Ирка вскочила и стала дергать его за руки, пытаясь достать.
— Я тяжелый, особенно вместе с матрасом! — сообщил ей Подушка.
— Я тоже тяжелая вместе с матрасом! — ответила ему Ира.
— Но я же поднимаю!
— Хочу кофе! — сообщил Одеяло, отпил из виртуальной чашки и зачем-то выдохнул.
— Что ты делаешь? — удивилась я.
— Кофе пью!
— Сначала сглотнул, потом подул? — хохотала я.
— Ой, ну… — начал он.
— Это скорее сигарета! — сообщила я.
Подушка тем временем пригвоздил Иру к матрасу руками, та пиналась ногами.
— А если я? — спросил Подушка.
Послышался одинокий стук Ирки и хороший пинок Подушки.
— Сейчас Ирку перевоспитают! — сказал Одеяло.
— Если и перевоспитает, то не Подушка, — ответила я.
— Все, Ир, больше не будешь буянить? — спросил он.
— Не буду! — покладисто обещала Ира.
Он ее отпустил. Стук-стук-стук-стук! Ира снова взялась за свое. Шух! Подушка отпихнул матрас вместе с Ирой. Как ей повезло, что она не отлетела на Ларискину кровать, а просто встала на тумбочке! Подушка положил на место матрас и улегся на него.
— Вы что, сдурели? — спросила Ира.
— Я тебе говорил — не буянь! — спокойно сказал парень.
— Я и не буянила.
Подушка широко улыбался.
— Ольг, иди к Подушке! А то он меня не пустит! — сказала Ира.
— Разве что под матрас! — злорадно сообщил он.
Ира фыркнула и рванула к своей кровати. Я спокойно стала подниматься.
— По-моему, он ее не перевоспитал, — вздохнул Одеяло.
— Я же тебе говорила! — сказала я.
— Он ее только разозлил! — покивал Одеяло.
— А ты ее перевоспитай! — предложила я.
— Не, не смогу! — отмахнулся он.
— Начинать никогда не поздно!
— Зато помирать рано!
— Помирать, так с песнями!
— И плясками! — добавила Ира. — А ну иди на место!
— У меня тут место! — ответила я.
— Во-во-во! — сказал Одеяло.
— Кровать-полторашка: всем по половинке! — прикинула Ира.
— У Подушки место есть, иди с ним договаривайся!
— Место есть — ума не надо! — сказала Ира.
— Какое место, Ир, думай, что говоришь! — мы с ней хохотали. Эстонцы не поняли, о чем речь, и правильно сделали!
Ира просмеялась и грозно на нас смотрела.
— Ир, я тоже буду перевоспитывать! — пообещал Одеяло.
— И ты туда же?! — ужаснулась Ира.
— И я туда же! — кивнула я.
— Подушка, сейчас за матрас залезешь! — пригрозила Ира.
— Я туда не помещусь! — ответил ей Подушка.
— Мм? — удивилась Ира.
— Хм! — прикинул Одеяло.
— Подушк, ты меня пустишь? — спросила Ира.
— Разве что под матрас! — повторил он.
— А Ольгу пустишь?
— Пущу.
— Куда? Под матрас?
— Куда захочет!
Я беззвучно ругалась.
— А я тут буду сидеть! — когда непроизносимые слова о непроходимой тупости закончились, я произнесла более корректный вслух.
— Сидеть! А я лежать! — сообщила Ира.
— На нарах! — добавила я.
— Ольг!
— Хорошо, я буду тут седеть. Так лучше? — спросила я.
— Ир, иди к Подушке! — сказал Одеяло.
— Вот кого мы к Подушке отправим! — нашлась Ира. — Подушк, а ты Одеяло пустишь?
— Зачем? — парень явно озадачился.
— Правильно, никакой выгоды, — сказала Ира.
Стук-стук-стук! Я настучала Ире по голове и спряталась за Одеяло.
— Как обычно, все шишки мне, — обреченно вздохнул эстонец.
— Хочешь, я пойду за Подушку спрячусь, к нему она даже не подойдет, — предложила я. — Только пусть он сюда придет.
— Зачем его сюда пускать? Он и так на кровати! — дополнил свой вопрос Подушка, растормозившись.
Так это только мы с Иркой бездомные, а Подушка с Одеялом при койках, выходит! А они синюю дачу с красной не перепутали?
Подушка с Одеялом о чем-то коротко переговорили на эстонском и вышли.
— Я тут, — сказала я.
— Ладно, — кивнула Ира. — Но Подушка с тобой!
— Это куда ляжет!
Ира сползла, положив ногу на бортик, как делала я. Я забралась повыше и свесила руку, как делала она.
— Спокойной ночи!
Эстонцы вернулись и разбрелись по кроватям.
— Ура! — возликовал Одеяло.
— Я чего-то не понял, — завис Подушка.
— Радуйся, что не понял! Мировое событие! Ты чего-то не понял! — хихикала я.
— Ир, меняемся? — спросила я.
— Ага! — сказала Ира, незаметно прошмыгнув мимо Подушки. Мы с ней поменялись. У Одеяла потерялась вся радость, и он что-то сказал Подушке. Видимо, предложил поменяться, тот поскорее согласился. Одеяло на радостях прискакал ко мне, я похвалила сообразительного эстонца, сыгравшего на тормознутости конкурента.
— Как это? — ужаснулся Подушка.
— Это судьба! — так же ужаснулась Ира и принялась беззвучно орать. Подушка пересадил ее на тумбочку и посадил к ней паука.
— А-а-а-а! — так же едва слышно орала Ира. — Пауки на моей кровати!
Подушка улегся на ее кровать.
— Так, я не поняла! — она попинала его ногу.
— А если я? — спросил Подушка.
— Попадешь по бортику, а не по мне!
— Бортика не будет!
— Будет-будет! — разуверила она его. — Только на полу! Ольга, съезжай!
— У меня крыша уже съехала! — сказала я, села на кровати, обнадежив Иру, взяла расческу и легла обратно.
Ира насупилась.
— И что ты мне сделаешь? — накинулась она на Подушку.
— Расческа — колюще-режуще-рубящее и метательное оружие! А еще дробящее Подушке голову, если кинет Одеяло и попадет опять в него, а не в тебя!
— Так это он в меня целился?
— А в кого же еще? Не в Подушку же! — я изобразила священный ужас и рухнула на кровать.
— Ну что ж, пора возвращаться на историческую родину! — сказал Одеяло.
— Нам — завтра, а вам — не знаю когда, — добавила я.
— По койкам, — уточил Одеяло. — Своим! — парень изобразил кавычки.
Я показала двумя пальцами ушки, Одеяло проделал то же самое двумя руками.
— Мутант четырехухий! — я прижила руки ко рту.
Мы слезли с кровати и ушли на первый этаж. Через некоторое время послышались шаги Иры и Подушки, причем шли они явно отдельно друг от друга.
Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам!
Мы с Одеялом уселись в кресла на первом этаже в одной и той же позе.
— Ты что идешь? — воскликнул Подушка.
— А ты что? — спросила у него Ира.
— Ну, правильно поорали, теперь они 500 раз нас услышали!
Не 500 раз, а много больше! Ира с Подушкой прошли мимо нас, не увидев в темноте. Ира прошла мимо меня раз, два, три…
— Их тут нету! — воскликнула она.
— На красную дачу ушли! — злобно прошипел Подушка.
Ира с Подушкой ушли.
— Это они на красную дачу ушли, а не мы! — хихикнул Одеяло.
— Пошли наверх!
— Ага, койки занимать!
— Спокойной ночи! — я зевнула, устраиваясь на своей кровати.
— Ага, спокойной ночи! — кивнул Одеяло, улегшись на Иркиной кровати.
Я уже давно спала, когда по комнате разнесся вопль! Я отреагировала на него слабо и снова уснула. Однако незваные гости на этом не остановились и стали меня трясти.
— Ольга, просыпайся! — меня тормошил Одеяло.
Оказалось, что к нам в комнату зашел Даниил и растряс Одеяло.
— Это я вопил!
— Вопль я слышала. Но тебе надо было кричать "Даниил пришел!", тогда бы я может, отреагировала, — зевнула я.
И чего ему тут понадобилось? Решил, что раз Подушка на красной даче, то я свободна от его бдительной ревности? Оказывается, нет. Даниил пришел к нам с новостями. После перевода Одеяла я поняла, что Подушка развил на красной даче бурную деятельность, и теперь буянит уже не на шутку. А потом Даниил поинтересовался у нас, почему он разбуянился, и чем его можно поделикатнее заткнуть, нежели банальным одеялом. Я долго хихикала.
— Ольга, перестань. Мной его затыкать никто не собирается, — взмолился Одеяло.
— Ничем более деликатным, чем Одеялом с большой буквы, это сделать нельзя. Переведи ему так и поясни, что Одеяло с большой буквы — это ты! — сказала я.
Эстонец послушно перевел и тут же стал открещиваться от приглашения Даниила проследовать за ним для усмирения Подушки. Ну да, одеяло усмиряет подушку! Куда катится мир? Где же наволочка? Даниил что-то очень недовольно пробормотал с крайне странной интонацией, я не удержалась и изобразила его. Тот подскочил на месте и уставился на меня, как на уголовницу.
— Я что-то нехорошее сказала? — уточина я.
Одеяло кивнул. Та-а-ак, они тут при мне матом ругаются, а я случайно нужную фразу выцепила! Вот нехорошие! Хотя я, наверное, все падежи перепутала. Вот и вышло что-то еще более жуткое, чем до того сказал Даниил.
Даниил что-то крайне сокрушенно мне сообщил, воздев руки к потолку, и чуть ли не заскулил. Я глубоко вздохнула и зарыдала в ладони. Парни подскочили на месте и уставились на меня.
— Ольг, ты что? — спросил Одеяло, ладно еще по-русски.
— Ы-ы-ы-ы, у-у-у-у, я не понимаю! — сокрушалась я.
Даниил спросил у Одеяла перевод, тот завис. Даниил спросил еще раз и даже потеребил за рукав Одеяло.
— Ха-ха-ха-ха! — прорвало Одеяло. Даниил теперь уже тряс его, чтобы тот ему все же хоть что-то перевел. Н-да, бедненький Одеяло, знающий оба языка. Не везет ему! Впрочем, он справился с собой и кое-как ему перевел. Даниил хлопнул себя по лбу и что-то сокрушенно сказал. Видимо он был крайне недоволен либо моим незнанием эстонского, либо своим незнанием русского.
— Сейчас мы его заткнем! — пакостно сообщил Одеяло. — Сейчас… сейчас… сейчас!
Я с интересом следила за эстонцем. Тот жестом фокусника извлек откуда-то телефон (точно, у кого часы наручные, у кого телефон. У моря в самый раз!) и что-то на него надиктовал по-эстонски, записывая на диктофон.
— Дай прослушать Подушке! — сказал он, протягивая Даниилу телефон.
Тот взял и уставился на него и решил что-то пощелкать.
— Сам не слушай! — предупредительно воскликнул Одеяло. — Ой!
Одеяло что-то залопотал по-эстонски, видимо, переводя все, что до того наговорил по-русски, заодно добавляя стенания по поводу того, что опять не на том языке говорил. Бедненький, ладно, он еще третьего языка не знает, а то мы бы мы с Даниилом уже на пару ничего бы не поняли. Хотя он,