– Но также, на мой взгляд, есть откровенно слабая работа. Думаю, ее участница и должна уйти.
Донателла порылась в стопке портретов и достала немного помятый листок. Он был меньшего размера, чем большинство работ. С него смотрел Джевис. Не идеальный и фотографичный, как на остальных портретах. Участницы, как и я, пользовались зельем. Этот рисунок был хуже… Но он был живой и явно нарисованный без магии. Впрочем, чего ждать от такой комиссии? Мне стало обидно за участницу.
– Работа подписана, – произнесла Донателла брезгливо. – Подойди сюда, Пенелопа…
Из толпы вышла худенькая девушка со светло-рыжими волосами и трогательными веснушками. Она была похожа на солнышко, которое сейчас потухло.
– Нужно было увековечить и вознести. А ты…
Закончить Донателле не дал Джевис. Он шагнул вперед и забрал рисунок у нее из рук.
– А мне нравится… – заметил парень.
– Но посмотри… тут же…
– Что тут? – Он приподнял бровь. – На всех остальных портретах самое интересное появится завтра с утра. Палка-палка-огуречик! Под зельем все портреты одинаковы и похожи на мое изображение на доске почета. Оно висит там с первого курса. А этот портрет – живой, и на нем я завтра не обрету причудливую форму. Вот он точно увековеченный, в отличие от всех остальных.
– Ну и что ты предлагаешь? – надулась Донателла.
– Я предлагаю подумать дальше и начать с другой стороны, а не выгонять единственную участницу, у которой есть художественный талант.
Он улыбнулся Пенелопе, и девушка тут же вспыхнула.
– Объявим победительницу?
– Почему бы и нет? – пожал плечами парень и отошел в сторону.
– Эссиль, дорогая, подойди сюда! – позвала подругу Донателла.
Блондинка довольно расправила плечи и двинулась сквозь ряды конкурсанток. Проходя мимо, она намеренно задела меня локтем.
Я растерянно отступила. Просто даже вопросов не было. Эссиль, не задумываясь, отдали победу. Это повергло меня в ступор.
– Твоя работа произвела настоящий фурор! – сообщила Донателла, а Эссиль зарделась.
– А какая у тебя работа? – словно невзначай спросил Джевис, но в его голосе звучал тихий угрожающий холод. Я видела: парень злится. И его злость проливалась бальзамом на сердце.
– Ну как же, я говорила. Это флаг на шпиле башни. Ты видел, как ректор бесится!
Блондинка хихикнула.
– Я видел… А еще слышал, что это не твоя работа, – тихо заметил парень и снова бросил взгляд на меня.
Пора вступать в игру.
– Что? – удивилась Донателла. – Ты путаешь, Джевис.
Я подала голос:
– Он не путает. Это моя работа, а не Эссиль, как бы ей ни хотелось иного.
– Ты бы не додумалась до такого! – зашипела блондинка, развернувшись ко мне, словно коршун. – Или, может, там имя твое написано?
– Но и твоего там нет, – спокойно заявила я, чувствуя молчаливую поддержку Джевиса.
– Значит, ты не докажешь, что флаг повесила не я! – довольно сказала она. – Есть только твое слово и мое! Других доказательств не имеется. Интересно, кому поверят скорее?
– То, что на работе нет моего имени, еще не значит, что она не подписана, – начала я, но договорить Эссиль не дала.
– И что моего нет – тоже!
– Девушки, не ссорьтесь! – воскликнула Донателла. – Мы сейчас проголосуем!
Голосование для меня значило провал, но ситуацию спас Джевис.
– Зачем? – встрял он. – Чего ты хочешь добиться голосованием?
– Ну, должны же мы понять, какая конкурсантка не врет? Какой больше доверяют.
– Не смеши меня. И не плоди необъективность! – фыркнул Джевис. – Кто не врет и кому поверят – очень разные вещи! Сейчас выясним всё без этих сложностей.
– Как?
– Эссиль, – парень проигнорировал вопрос Донателлы, – скажи, почему ты нарисовала меня с такой странной розой?
– Ну как же! – пафосно воскликнула блондинка. – Это самый красивый цветок. Он растет исключительно в наших широтах и цветет только в месяц зимнего равноденствия. Это символ и намек, что когда-нибудь ты мне его подаришь.
– Достойно, – согласился парень. – Я бы поверил. А ты как объяснишь розу на флаге? – поинтересовался он у меня.
– Я нарисовала розу, потому что ты мне ее подарил. Она до сих пор стоит в вазе в моей комнате.
После моих слов в помещении воцарилась тишина. Я думала, челюсть Эссиль упадет на землю, и в этот момент испытала такое торжество, что поняла: не зря ввязалась в авантюру с отбором. Эссиль вылетит из-за вранья. На сей раз – точно. Как бы ее ни любили, такое вряд ли простят.
– Донателла, думаю, ясно, с кем мы сегодня попрощаемся? – озвучил мои мысли Джевис и выразительно посмотрел на Эссиль.
Но распорядительница отбора внезапно уперлась:
– Нет. Даже если Эссиль допустила ошибку, ее можно простить.
– Да ладно?
– Хорошо. Может, и нет, – согласилась Донателла нехотя. – Но в таком случае я использую свое «право вето» и оставляю ее, чтобы она могла продолжить борьбу. Нельзя так сразу убирать потенциальную победительницу.
– Правом вето никто уже сто лет не пользовался! – возразил Джевис.
– Ну и что? Есть же такое правило.
– Хорошо, – сдался парень. – Но запомни: тогда и я оставляю за собой право подарить одной из участниц иммунитет.
– Как скажешь! И раз борьба вышла такой напряженной, а все девушки остались, думаю, мы можем перейти к оглашению следующего задания. Поверьте: после него кто-нибудь точно вылетит.
Произошедшее шокировало многих, и зал буквально гудел. На меня косились с удивлением, на Эссиль – с заметным раздражением. Никто такого не ожидал. Ни от меня, ни от нее. И уж точно девушки не были готовы так быстро переварить случившееся и продолжить слушать.
Донателле пришлось приложить всё свое ораторское искусство, чтобы наконец-то заткнуть скандалящих конкурсанток.
Лично я сильнее всего страдала от того, что не узнала поименно авторов шедевров. Как-то нечестно вышло. Обозначили самого крутого участника и самого слабого, по мнению Донателлы. Хотя Джевис вступился за талантливую художницу, и я была этому рада. А вот серединка осталась общей массой. Портреты с дверей смотрелись одинаково, и я почему-то была твердо уверена, что где-то среди них затерялась и работа Эссиль (с креативностью у нее было так себе). А вот автора чудесной туалетной бумаги я бы с удовольствием узнала. Да и Джевис, думаю, тоже. Так, на всякий случай, чтобы обходить стороной.
Наконец девушки приготовились слушать.
– Вы знаете, что за две недели до традиционного Зимнего бала обычно проходит благотворительное мероприятие. Это одновременно репетиция главного праздника года и сбор средств в помощь детям-сиротам. Собранные деньги идут на пять стипендий для будущих первокурсников. Так вот, следующее испытание ждет на мероприятии. И не бойтесь, вам не придется как-то нарушать порядок академии или привлекать к себе внимание общественности. Ваша задача – привлечь внимание одного человека – Джевиса.
– Мы должны принарядиться, что ли? – уточнили из зала.
– Вы должны его зацепить. Запрещается только использование любовных зелий. Впрочем, это, по-моему, очевидно. На мероприятии будут преподаватели. Поймают на таком – отчислят. Проблемы никому не нужны. Ну а в рамках закона – всё, что вашей душе угодно. У вас есть целых пять дней. В этом конкурсе Джевис каждой подарит цветок, но вот цветков у него будет меньше, чем участниц. Удачи, девушки!
– То есть если участница Джевису нравится, он может подарить ей цветок, даже если она придет в повседневном платье? – уточнила Пенелопа.
– Нет, милая, я тоже буду там и строго проконтролирую объективность Джевиса. Чтобы получить цветок, придется постараться.
Глава 15
День выдался насыщенным, и единственное, чего я сейчас хотела, – это лечь спать. Но такие желания, если ты живешь не одна, исполняются нечасто. Несмотря на поздний час, в комнате у нас кипела жизнь. Халява на подоконнике с чавканьем лопал очередную булку, Элси зубрила, а Стеффи сидела на кровати рядом с Даном и что-то рассказывала, активно жестикулируя. Элси злилась и шипела на них, словно загнанная в угол кошка.
Едва я появилась на пороге, в мою сторону повернулись четыре пары глаз. Элси первая отложила учебник и ручку.
– Рассказывай! – потребовала она. На миловидном лице читалось нетерпение.
Я растерялась.
– Да даже не знаю…
– Ты прошла? – нетерпеливо воскликнула блондинка.
– Ну а сама как думаешь? – фыркнула Стеффи. – Флаг произвел фурор!
– Но там же эта грымза Эссиль! – возразила Элси. – Ты же знаешь, на что она способна, если хочет чего-то добиться.
Пришлось пересказывать друзьям всё, что происходило на отборе, а заодно озвучить следующее задание.
– Вот с платьем мы тебе не поможем, – вздохнула Элси, перестав наконец возмущаться из-за того, что Эссиль разрешили и дальше участвовать в испытаниях. – У меня тут есть платья, но они обычные… Дома найдется парочка… – Она мечтательно закатила глаза. – Но где я и где дом? Не успеем.
– А мои тебе не подойдут, – вздохнула Стеффи, которая была изрядно выше меня и шире в кости.
– Признаться, не представляю, что делать. Вряд ли мой гардероб можно назвать впечатляющим, – вздохнула я, только сейчас осознав, с какой проблемой пришлось столкнуться. – А на новое платье денег нет…
Мы с девчонками пригорюнились, но тут оживился Дан.
– Я могу помочь.
– И чем? – поинтересовалась Стеффи. – У тебя платьев точно не водится. И денег пока не особо, насколько я знаю. Папино наследство тебе сейчас не дадут, для этого жениться надо, а до первой зарплаты ты еще не доработал.
– Тебе, сестренка, не понравится, – сообщил парень, проигнорировав нападки Стеффи по поводу своего благосостояния.
– Главное, чтобы понравилось мне, – встряла я.
– Если ты согласишься съездить со мной в клан, тогда, думаю, мы добудем тебе платье. Причем такое, какого не будет ни у кого. У вампиров своя мода, свои технологии, и есть сногсшибательные вещи. Таких точно не найдешь за три дня в богом забытом месте.