Тибо, даже не раздумывая, кивнул:
— Не думаю, чтобы Всевышний загорелся желанием спасти королеву Франции, но допускаю, что Он вразумит её не соваться в логово зверя, а остаться у ворот, поджидая его самого. Главное для нас теперь — прибыть раньше неё: Моклерк, не теряя времени, мигом утащит добычу.
И войско устремилось по дороге, ведущей в Ножан-ле-Руа.
Королева подъехала к стенам Дрё во второй половине следующего дня и остановилась невдалеке от ворот. Туда-сюда сновали люди; выезжали из города, скрипя всеми своими суставами, деревенские телеги; нет-нет да и появлялся одинокий всадник, покидавший город или стоявший в раздумье близ ворот; а Бланка всё молчала, неподвижно сидя в седле и глядя на эти ворота. Группа всадников стояла неподалёку; казалось, они раздумывали, стоит ли ехать дальше, и по этому поводу, сгрудившись, держали совет. Их сразу приметили маршал и Бильжо. Оба, переглянувшись, кивнули друг другу и повернулись к королеве, ожидая её распоряжений.
— Монфор, пошлите человека в замок. Пусть передаст герцогу, что королева Франции ожидает его у стен города для переговоров.
Всадник миновал ворота и скрылся из виду.
Была середина августа; солнце грело, но, чувствовалось, уже растеряло свою силу за прошлые два месяца.
Монфор пожелал высказаться:
— Бьюсь об заклад, ваше величество, Моклерк прикажет своим людям проводить вас в замок. Так и случится, если наш гонец вернётся не один. Можно ли узнать, какое вы примете решение?
— Я буду ждать его здесь! — твёрдо ответила Бланка. — С тем его посланцы и отправятся обратно.
— Я не сомневался в том, что ваше величество примет именно такое решение.
Вскоре вернулся нарочный, с ним ещё трое. Поклонившись королеве-матери, один из них с любезной улыбкой произнёс:
— Его светлость герцог Бретани несколько удивлён и в то же время обрадован тем, что сможет принять у себя в замке королеву Франции. Он сожалеет, что его не почтил своим присутствием король Людовик. Он ждёт вас, мадам, у себя вместе с вашими людьми.
— Ждёт? — усмехнулась Бланка. — А почему бы ему самому не выехать мне навстречу? Быть может, он считает, что этим самым окажет мне слишком много чести?
— О нет, ваше величество, дело совсем не в этом, как раз напротив: его светлость в известной растерянности, он никак не предполагал удостоиться высокой чести принять вас. Ваш приезд, сами понимаете, вызвал переполох в замке, и сейчас там идут приготовления к тому, чтобы надлежащим образом оказать приём правительнице королевства.
— Пусть герцог не утруждает себя, — отрезала Бланка. — Передайте ему, что я буду ждать его здесь, у городской стены. Если он меня не боится, пусть выходит с десятком воинов; столько же, как видите, и у меня.
— Но, мадам, герцог и слушать меня не станет, — несколько смущённо проговорил посланник. — Он уверяет, что у вас нет оснований опасаться какого-либо коварства с его стороны. Убеждён, он тотчас отправит меня обратно, услышав ваш ответ. Поверьте, ваше величество, у вас нет причин для беспокойства: его светлость герцог устроит вам приём, поистине достойный королевы Франции.
— В одной из темниц подземелья его замка? — сузила глаза Бланка.
— О, государыня, право же…
— Или он милостиво предложит мне камеру наверху, из окошка которой я смогу увидеть лишь небо в клеточку?
— Ваше величество, клянусь вам, вы составили себе неверное представление о характере герцога и его гостеприимстве. Ничего подобного он и в мыслях не держит, уверяю вас!
— Вы слышали мой ответ, господин нарочный? — не допускающим возражений тоном произнесла Бланка. — Другого не будет, так и доложите вашему сеньору. Наша с вами беседа закончена, вы можете отправляться обратно. А герцогу передайте, что если наша встреча не состоится, то король вправе поднять вопрос о низложении Пьера Бретонского как непокорного вассала, предающего интересы короны купившему его государю Англии. И скажите, пусть поторопится, я не намерена ждать здесь до темноты.
И она повернула лошадь, давая этим понять, что разговор окончен.
Сконфуженные, трое посланцев отправились обратно.
— Она не обманула наших ожиданий, — негромко промолвил Монфор.
— Я не стал бы служить королеве, будь она хоть малость глупее, — невозмутимо ответил Бильжо.
Глава 26. Рыцарь из сказки
Как Бланка и предполагала, Моклерк не заставил себя долго ждать и вскоре показался у ворот в сопровождении охраны.
— В седло, королева, скорей в седло! — крикнул Бильжо.
Бланка прогуливалась по лугу, разминая затёкшие ноги. Услышав возглас Бильжо, она бросила быстрый взгляд в сторону ворот и вскочила на коня. Глаза её пылали гневом, кулаки были сжаты так, что побелели суставы пальцев: Моклерк вёл за собой не меньше ста всадников.
— Негодяй! — процедила сквозь зубы Бланка, со злостью глядя на подъезжавшего к ней с самодовольной улыбкой невысокого роста человека с длинными светлыми волосами. — Он будет вести разговор с позиции суверена. Всего, чего угодно, ждала я от него, только не такой наглости.
— Ну вот мы и встретились с глазу на глаз, Бланка Кастильская, — высокомерно произнёс Пьер де Дрё. — Довольно смелый поступок с твоей стороны — явиться ко мне с таким слабым конвоем. Чем продиктованы такие действия?
— Ты забываешь, герцог, что не должен раскрывать рта раньше королевы, а я не сказала ещё ни слова.
— Ты уже не королева, а всего лишь нянька при своём сыне Людовике. Твоя заслуга в том, что тебе удалось короновать его, хотя и незаконно. Но коли уж так вышло, то мы, знатные люди, намерены служить королю, а не его матери.
— Вот и отлично, Моклерк, в таком случае я пришла к тебе как представитель короля, уполномоченный вести переговоры от его имени.
— Чего же хочет от меня король?
— Ему известно, что ты вновь собираешь войско, готовясь идти на Париж, чтобы захватить власть. Он не желает напрасного кровопролития, а потому намерен заключить с тобой мирный договор, соглашаясь на поставленные тобой разумные условия, кроме одного.
— Чего же король не вправе сделать для меня?
— Допустить в Королевский совет и диктовать ему свою волю.
— Но именно это и есть единственное моё условие.
— Он готов вместо этого дать тебе несколько замков.
— У меня хватает и своих.
— Он отдаст тебе во владение несколько городов и сеньорий в обмен на мирный договор.
— Бретань большая. Представь, я и сам могу поделиться с королём.
— Твои действия и твоя власть неправомерны! Ты мятежник! Король объявит тебя вне закона, а Папа отлучит от Церкви. Смирись, Моклерк, пока не поздно, повинись перед королём, и он простит тебе твои прегрешения перед короной.
— Плевать мне на отлучение, их немало на моём счету, всем это известно. А что касается власти, то я тоже Капетинг и моё место у трона!
— Да, в твоих жилах течёт кровь царствующей династии, но это не даёт тебе права устраивать мятежи в королевстве, восставая против избранного Богом правителя. Таких, как ты, надо держать на цепи. Мой муж сделал большую ошибку, женив тебя на дочери бретонского герцога. Он упрятал бы тебя в тюрьму, узнав, что ты с оружием в руках готов выступить против законной власти.
— Правда твоя, я собираюсь это сделать, — осклабился Моклерк, — но выступаю я не против Людовика, которого всё же признаю монархом, а против тебя.
Бланка тяжело вздохнула: она знала всё, что он скажет дальше.
— Ты будешь разбит, герцог, если не покоришься.
— Я не один, со мной союзники.
— Английский король, которому ты лижешь зад за его деньги?
— Ты забыла ещё Филиппа Строптивого и Фернана из Лувра.
Бланка вздрогнула: неужели они перетянули фламандца на свою сторону?.. Торговля — вот камень преткновения на её пути. Экономика может оказаться ступенью выше вассальной преданности.
— Отчего это ты задрожала? — снова криво усмехнулся Моклерк. — Не ожидала потерять такого союзника?
— У короля достаточно войск, чтобы привести к повиновению любого вассала, нарушившего клятву верности.
— Откуда он узнает, нападу ли я на Париж? Клянусь преисподней, он не успеет приготовиться к отражению атаки на стены твоего свёкра Филиппа.
— И ты говоришь мне об этом открыто, не боясь? Вернувшись, я дам указания подготовить город к обороне.
— Так ты собираешься вернуться? — Хмыкнув, герцог переглянулся со своими спутниками, и те закатились хохотом. — Полагаешь, я пришёл сюда для того, чтобы мило побеседовать с тобой о недавно выпавшем дожде, а потом отпустить восвояси? Ты ошиблась и не вернёшься в Париж, кастильянка!
— Ты посмеешь задержать меня? Королеву Франции?
— А кто мне помешает? Видишь моих солдат? Они пришли со мной, чтобы под конвоем проводить тебя в замок, где ты проведёшь в заточении много дней, пока король не поймёт, что ради освобождения своей матери ему придётся пойти на уступки влиятельным людям королевства.
Бланка огляделась вокруг. Со всех сторон её маленький отряд был окружён.
Моклерк с усмешкой наблюдал за ней.
— И каковы же эти уступки? — не теряя присутствия духа, спросила Бланка.
— А зачем тебе знать? Впрочем, если тебе так хочется… ты ведь всё равно не сможешь никому ничего передать. Так вот, мы, ближайшие родственники короля, желаем быть членами Королевского совета, о чём я уже говорил, и быть опекунами юного монарха до его совершеннолетия. Главная роль отводится дяде короля, Филиппу Юрпелю, своим первым министром он назначит меня.
— Именно так я и представляла себе требования рвущихся к престолу, зарвавшихся членов королевской семьи, именующих себя Капетингами. Но что же будет со мной? Какая участь ожидает мать короля?
— Ты вернёшься к себе на родину, и все забудут о кастильянке, словно её никогда и не было. А высунешь оттуда нос — тебе его мигом укоротят. Как видишь, мы довольно милостиво собираемся обойтись с тобой. Если же ты не захочешь признать нашу власть и добровольно уйти с арены…