В этот поздний холодный октябрьский вечер на Скорняжной улице, со стороны часовни Сен-Пьер д’Арси, показалась женщина. На ней тёмно-синий суконный плащ, подбитый мехом, на голове капюшон. Лица не видно — его скрывает вуаль. Торопливым шагом пройдя вдоль двухэтажного дома с вывеской, на которой намалёвано было что-то похожее на меховую шапку и муфту, женщина остановилась у другого, уже знакомого нам, дома и постучала в дверь.
Ни звука в ответ. Она постучала снова, уже настойчивее. За дверью послышались шаги. Затихли. Вслед за этим послышался чей-то грубый голос:
— Кто тут?
Дама негромко ответила:
— Здесь живёт виконт де Пернель?
Растворилось окошко. Сквозь сетку показалось хмурое лицо с усами и редкой бородой. Человек быстро оглядел улицу в обоих направлениях, потом внимательно посмотрел на незнакомку.
— Что вам надо?
— Да откройте же! — нетерпеливо потребовала дама. — На улице небезопасно.
Звякнула щеколда, дверь открылась и столь же быстро закрылась. Женщина вошла, мельком оглядела интерьер дома и тотчас повернулась к хозяину; понятно, это был он: слуга — тот ушёл бы доложить.
— Вы — тот, кто мне нужен, — заявила гостья.
Не произнося ни слова, Пернель холодно и выжидающе глядел на неё.
— Я пришла к вам по поручению некой особы, но для начала мне хотелось бы убедиться в том, что вы именно тот человек, за которого себя выдаёте, — продолжала незнакомка.
— Я ни за кого себя не выдаю, — разжал зубы Пернель.
Чуть смутившись, дама произнесла:
— Кажется, я не так выразилась. Я хотела сказать, что не имею права допустить ошибку. Назовите мне ваше имя.
Виконт скрестил руки на груди:
— Вы ведёте себя так, словно вы королева, а я ваш покорный вассал.
Незнакомка промолчала в ответ на это, лишь слегка вздёрнув подбородок.
— Мне хотелось бы знать, с кем я имею честь говорить, — сказал Пернель.
— Узнаете, но вначале я должна получить гарантии.
— Вы ждёте ответа на свой вопрос?
— Дело, по которому я здесь, предусматривает, прежде всего, именно это. Я не могу вести беседу, не удостоверившись, что вы именно тот, к кому меня направила упомянутая мною особа.
— Кто она?
— Она вам хорошо известна; король наложил опалу на семейство Дрё и, стало быть, на неё.
Пернель размышлял. Не похоже, чтобы гостья оказалась шпионом королевы-матери. Адаларию не подвергли аресту, а кроме неё, ни один человек не знал о доме на Скорняжной улице. И всё же необходимо проверить — сомнения должны исчезнуть вовсе. И он спросил:
— Как зовут моего слугу? Если вы посланы ко мне дамой, о которой говорите, то она должна была сказать вам его имя.
— Его зовут Бребан.
— Где мы с ним проживали до этого?
— На улице Савонри.
Сомнения стали рассеиваться. Однако следовало выяснить всё до конца: шла нешуточная игра.
— Очень хорошо, что вы это знаете, — произнёс виконт, не сводя глаз с гостьи. — Но дама, от имени которой вы пришли, не ограничилась бы только этими сведениями. Вы должны предъявить мне то, что укажет на её полное доверие к вам.
Незнакомка неожиданно возразила, опасаясь, по-видимому, того же, чего и хозяин дома:
— Я желаю получить доказательства.
— Какие?
— Мне необходимо быть уверенной в том, что я не ошиблась адресом.
— Полагаете, разыгрывается спектакль? — догадался Пернель. — Считаете, перед вами подсадная утка?
Дама ничуть не смутилась:
— У того, с кем мне предстоит иметь дело, — серые глаза, большой нос. Кроме этого, на его теле косой шрам от сабли сарацина — через всю грудь, от плеча до бедра. Он получил его в крестовом походе при осаде Дамиетты.
Виконт поднёс свечу к самому своему лицу. Заглянув ему в глаза, гостья кивнула, но продолжала смотреть вопросительно. Не раздумывая, Пернель скинул с себя куртку из оленьей кожи и тунику. Незнакомка поневоле отпрянула — от правого плеча до низа живота тело пересекал наискось страшный, давно зарубцевавшийся шрам от резаной раны. Лезвие, по всей видимости, вспороло только кожу и прошло по рёбрам, не задев внутренностей; надави сарацин на клинок сильнее, и они вывалились бы наружу.
— Достаточно, — молвила гостья, — доказательства вполне убедительные.
Виконт оделся.
— Теперь, мадам, предъявите ваш документ, дающий основание не считать вас шпионкой.
Незнакомка достала из кармана платок и развернула его. Пернель поднёс свечу. На платке чёрными нитками в три ряда были вышиты ёлки; вершина каждой из них служила основанием креста, перекладина которого в обе стороны тянулась к соседним деревьям. Герб Бретани!
Пернель узнал этот платок и, кивнув, убрал свечу.
— Но это ещё не всё. Та, от чьего имени вы пришли сюда, не могла ограничиться лишь одним платком.
— Вы правы, она сообщила мне пароль. Разумеется, вы помните его?
— Я должен сказать отзыв на несколько слов, которые вы произнесёте.
— Вот эти слова: Post nubila Phoebus[45].
— Vae victis[46], — тотчас последовал ответ.
— Наконец мы стали понимать друг друга.
— Вам следовало сказать это сразу, едва вы вошли, а ещё лучше — перед дверью, — сказал Пернель, приглашая гостью в комнату и следуя за ней.
— Я должна была убедиться — тот ли вы человек, что мне нужен, — на ходу ответила она.
— Убедились?
— Вполне.
— Мне надо знать ваше имя и цель вашего визита.
— Зачем вам моё имя?
— Выходит, вы всё ещё не верите мне? О каком в таком случае разговоре между нами может идти речь? Я не имею привычки беседовать с тенями. Удивляюсь, как это дама, что послала вас…
— Адалария де Тортевиль, хотели вы сказать?
— Как она могла довериться вам? В деле, которому мы служим, не должно быть неизвестных лиц. Вдовствующая королева всех своих врагов — крупных, разумеется — знает по именам, но в тюрьме не сидит ни один. Что же вы думаете, вы стоите выше их, поскольку вознамерились сохранять инкогнито?
— Сами того не ожидая, вы угодили в центр мишени, виконт де Пернель.
— Вы знаете моё имя, назовите теперь своё. Беседа нам предстоит непростая и длинная, как я понимаю, но она может кончиться, ещё не начавшись, ибо мне неизвестно, с кем я имею дело. Итак, мадам, кто же вы?
— Королева Англии.
Вопреки ожиданиям гостьи, Пернель остался невозмутим, словно услышал под окном привычный звук шагов городского дежурного отряда, выполняющего функции ночной стражи.
— Поднимите вашу вуаль, мадам. Я должен убедиться, что вы сказали правду.
Незнакомка откинула вуаль с лица.
— Я знаю вас, — не меняя выражения лица и голоса, произнёс Пернель. — Вы Изабелла Ангулемская. Я видел вас семь лет назад в соборе Святого Петра на вашей свадьбе с графом де Ла Марш. Вы прибыли из Англии, где были королевой, но вашим сыном Генрихом стали управлять бароны, и должность вдовствующей королевы оказалась упразднённой. Вы сделались никому не нужной фигурой у трона, этаким балластом, мозолящим глаза…
— Я попросила бы вас выбирать выражения, виконт! Не забывайте, с кем вы говорите, — вся вспыхнув, недовольно произнесла Изабелла.
— …и вас попросту попросили удалиться, дабы вы не мешали, — как ни в чём не бывало, продолжал Пернель. — Вне себя от злости, вы решили обрушить свой гнев на другую королеву, которая оказалась сильнее вас. Уж она-то не собирается покидать своё место, вовсе не ощущая себя балластом. Завидуя, вы не можете ей простить превосходства над вами и того, что, по сути, оказались её служанкой.
— Замолчите, виконт! Чёрт знает во что может превратиться наша беседа, если вы по-прежнему будете приводить унизительные и постыдные для меня факты. Прекратите ваши выпады, иначе наш разговор вообще может не состояться.
— Ну, ну, успокойтесь, — снисходительно улыбнулся Пернель. — Я просто дал вам понять, что отныне мы с вами на равных, не так ли? Не стоит, право, надувать губы из-за того, что вам напомнили о некоторых ваших былых неверных шагах, ваше величество.
Безрадостная улыбка поползла по губам бывшей английской королевы.
— Было время, ко мне обращались именно так, — печально промолвила она. — Нынче я стала забывать эти слова.
— Их можно воскресить, зато забыть их должна другая королева, ваш сюзерен. Именно за этим вы пришли сюда. Я не ошибаюсь?
— То, что не удалось мужчинам, сделает женщина, — сузив глаза, зловеще проговорила Изабелла.
— Вы мечтаете уничтожить эту даму. Похвальный порыв, тем более что в этом вы не одиноки. Итак, что вы предпочитаете? Яд?
— Что может быть лучше?
— Неплохой способ, но, уверяю вас, затея не удастся: королевские блюда отведывают сначала двое слуг. Рядом находятся медики. При малейших признаках недомогания этим слугам немедленно будет оказана помощь. Они играют со смертью, но им за это хорошо платят. Собственно, трюк с ядом заведомо обречён на провал: с недавнего времени следят за каждым шагом королевских поваров, за малейшим их движением. Мне хорошо об этом известно, уверяю вас. Остаётся другое средство, более эффективное и бьющее в цель без промаха.
— Убийство?
— Ничего другого, кроме яда, в нашем арсенале нет. И я спрашиваю вас, согласны ли вы?
— Да, я согласна! Это — то, что не даёт мне спать, что внесёт покой в мою мятущуюся душу. Это — то, виконт, чего хотят многие, не будем называть имён.
— Вот я и узнал цель вашего визита, графиня Ангулемская. Или вы предпочитаете титул вашего супруга?
— Ангулем — это Англия, Ла Марш — Франция. Я вассал, но мой сюзерен — английский король, а не французский!
— Остаётся выяснить, мадам, как вы намерены претворить в жизнь план, о котором мы только что говорили.
— У меня служит ассасин, не человек — дьявол! Вся эта банда наёмных убийц, взращённых Старцем Горы, убивает свои жертвы расчётливо и бесшумно — ударом ножа. Крови мало, смерть мгновенная.
— Я знаю эту шайку изуверов. Им всё равно, кого убить — как прикажет их хозяин. Ему за это щедро платят те, кто заказывает убийство. Эту секту хотел уничтожить ещё король Филипп, презирающий такие методы, но ему помешали.