Конечно, Королеву хотелось быть первым и опять обогнать американцев, среди которых затерялся первый конкурент его юности Жорж Иванов, но за всеми демонстративно-публичными целями, если смотреть глубже, обнаружится более сильный мотив, характерный для Королева с юности, – стремление доказать. Доказать матери, что он не хуже ее избранника Баланина, доказать Сталину и власти, что он не виновен, доказать Вернеру фон Брауну, что он не только освоит его ракету, но и превзойдет… И – самому себе, что родился и живет на земле не зря, что его Дело самое нужное и важное. Распространившееся сейчас узкое слово «востребованный» никак не подойдет Королеву: оно отражает практическую сторону, а во всей деятельности Главного, несмотря на прагматичные установки и подходы, было много эмоционального, душевного. «Железного Короля» с юности возносил все выше и выше мощнейший порыв героического романтизма.
Если ребенок в раннем детстве ощущает себя покинутым, лишним, а при разводе родителей так обычно и случается, он, взрослея, должен стать нужным чему-то более весомому, чем травма детского возраста, ушедшая на дно души. В предельном случае стать необходимым – всем людям, своей стране и даже всему человечеству. Золотой дождь правительственных наград: Ленинскую премию, ордена, медаль Циолковского, новую квартиру на Самотечной возле Театра Советской армии, строящийся дом в Останкино – Королев так и воспринимал: награждают – значит, он и его труд нужны. Королев не был бы Королевым, отправляй он спутники только с целью демонстрации. 30 декабря 1958 года, получая «закрытую» Ленинскую премию, окрыленный вниманием власти и высокой оценкой, он сказал:
– Мы будем стараться решать дальнейшие задачи исследования околоземного пространства, окружающей нас Вселенной, стремиться создать ракеты, способные донести автоматы и человека до ближайших к нам планет.
Благополучное детство, о котором ныне так пекутся психологи, закономерно взращивает здорового среднего индивидуума, который может стать успешным благодаря удачной стартовой позиции, но почти никогда не станет выдающимся. Великое рождается из сопротивления. Победителей на горной тропе мало, но зато эти победители определяют картину мира. И Королев – один из них.
А путь был действительно тернист. Аварийные пуски по-прежнему случались. В декабре 1958-го из-за упавшей тяги двигателей еще одна ракета сгорела, войдя в атмосферу…
18 декабря 1958 года с полигона на мысе Канаверал был успешно выведен на орбиту спутник, передавший поздравление с Рождеством президента США Д. Эйзенхауэра. Никита Сергеевич был раздосадован.
– Когда, в конце концов, будет обещанная Луна?! – кричал он в телефонную трубку. – Почему они уже нас обходят?!
– Не обходят! Их спутник весит всего 68 килограммов, – пытался успокоить Хрущева Королев.
– Какая, к черту, разница, сколько он весит, когда с него вещает президент! Их техника опережает!
– Неудачных пусков за океаном много.
Хрущев легко переходил от гнева к доброжелательности. В этом они были с Королевым похожи. Но след гнева у Королева испарялся много быстрее, никогда не превращаясь в опасные облака мстительности.
– Давай, Сергей Павлович, мне в новогодние праздники Луну!
Аварии американских ракет Королев воспринимал как подтверждение общего сложного пути юной космонавтики, а победы американцев – как стимул. Голованов совершенно напрасно наделял Сергея Павловича такой чертой, как зависть: с юных лет соперничество Королева имело другое топливо – компонентом топлива, кроме постоянной потребности доказать, было и сконцентрированное в Сергее Павловиче стремление двух родов, давших ему жизнь на Земле, – к преодолению. И потому мечта Циолковского преодолеть земное тяготение так мощно отозвалась в душе Королева, соединив и собрав, как линза, все внешние лучи его деятельности в одну стрелу, летящую к цели – начать межпланетные полеты, отправить в космос человека.
Ракета-носитель для этого теперь была. Защиту головной части от высоких температур в 6–10 тысяч градусов при ее спуске на Землю в ОКБ-1 нашли – после долгих споров создали «шубу», призванную не согревать, а наоборот, защищать от жара. Теплозащитный материал оказался надежным. Головная часть ракеты Р-7 возвращалась без разрушений.
Праздничный подарок правительству Королев подгадал ко 2 января: «Луна-1» пусть и не долетела до Луны, пройдя на расстоянии 6000 километров от нее и став первым искусственным спутником Солнца, важно было другое: достигнута вторая космическая скорость, встает задача отработки точной траектории полета.
В марте на расстоянии около 60 000 километров пролетел мимо Луны американский спутник. Чуть позже в полет отправилась заокеанская обезьянка. Это подталкивает Королева к быстрому решению – он направляет в правительство предложение о создании космического корабля с человеком на борту.
В начале 1959 года бывшие политзаключенные Сергей Павлович Королев и Валентин Петрович Глушко избраны делегатами на XXI съезд партии.
– Что было на съезде, расскажи, Сережа, – попросила Нина Ивановна. – В газете пишут: министр обороны маршал Малиновский в своем выступлении отметил труд атомщиков и ракетчиков, о боевых ракетах говорил ваш Устинов, о мирном использовании термоядерной энергетики – Курчатов. Это все важно, но мне важнее твое личное впечатление
– Несколько преувеличил дядя Митя, – сказал Сергей Павлович устало, – утверждал, что освоено серийное производство военных ракет всех классов. Не всех. Ну, понятно, что это говорится для иностранных ушей. А ведь проблем нерешенных очень много. Ты мне сама переводила статью, где было сказано, сколько в США на вооружении поставлено ракет, больше, чем у нас. Приходится ради наращивания количества рассылать по филиалам лучших специалистов… Но меня сейчас больше волнует аппарат для попадания на Луну… Народ наш спорил, твердая ее поверхность или мягкая. Боялись все, если мягкая, неизбежны проблемы с прилунением. Я их убедил, что поверхность твердая.
– Как? – засмеялась Нина Ивановна
– Написал на листочке: «Луна твердая. Королев». Уверен, так оно и есть.
12 сентября «Луна-2» впервые в мире достигла Селены, попав в склон кратера Автолик. Было сообщено, что на поверхность Луны доставлен вымпел с изображением советского государственного герба.
Первый образец вымпела изготовил старый товарищ Королева Арвид Палло, свидетель стендовой аварии 1938 года.
Хрущев был доволен. Прилетев с визитом в США, он везде, где можно, с гордостью сразу сообщал:
– На Луне вымпел СССР!
А Королев уже размышляет о новом и невиданном: плазменных и ионных двигателях для космических аппаратов, – возможно, об ионных он задумался после прочтения романа «Туманность Андромеды», Ефремов такие двигатели предугадал. Но все это пока наметки Сергея Павловича, зависящие от ученых, в самых ближайших планах – фотографирование обратной стороны ночного светила.
Он максимально ускоряет работу баллистиков в своем ОКБ-1: начальник отдела Святослав Сергеевич Лавров, его замы, Аппазов и Ветров, инженер-исследователь Дегтяренко занимаются проблемой вибрации: при испытаниях «семерка» с новым блоком разрушилась от непонятных колебаний.
Бесконечно общается с Келдышем и его командой – облет Луны требует разработки особой траектории. Не дает отвлечься от проблемы облета Луны академику Ишлинскому.
Постоянно советуется с физиками и астрономами из Академии наук, – в Симеизе, где обсерваторией руководит Андрей Борисович Северный, не сильно верящий в успех дела, срочно совершенствуют аппаратуру: принимающими антеннами едет заниматься «главный радист» Рязанский.
Из ленинградского НИИ Королев выуживает специалиста высокого класса – телеинженера Петра Федоровича Брацлавца, с которым уже имел опыт сотрудничества, буравит подмосковный Красногорский завод: для фотографирования Луны нужен специальный фотоаппарат.
В общем, как всегда, создает обстановку штурма.
А еще приходится заниматься бытовыми и хозяйственными вопросами – эту нить он тоже не хочет полностью выпускать из рук. Ходатайствует перед А.И. Микояном об улучшении продовольственного снабжения Подлипок (Калининграда) и обеспечения города промышленными товарами.
Очень устает, но этого никто не замечает: в ОКБ и на Байконуре он никогда не позволяет себе расслабиться. С образом «железного Короля» так контрастируют его очень ласковые, исповедальные письма жене.
1 октября 1959 года. Сергей Павлович – Нине Ивановне. За три дня до пуска ракеты-носителя «Восток-Л» с «Луной-3».
«…Дела наши здесь идут с необычным (даже для нас!) напряжением и обилием всяких трудностей. Это все, в общем, закономерно, т. к. наша ближайшая задача весьма трудна и сложна, даже просто по своему замыслу. Очень отрадно видеть, что такой большой коллектив самоотверженно трудится, буквально без отдыха, все забыв и думая только о том, чтобы выполнить задание. Я очень, очень рад, что вокруг выросли эти люди, ведущие наше дело вперед.
Все эти дни я как-то по-новому, с особенным вниманием присматривался и к своей личной работе здесь.
Конечно, я не работаю с гаечным ключом или электрическим пробником, но мне кажется, что глубоко участвую во всех процессах и работах, здесь идущих. Все же опыт есть и глаз наметан, а голова неутомимо подсказывает новые мысли. За эти 10–12 лет “такой работы” крепко связалась теория с практикой, расчет с конструкцией, замысел с исполнением.
И, наверное, мне выпало великое человеческое счастье трудиться в этом большом увлекательном деле – редкое для человека счастье! Вот и лирики немного, вероятно, русский человек без этого не может…
Я сделал и еще один вывод и довольно печальный из своих наблюдений: устаю страшно и даже не только физически, а как-то морально или душевно. После напряженной работы плетусь без сил, ложусь и проваливаюсь в пустоту сна, а проснувшись, чувствую себя неотдохнувшим.