8 августа 1954 года
[Музей космонавтики]
«Наша жизнь и работа идет здесь теми же совершенно сумасшедшими темпами. Последняя работа нас всех за 3 суток ее непрерывной подготовки довела до полного изнеможения. Дело еще осложняется и тем, что у нас днем стоит совершенно невозможная жара. Тем не менее, весна в этом году какая-то необычайная: холодные дни, и дожди все время проходят.
Дела наши по-прежнему идут очень трудно и за каждый сантиметр успеха или даже просто положительного результата приходится напряженно, настойчиво бороться».
18 ноября 1953 года. Сергей Павлович – Нине Ивановне из Капустина Яра в Калининград:
«Но огромное, как снежная гора, наше дело тащит все дальше и дальше, и нельзя сейчас отходить в сторону. Это все нужно нашей Родине и народу».
Наконец своенравную Р-5 усмирили.
– В процессе создания конструкции был отработан целый ряд узлов, – докладывал техкомиссии Королев. – Стендовые испытания позволили проверить элементы конструкции в сборке и подтвердить правильность принятых решений. Мы применили новую систему для проверки вибрации. Всего было проведено одиннадцать огневых испытаний. Ракета работала нормально. Ведущий конструктор – Козлов.
– Изменен двигатель, – объяснял Глушко. – Для обеспечения полетной дальности ракеты Р-5 порядка 1200 километров увеличена его тяга. Существенным отличием двигателя РД-103 от его прототипов стало введение насосной подачи перекиси водорода.
«Конструкторским изменениям подверглись и остальные узлы и агрегаты двигателя. Была модернизирована система и автоматика запуска и управления двигателем, введено регулирование тяги двигателя в полете»[69].
Принятая на вооружение ракета Р-5, ставшая основой для Р-5М – с дальностью 1200 километров, очень далеко ушла от А-4, своего прообраза, и по праву считается оригинальной советской ракетой.
В декабре 1953 года Сергей Павлович обращается к Устинову с неожиданным предложением об организации в ОКБ-1 отдела для проектирования искусственного спутника Земли.
– Мне нужна группа Михаила Клавдиевича Тихонравова, – говорит он, – дадите добро на перевод ее из НИИ-4? Они втихую занимаются там разработкой и других космических аппаратов.
– Тихонравов всегда все делает втихую, – усмехнулся Устинов. – Нужно согласие Неделина. НИИ-4 – его околоток.