– Нам нужно многое обсудить… папа.
Джеф стоял и таращился на гостя. Во дворе было темно, но киркомотыга еще колола руку магией, которая взбегала по плечу и укрепляла ночное зрение. Он мысленно убрал метки, как сделал, когда рассматривал Ренну, и различил в лице мужчины черты матери, пятнадцать лет как убитой на этом же месте.
У него подогнулись колени, а орудие выпало из руки и воткнулось в почву. Голова вдруг закружилась, он оперся на рукоять. Дышать стало нечем, ночь объяла его, как вода.
– Арлен? – Не было сил вздохнуть, а ноги не держали.
Вестник поймал его, когда он пошатнулся.
– Да, папа. Это я.
Оторопевший Джеф сопроводил на порог сына и – кем ему теперь приходилась Ренна? Невесткой? Снохой?
– Живо в дом и умываться к ужину, – скомандовал он детям. – Скажите маме, чтобы накрыла еще для двоих.
Они не трогались с места, глазея на пришельцев, и Джеф хлопнул в ладоши:
– Пошевеливайтесь!
Он не винил детей. Они бросились в дом, и Джеф проводил их взглядом. Затем пропустил вперед гостей, не сводя глаз с мужчины, в которого превратился сын. Не замечать сходства раньше было простительно, но теперь, когда он знал, кто перед ним, оно стало очевидным, с метками или без.
Арлен был жив.
Его мальчик вернулся взрослым.
За ужином происходящее казалось хрупким сном: одно неосторожное слово – и чета растает, словно ее и не было. Норин прочла короткую молитву. Потом все молча ели, и даже дети улавливали напряжение, висящее в воздухе.
– Будь добр, передай картошку, – попросил Арлен Чоли, и мальчик подпрыгнул, словно увидел привидение.
В каком-то смысле так оно и было. Призрак старшего брата вернулся и попросил картошки.
В конце концов не выдержала Илэйн:
– Мне придется чуток привыкнуть, Рен. Ты мне теперь невестка.
– Не запаришься. Ты же годами вела себя как мамка.
В интонациях Ренны сквозила колкость, готовая сорваться с языка. Создатель свидетель – стрел посыплется много. Их мать умерла, когда Ренна была мала, а Илэйн сбежала с Джефом уже через несколько лет, бросив сестер на попечение мерзавца-папаши.
Илэйн подобралась, ожидая трепки, но Ренна, если ей и было что сказать, сдержалась и изобразила улыбку. Она посмотрела на детей:
– Судя по моим племяшкам, ты насобачилась в своем деле.
Илэйн выдохнула и улыбнулась в ответ.
– Хвала Создателю, я научилась на ошибках. – Пока никто из них не испортил обедню, она обратилась к Арлену: – Ты все-таки сдержал слово и вернулся за Рен.
Джеф стиснул зубы. Почему эта дурища не умолкнет? Хочет их снова оттолкнуть?
Но Арлен, похоже, уцепился за сказанное, как за соломинку:
– Я вернулся не за Рен. Пришел еще раз взглянуть на дом и проверить, есть ли у вас метки. Убедиться, что случившееся… – Он, как и Ренна, помедлил, выбирая слова. – То, что постигло многих в Бруке, – он кивнул на Норин, – больше не повторится. Но когда я увидел Рен привязанной… – Он покачал головой. – Не мог же я просто стоять и смотреть на это?
За столом царила неловкая тишина, ибо все остальные поступили именно так – весь городок: стояли и смотрели.
– Конечно нет. – Джеф наконец обрел голос и встретился взглядом с сыном. – Хвала Создателю, ты никогда таким не был. Пристыдил весь город, но так нам и надо.
Арлен едва уловимо кивнул:
– Я помнил Рен. Иногда думал о ней ночами, пока… был далеко. Как она поцеловала меня в тот последний вечер перед смертью мамы. – Он встряхнул головой. – Не думал, честно, что мы сговорены одним рукопожатием. Я считал, что такая женщина найдет кого-нибудь получше. – Повернувшись, он взял супругу за руку и посмотрел ей в глаза. – Я побывал в Милне и Красийской пустыне. Повидал между ними почти все, что стоило увидеть. Многие хотели подыскать мне жену и обустроить по соседству, но впустую. Кто знал, что суженая все это время ждала меня дома?
– Я знала. – Ренна сжала его руку. – Но Арлен Тюк всегда был упрям.
– Да, это еще слабо сказано, – согласился Джеф, и все засмеялись почти непринужденно.
– По мне, так это романтично, – заметила Джени Швец, беря за руку Джефа Птенца. Они были сговорены, и без сомнения – во многом так же, как Ренна и Арлен, хотя пожениться смогут лишь через годы. – Джефи, ты готов обойти весь белый свет и вернуться ко мне?
Джеф Птенец позеленел и выдавил нечто отдаленно похожее на согласие. Джени, словно не замечая его смятения, продолжала сиять.
– Значит, вы вернулись насовсем? – спросила Илэйн. – Пришли домой создавать семью? Мы подумывали выстроить новый дом – нанять работников. Народ стекается из Солнечного Выгона в Брук. Дела налаживаются, несмотря на неприятности.
– Неприятности? – поднял взгляд Арлен.
– Чоли, Сильви! – окликнул Джеф. – Уберите со стола и поставьте чайник, а потом бегите играть.
– Я испекла утром сладкий пирог, – сказала Норин. – Приберегла для службы в седьмак, но нынче случай особый. Джени, Джеф! Ступайте-ка – нарежьте его и принесите чай.
– Я хочу остаться, – заканючил Джеф Птенец.
– Вернетесь за стол, когда будут готовы пирог и чай, – разрешил Джеф. – А теперь брысь!
Дети умчались, а Джеф поднялся из-за стола и отыскал трубку. Протянул кисет сыну:
– Трубка есть запасная…
– Не надо, – отмахнулся Арлен. – Вестником я покуривал. Напоминало о доме. А здесь, теперь… – Он пожал плечами. – Кажется, как-то не к месту.
Джеф кивнул, благодарный за повод потупить взор, набивая трубку и раскуривая ее от свечи. Пару раз пыхнув, он разжег траву, окутался облаком ароматного дыма и снова сел.
– С тех пор как ты ушел, дела пошли… вразнос. Брук процветает, но люди…
– Ожесточились, – подсказала Илэйн.
– Им хватило ядер, чтобы драться с подземниками, – сказала Норин, – но некоторым… это понравилось.
– Ничего неожиданного, – кивнул Арлен. – Они причиняют хлопоты?
– Не такие, чтобы Селия не справилась, – пыхнул трубкой Джеф. – Она собрала милицию и перебила большинство демонов, которые осаждали Торг и Хмельной Холм. Брайну в Лесном поселке пришлось туже, но лесорубы стали крошить лесных демонов, как будто у них это второе призвание.
– Неудивительно, – сказал Арлен. – Готов поспорить, что они вырубают больше, чем бывало годами.
– Верно. – Джеф сунул трубку в зубы. – На подъеме чуть ли не все. В Бруке никто не голодает.
– Добрые вести, – кивнул Арлен. – Тебе понадобится древесина для новой ограды.
– Ограды?
– Я покажу тебе новые метки, которые мы испытали в Лесорубовой Лощине. В ваших краях будет раз и навсегда покончено с демонами.
Джеф вынул трубку изо рта и выдохнул облачко сладковатого дыма.
– Слишком хорошо, чтобы верилось.
– Хватает и дурных новостей, – возразил Арлен. – Дойдем и до них. Я хочу дослушать про Брук. В Рыбном Месте по-прежнему неспокойно?
– Немного было – на первых порах. – Джеф откинулся на спинку. – Но их остроги не помечены, и остальной народ…
– Набрался сил, – договорил Арлен. – Их прибавляется, когда убиваешь демонов.
– После этого рыбаки перестали донимать людей, – кивнул Джеф. – Рэддок отчаянно пытался удержаться, но народ пожелал от милиции защиты и провалил его на голосовании. Он все еще гласный, но былой поддержки нет.
– Я не одобряю того, что они сделали, – сказала Норин. – Но Создатель свидетель – сейчас рыбакам приходится несладко. Милиция порой их тиранит и забирает рыбы сверх положенного.
– Это нужно прекратить, пока не стало хуже, – заметил Арлен.
– Поделом им, – сказала Ренна.
Жители Рыбного Места возглавили чернь, которая выставила ее на растерзание демонам, после того как отец убил Коби Рыбака.
– Да, Рен, Рэддок Стряпчий свое получил, – согласился Арлен. – Гаррик Рыбак, наверное, тоже. Но им показали неправедность их путей. И если из-за пары недоумков наказать всю общину, то ничего хорошего не выйдет. Против демонов мы все заодно.
Ренна была готова поспорить, но ограничилась кивком:
– После пирога я скользну и потолкую с Селией.
– Скользнешь? – не понял Джеф.
– Это такой… магический прием, которому я научился в странствиях, – пояснил Арлен. – Так мы сюда и попали.
– Вы растаяли, – сказал Джеф. Ночь, он чуть не забыл! – Восстали, как демоны, а не приехали верхом на том огромном, жутком…
Он осекся, но Арлен только усмехнулся:
– Да, Плясун может и напугать, когда не бьет копытом демона по черепу. Он быстрее всех коней, каких ты видел, но даже он улитка против потоков, с которыми мчишься под землей, превратившись в туман.
– Потоков? – переспросила Илэйн.
– Магических, – сказала Ренна. – Они вытекают из Недр, как ручьи из пруда. Научишься – и едешь на них, словно бумажный кораблик.
– Чепуха, – бросила Норин.
– Я потом покажу, – пообещал Арлен. От его будничного тона она замолчала. Он не пытался убедить и говорил о невозможном деле, как о новом лемехе, который покажет после чая. – Значит, это худшая неприятность в Бруке? Наезды на рыбаков?
Джеф покачал головой:
– Джердж.
Арлен нахмурился, но сохранил спокойствие, так как Джени и Джеф Птенец внесли пирог и чай. Джердж Страж, гласный и рачитель Южного Дозора, выступил судьей, когда городской совет постановил выставить Ренну в ночь.
Арлен ждал, глядя отцу в глаза. Наконец тарелки и чашки расставили, Джеф Птенец и Джени вернулись на свои места, и Тюк-старший не стал медлить дальше.
– Южный Дозор откололся от Брука, стоило ему разжиться боевыми метками.
Арлен положил в чай полную ложку меда.
– Начать с того, что они и не были особо своими.
– Когда я была девчонкой, – вмешалась Норин, – Дозоры считались такой же частью Брука, как любая община. Но потом Джердж затеял усобицу с городским гласным, папашей Селии, после того как в Торге выпотрошили его внучку. Стражи перестали бывать в Бруке – приходят разве что изредка, по торговым делам, да когда трубят общий сбор. Никто об этом не говорит, но обе стороны затаили злобу.