На смену битве между конными отрядами приходит черед одиночным рыцарским поединкам. Герольд бросает клич, и рыцари, полностью облаченные в доспехи, сходятся один на один. Воины сражаются на копьях, и если после такого сражения оба рыцаря способны стоять на ногах, поединок продолжается на мечах. Мое внимание привлекает рыцарь в блестящих доспехах с черной вуалью на копье. Он выигрывает бой за боем, выкрикивая: «За королеву!». И вот последний поединок. Неизвестный рыцарь подъезжает к нашему помосту, склоняет голову в приветствии. Он поднимает забрало, взгляд зеленых глаз устремлен лишь на меня. Узнаю на древке копья мой платок, что потеряла уже давно. Сэр Ланс торжественно молвит:
– Все мои подвиги ради тебя, прекрасная королева Гвенвифар. Все мои сражения и битвы – за тебя.
Рыцарь поворачивается к толпе, поднимая копье. Черная ткань развевается победным знаменем, воин бросает вызов:
– Это последний бой турнира. Кто еще желает сразиться со мной?
Воины молчат, видя одержимость Ланселота. Все готовы признать его победу. Все, но не тот, кто правит Дал Риадой. Слышу его низкий голос:
– Я принимаю твой вызов, рыцарь.
В толпе раздаются шум и крики – дамы охают, а мужчины свистят и приветствуют короля.
– Артур, ты еще слаб. Твои раны могут открыться. К чему это? – я с беспокойством смотрю на полководца.
Он лишь протягивает руку и произносит:
– Дай мне твою вуаль, моя Королева.
– Артур, прошу тебя…
– Не перечь мне, женщина, – злится король.
Я узнаю эти властные нотки. К чему мне его бравада? Он все мне уже доказал на Лотианском поле. Но я подчиняюсь, снимая с головы золотистую вуаль, протягиваю ее королю.
Слуги подносят черные доспехи и шлем. И подводят к правителю коня. Затаив дыхание, я смотрю на арену, где сходятся в поединке два воина. Мое сердце пропускает удары. Это так похоже на поединок с Мордредом. С одной лишь разницей. Для благородного сэра Ланселота турнир – развлечение. Для короля Артура и его брата – борьба за то, что считали своим.
Раздается клич, и противники пришпоривают коней, с опущенными копьями пускают лошадей галопом. Они скачут навстречу друг другу, поднимая копья, придерживая древко рукой. Я понимаю, что это всего лишь турнир, а не война. Но не могу дышать. Мой полководец слишком слаб для новых сражений. Рыцари сходятся в битве и одновременно ударяют. Копье Ланса переламывается о доспехи полководца. В тот же миг Артур крепким ударом выбивает рыцаря из седла. Я слышу разочарованные крики дам и восторженные выкрики воинов. И с облегчением выдыхаю. Артур поднимает забрало, не отрываясь, смотрит лишь на меня. Он целует мою вуаль, сжимает в руке и удаляется с ристалища. Почему же он не подъехал ко мне? Не произнес ни слова? Вздыхаю и жестом приказываю служанкам проводить меня в крепость. Ухожу с поля, не поворачивая головы в сторону поверженного рыцаря, Ланселот сам выбрал этот бой. У него будут и другие битвы. Но в следующий раз пусть посвятит все свои победы Элейн. Мне ни к чему его подвиги. Мои мысли лишь об Артуре. Он не говорил со мной после возвращения, лишь обменивался любезностями на людях. И я не понимаю, что он хочет мне доказать этой победой. Но я должна знать. Не могу находиться в неизвестности. Если муж не желает говорить со мной при свете дня, так пусть произнесет свои признания в темноте ночи. И если я не нужна ему, пусть скажет мне это в лицо.
Я много раз проходила этот путь коридорами замка от своих покоев до комнаты Артура. И сейчас молюсь о том, чтобы мой Король больше никогда не захотел отпустить меня. Тихонько открываю дверь, подхожу к постели и ставлю свечу на деревянный сундук, что у стены. Тусклый свет ласкает смуглую кожу рыцаря. Он обнажен, простыни откинуты, и я любуюсь сильным, большим телом. Снимаю шерстяную тунику и тонкую нательную рубашку. Мои пальцы отчего-то дрожат, и я не сразу могу распутать завязки, что стягивают ткань на груди. Я ложусь рядом с королем, провожу рукой по темным волосам. Пальцы исследуют твердые, упрямые губы. Он недовольно морщится, а я улыбаюсь. Вдруг сильная рука сжимает мое запястье. Одним резким движением он подминает мое тело под себя. Я хочу рассказать ему о своих чувствах и спросить о том, что происходит между нами, но он закрывает мне рот жадным поцелуем. Широкие ладони рыцаря сжимают мои бедра, скользят выше. Артур касается моей груди, легкими прикосновениями его умелые пальцы трут ноющие вершины. Склонив темную голову, он впивается в них губами. Теплое дыхание и требовательные губы будят во мне желание. Его язык скользит вверх, зубы прикусывают кожу на шее. Он целует меня, раздвигая губы языком, и я отзываюсь на его ласку. Не прерывая поцелуя, воин переворачивается на спину и тянет меня за собой. Он выжидающе смотрит. Я шире раздвигаю бедра и принимаю его возбужденную плоть в свое лоно. Он дает мне привыкнуть, начинает двигаться медленно, а я отзываюсь с жадностью и каким – то неистовством. Мои движения все быстрее, и разрядка все ближе. Наше дыхание сливается, руки и ноги переплетены, и мы растворяемся в вихре страсти. Дрожь наслаждения пронзает тела, муж ловит губами мой крик, отвечая хриплым стоном. На какой-то миг этот мир перестает существовать. Есть лишь мы.
Я надеюсь, что мой рыцарь признается в своих чувствах. И пусть это будет не крик, а шепот. Мне так нужны его слова, но слышу лишь вздох. Он гладит меня по волосам, другой рукой обнимает за плечи. Я замираю, стараясь успокоить дыхание. И одинокая слеза бежит по щеке. Я утыкаюсь лицом в подушку, подавляя рвущиеся наружу рыдания. Через какое-то время Артур убирает руки и отстраняется от меня. Он встает с постели и торопливо одевается. Сквозь приоткрытые веки наблюдаю за тем, как король поворачивается ко мне спиной, покидая комнату. И я остаюсь одна – как та свеча, что уже оплавилась и догорает, оставляя рваную тень на стене.
Резкая боль пронзает мою грудь, и я не могу дышать. И не могу поверить в то, что не нужна ему. Он желает только мое тело. Все его поступки, все битвы лишь ради этого? Горько улыбаюсь, вспоминая его слова «ты принадлежишь мне». Сколько еще ночей я должна приходить к нему, выпрашивая любовь, словно милостыню? И с замиранием ожидать, что после жарких объятий он покинет меня, оставляя одну в темноте. Вероятно, такой, как он, не сможет полюбить. Глупо было верить, что он изменится ради меня. То, что он чувствует ко мне – для него слабость. Так зачем же жить в вечной борьбе с собой? Мучая себя, терзая меня? Я найду в себе силы и подарю ему свободу.
Полная решимости, я поднимаюсь с постели, натягиваю одежду и забираю огарок свечи. Иду коридорами в свою комнату, встречая на пути лишь спящих охранников. И я думаю лишь о том, как мне незаметно выйти из замка. У мужа не нашлось для меня слов, и я тоже не дам ему разъяснений. Позже он все поймет. Я надеюсь, что он вздохнет с облегчением. Пусть в Дал Риаде правит избранный король, и ничто не отвлечет его от важных дел. За чередой великих битв он забудет о наивной королеве и ее глупой любви.
В сундуке нахожу мужскую одежду, что носила в землях Ирландии. Торопливыми движениями заплетаю волосы в тугую косу, убираю ее под ворот кожаного «панциря». Беру в руки ножны и короткий меч, что Артур подарил мне перед битвой с королем Эдвардом. Замечаю в сундуке брачные браслеты и золотой пояс с отделкой из рубинов и изумрудов. Кладу украшения поверх одежды – они мне больше ни к чему. Сейчас мне нужен друг, хотя, друг не поможет. Все рыцари преданы Артуру, и никто из них не пожертвует его дружбой, помогая мне незаметно покинуть замок. Значит, поможет враг. Тот, кто с радостью заберет мою корону и освободит Дал Риаду от эльфийской выскочки. Узкими лестницами для слуг пробираюсь на нижние этажи крепости. Проводя рукой по каменным стенам, мысленно прощаюсь с замком, Черным Царством и моим Королем.
Глава 35
– Ты выбираешь ее?
Артур замедляет шаг и тихо молвит:
– Всегда.
Грубые пальцы воина касаются нежных розовых цветков, обрывают тонкие, но прочные прутики. Как только Гвен затихла в его руках и уснула, Артур задержал дыхание, боясь потревожить сон своей женщины. Вдыхая нежный медовый запах ее кожи и волос, рыцарь вспомнил о вереске. Эти дикие темно-розовые цветы росли на продуваемых ветрами склонах холмов недалеко от крепости. Он дарил ей браслеты и пояс с драгоценными камнями. И дарил ей свои победы в сражениях. Но он знал, что не это ей нужно.
По возвращении с поля Лотианы он не смел заговорить с ней. Все гадал, простила ли она его. Сможет ли она принять грубого воина, готового отдать за нее жизнь. А сегодня ночью она пришла к нему. И он понял, что простила. И приняла. Артур не знал, как выразить всю ту нежность, что накопилась в сердце. И решил, что выложит ее постель душистым вереском, что так схож с его Королевой. На вид нежные розовые цветы, но своенравные, растут, где пожелают. А их запах дурманит, и ты все не можешь надышаться. И когда она проснется, он будет любить свою женщину на ковре из диких трав с запахом меда.
Уже на рассвете, собрав охапку душистых цветов, он направляется к крепости, представляя, как Гвен удивится. И ему не нужны будут слова, чтобы выразить то, что он чувствует к ней. То, что она значит для него. Пробираясь тайными тропами и подземными ходами, которые он разузнал еще мальчишкой, воин улыбается. Рыцари удивились бы, заметив грозного полководца в нательной рубахе и с цветами в руках. Он не желает, чтобы кто-то вторгался в его мысли и в его сердце. Гвен – его храм. И лишь с ней он будет вершить таинство. Каждую ночь. Всю свою жизнь.
Артур заходит в покои, но видит лишь смятые простыни. Он бросает цветы на постель и направляется в спальню королевы. Но и там он не находит Гвен. Его взгляд падает на аккуратно сложенное платье, браслеты и пояс, что лежат поверх сундука. В голове мелькает шальная мысль. Но он не может поверить, что Гвен оставила его после такой ночи.
Артур рывком открывает дверь. Его крик похож на рев зверя: