Королев С.П. с группой первых космонавтов. 1960-е годы
[Музей космонавтики]
Галлай считал, что Королев интуитивно разработал «технологию создания хорошего настроения в коллективе», необходимую для высоких достижений. После запуска первого спутника сердечные слова одобрения Главного превращались в лучик космической славы. Еще раз нужно почеркнуть: в силу своей широкой душевной сути Сергей Павлович был именно народным лидером, даже его фразы становились в ОКБ-1 крылатыми слоганами, почти пословицами:
«Лишняя голова в таких делах никогда не лишняя»;
«Смотрите в оба, нет, в три глаза»;
«Бюрократы нам этого не простят»;
«А вы попробуйте сами разобраться и понять, почем фунт лиха»;
«Ты мне нужен, поэтому тебе и достается!»;
«Очень мудрено для такого простого случая»;
«Это уже не похоже на паровоз, летать будет»;
«За то, что ты сделал, тебя надо наказать, а за то, что признался, тебе все прощается»;
«Если есть хоть малейшее сомнение, остановись, разберись и устрани причину»;
Встреча космонавтов Шонина Г.С., Кубасова В.Н., Волкова В.Н., Филипченко А.В., Шаталова В.А., Елисеева А.С. с руководством НПО «Энергия». На снимке: Черток Б.Е., Бушуев К.Д., Мишин В.П., Охапкин С.О., Ключерев В.М., Шабаров Е.В., Трегуб Я.И., Абрамов А.П., Ветошкин С.И., Косяков В.В. и др. Московская обл., ст. Подлипки. 1969 год
[Музей космонавтики]
«Вам все ясно, а мне надо подумать»;
«Двигателисты – народ серьезный!»;
«Или мы едины, и тогда мы сила, или мы каждый сам по себе, и тогда мы ничто»;
«Люди делают большое дело, и они имеют право знать, для кого и для чего его делают»;
«Отпустите меня, братцы, в мою деревню…»;
«Раз я сел на это место, я его должен оправдать»…
В ОКБ-1, на заводе, на космодроме не раз убеждались: в трудных жизненных ситуациях Главный обязательно поможет, в экстремальных – сумеет мгновенно сориентироваться, с ним не страшно идти на риск, при неудачах он не «сдаст», а прикроет взятой на себя личной ответственностью.
«Многие из ближайших соратников Сергея Павловича, в быту совсем незаметные люди, в нужные моменты, в атмосфере технических обсуждений, превращались в настоящих бойцов… Поэтому, пожалуй, основной чертой Сергея Павловича как личности, – размышлял сотрудник ОКБ-1 Чернов, – я считаю эту способность, наряду с огромной силой личного воздействия на окружающих, как бы передавать свои качества сподвижникам, превращая их в “дубль-Королевых” при решении порученных им конкретных задач. А в этих задачах они порой больше понимали, чем их вдохновитель. Как знать, быть может, в этом и заключается “феномен Королева”»[90].
В воспоминаниях нередко мелькают слова о буквально «магнетическом» воздействии Королева на окружающих, о его способности внушать свои идеи, об ощутимой физически силе его организаторской энергии: когда Сергей Павлович вошел, вспоминал космонавт Шаталов, «он как-то сразу заполнил собой кабинет». Раушенбах подчеркивал способность Королева к предвидению и его «вчувствование» в технику.
Слово «экстрасенс» настолько скомпрометировано, что не хочется его использовать. Вместо этого можно процитировать слова одного из авторов первого искусственного спутника конструктора Максимова, увидевшего в Королеве «необъяснимое»: «Когда он был поглощен желанием решить какую-либо задачу, создавалось впечатление, что вокруг него существует какое-то “силовое поле”. Его энергии и воле подчинялись все общающиеся с ним в это время, даже не подчиненные ему люди, даже стоящие выше в служебном отношении. Это необъяснимо, но это так»[91].
Многогранная личность Королева наглядно доказывает: при всех сегодняшних и перспективных возможностях искусственного интеллекта (ИИ) есть предел. Королев – это не только конструкторский талант, волевой напор, уникальный организаторский дар, но и другие, неповторимые качества не биообъекта, а человека: совесть и чувство гражданского долга, требовательность и юмор, вспыльчивость и отзывчивость, импульсивность и обстоятельность, жесткость и нежность, суровость и доброта… И то «необъяснимое», близкое теории о психосфере или психосети, связывающей мысли и чувства людей без всяких подручных технических средств, что пока выходит за пределы научного познания. Будут полностью передоверены ИИ многие технологические и научные процессы, уйдет в прошлое часть профессией, но ради сохранения жизни на Земле лидером-руководителем должен оставаться человек.
Заместители Сергея Павловича называли его просто – душой коллектива. Может быть, как раз в этом феномен Королева?
В марте 1965 года стартовал первый пилотируемый маневрирующий космический корабль «Джемини-3» (dʒɛmɪni-3) с космонавтами В. Гриссомом (Virgil Grissom) и Дж. Янгом (John Young): США все быстрее сокращали разрыв на беговой дорожке космических соревнований с СССР. 3 июня 1965 состоялся пуск «Джемини-4» (dʒɛmɪni-4) – в открытый космос вышел американский астронавт Э. Уайт (Edward White).
Статьи и новостные ленты американской прессы Нина Ивановна иногда продолжала переводить.
– Сереженька, пишут, что у Леонова было нарушение зрения и ориентации. Так ли это в действительности?
– Конечно, нет! Это выдумки!
– А вот еще: «Русские уже сообщили о том, что едва не произошло столкновение в космосе…»?
– Это их очередное политиканство и попытка дезинформации!
Королеву не до размышлений о соревновании с американцами. Слишком многое еще нужно успеть: его не оставляет поселившаяся в душе тревога. Иногда ему кажется, что гибель Косберга символизирует то, что не разрабатываемая Н1, а Р-7 – главная космическая ракета в его собственной жизни, уход Воскресенского указывает на конец пусков, а внезапная смерть верного боевого товарища Георгия Максимовича Шубникова, начальника строительства Тюратама, – это конец его, королевского, космодрома.
Его родной отец, Павел Яковлевич Королев, не дожил до шестидесяти… Не отделится ли вскоре и последняя ступень сына? Все обостряющееся чувство конечности жизни заставляет Сергея Павловича спешить. Он гонит тяжелые мысли, защищаясь другими: Воскресенский как опытный консультант еще с ним, Совет главных пусть нечасто, но собирается, часы пока идут…
Усилием воли преодолевает усталость. И все-таки ощущает, что пол под ним шаток. Как коротка земная жизнь. Как стремительно проходят годы. Нужно ограничить свое рабочее время семью-восемью часами и начать писать книгу о Циолковском, а после еще одну – обобщить свой труд и свой опыт, так решает он и дарит жене пишущую машинку.
– Чудесно на ней печатать, – радуется Нина Ивановна. – Постараюсь освоить ее в ближайшее время. Хочу быть тебе хорошей помощницей, когда ты надумаешь приняться за свою долгожданную книгу.
В июле запущена автоматическая станция «Зонд-3», снова пришли на Землю снимки невидимой стороны Луны – по ним видно, какой скачок совершила космическая техника. На вооружение наконец принята ракета Р-9. Направлен Л.В. Смирнову и М.В. Келдышу с пометкой «Срочно» проект ракетно-космического комплекса «Союз-К», в министерство – докладная записка о нецелесообразности разработки двигателей на высококипящих токсичных компонентах топлива для тяжелых ракет-носителей, выводящих на орбиту полезные грузы весом 150–200 тонн, запущены автоматическая станция «Луна-7» и межпланетная станция «Венера-2», которая проходит на расстоянии 24 000 километров от поверхности Венеры, отправлен спутник «Молния-1» для передачи программ телевидения и для телефонной связи.
Снова висят на Главном бытовые проблемы. Он обращается прямо к А.Н. Косыгину, члену Политбюро ЦК КПСС, просит решить квартирный вопрос своих сотрудников.
И упорно пытается бороться за свой лунный проект и сверхтяжелый носитель Н1. Ради этого передает исследование Марса и Венеры в ОКБ конструктора Георгия Николаевича Бабакина, о котором скажет: «это человек с Божьей искрой». И аппараты, созданные под руководством Бабакина, достигнут Венеры и Марса, «Луна-9» совершит первую в истории мягкую посадку на Селену, поползет по ее поверхности «Луноход»…
16 декабря 1965 года умирает Леонид Александрович Воскресенский. Сергей Павлович на похоронах стоит в почетном карауле и не стыдится своих слез.
Уходит в космос «Луна-8».
Свой день рождения 12 января 1966 года Сергей Павлович встречал в больнице. Предыдущие обследования показали: опасности для жизни нет, но полип кишечника нужно обязательно удалить. Оперировать будет сам министр здравоохранения академик Петровский.
Приехала Мария Николаевна, она лечилась недавно в этой же клинике. И, конечно, рядом с мужем была Нина Ивановна.
Говоря с сыном, Мария Николаевна почему-то вспомнила, как в метельный житомирский вечер она родила мальчика. А сейчас ты, мама, этого мальчика провожаешь, вдруг подумалось Сергею Павловичу.
Он предчувствовал уход. Медик ОБК-1 Т. Самошина вспоминала[92], что в один из последних своих дней на работе Сергей Павлович попросил ее задержаться и через несколько минут вышел из кабинета с подарком. В коробочке лежали заведенные часы с цепочкой. Увидев смущенную реакцию женщины, «он извинился и сказал, что цветы засохнут, духи выдохнутся, а ему хочется, чтобы о нем иногда вспоминали…». Идущие часы были для Королева символом движения жизни, а значит, живой памяти.
Ракета-носитель Р-7. Памятник в г. Байконуре
…Сердце жены билось тревожно. Уезжая в больницу, Сергей Павлович ее попросил не жить в останкинском доме, если он не вернется. Тогда они долго стояли перед окном, обнявшись, смотрели на зимний сад. Вдруг Нина Ивановна вздрогнула: ей почудилось, мелькнула за белыми, запорошенными свежим снежком сугробами черная тень.
– Показалось, – успокоил ее Сергей Павлович. – Знаешь, я так боялся, будучи ребенком, темных кустов в Нежине, а мать приказывала мне идти в темноту одному, учила смелости.