— Майкл, — позвала она через плечо. — Проснись!
Она в первый раз заговорила с ним за часы, прошедшие с тех пор, как он забрался в «лендровер». Они переждали ночь в полной тишине, в осаде жужжащих насекомых и под аккомпанемент сдерживаемого дыхания и шорохов неловких движений. Оба они по-настоящему заснули только перед самым рассветом.
Хотя охотники не говорили на суахили, они, похоже, поняли, в какое затруднительное положение попали миссионеры. Благодаря помощи шестерых из них, отрывистым приказам Майкла и действиям Анны, сидящей за рулем, «лендровер» выполз на дорогу. У миссионеров не было с собой никаких подарков, и потому Майкл расстался с набором бинтов из медицинской сумки. Охотники, похоже, обрадовались и прямо на ходу принялись украшать себя тонкими белыми полосками. Вскоре они скрылись в джунглях.
Когда «лендровер» отъехал достаточно далеко от того места, где он застрял в канаве, напряжение между Майклом и Анной ослабло. Они смогли поболтать об эпизоде с охотниками, словно все шло, как и всегда. Затем они даже обсудили свою работу в импровизированном медпункте накануне. Но ни единым словом ни один из них не обмолвился о ритуале у костра и о проведенной в напряжении ночи. Не заговаривали они и о том, что скажут, когда вернутся в Лангали: сама мысль заранее продумать объяснение, как и почему им пришлось провести ночь вместе, вызывала ощущение, что они нарушили бы некое табу.
Когда Анна и Майкл вернулись на станцию, их встретила целая толпа.
Сара выбежала из дома миссии, как только услышала рев двигателя «лендровера». Майкл и Анна двинулись ей навстречу. Она подошла сначала к Майклу и обняла его.
— Я так волновалась! — призналась она. — Конечно, я знала, что у вас все хорошо, но не могла успокоиться.
— Мы безнадежно застряли в болоте, — объяснил Майкл.
Анна невольно наблюдала за ним, когда он говорил. Он производил впечатление виноватого подростка, неуклюже оправдывающегося. Но Сара, похоже, не заметила этого. Она широко раскинула руки, чтобы обнять и подругу.
— Бедняжки, — сказала она, отстраняясь. — Вы ужасно выглядите.
Анна внезапно почувствовала, что безумно устала и проголодалась, что она грязная. Она не могла решить, чего же ей хочется больше: вымыться, поесть или упасть на кровать.
— Я помню, как нам однажды пришлось остаться в деревне, — продолжала Сара. — Из-за дыма, блох и некоего подобия гамаков мы пожалели, что не остались в «лендровере». Но они так старались сделать все возможное, чтобы гостям было удобно! А для вас им ведь пришлось освободить целых две хижины…
— Мы не ночевали в деревне, — сказала Анна. Она произнесла это прежде, чем успела подумать: «А стоит ли?»
— О… — Сара явно была озадачена.
— Мы провели ночь в «лендровере».
Сара сбилась с шага. По толпе пронесся ропот.
Майкл подошел к багажнику «лендровера» и начал доставать оборудование. Он отказался от помощи и навьючил на себя целую груду инструментов.
Сара замерла на мгновение, а затем улыбнулась. Она смотрела вперед, на ступени дома миссии, — туда, где стояла Кейт. Малышка махала рукой и кричала:
— Нанна! Нанна!
Анна тут же обернулась на зов. Она любила слышать, как ее новое имя, выбранное для нее маленькой крестницей, звучит из ее уст.
— Она здесь, — крикнула Сара Дочери. — Вот твоя тетушка Нэн. — Она, не обращая внимания на то, что все африканцы пристально изучают выражение ее лица, повернулась к Майклу. — Пусть это сделают бои, дорогой. Тебе нужно поесть.
Она взяла Анну под руку и увела ее, как ни в чем не бывало. Анна внезапно поняла, что означал этот жест: Сара была решительно настроена вести себя так, чтобы произошедшее предстало в правильном свете, чтобы из этого нельзя было раздуть скандал, способный подпортить репутацию миссионеров. Или, и того хуже, нарушить мир, которым она дорожила, — мир между нею, мужем, ее лучшей подругой и ребенком. Между всеми теми, кого она любила.
«Сара права», — решила Анна. Они должны сделать все возможное, чтобы это воспринималось как само собой разумеющееся. И она положила ладонь на руку Сары, чувствуя на себе множество взглядов.
Они подошли к дому миссии.
Две счастливых жены…
Прошло несколько недель, и инцидент, похоже, благополучно канул в прошлое. Анна замечала, что Майкл старается не оставаться с ней наедине, и они больше не заговаривали о том, чтобы организовать на западе станционный медпункт, — но в остальном все было благополучно. Прошел уже почти месяц после той поездки, когда однажды утром на станцию явился посыльный из Мурчанзы. Его не ждали еще, по крайней мере, неделю, и его появление — изможденный, явно голодный и испытывающий жажду, он едва волочил ноги, хватал ртом воздух и чуть ли не терял сознание — вызвало волнение и многочисленные слухи. Анна наблюдала за этим из окна детского отделения. Она была озадачена: срочные сообщения обычно передавали по радио.
Посыльный направился к дому миссии, и Анна вернулась к своей работе. Несколько минут спустя за спиной у нее раздались тихие шаги босых ног, затем перед ее лицом возникло белое пятно.
— Это для вас, сестра, — сказал посыльный.
Письмо будто повисло у нее перед глазами. Покосившись на него, Анна заметила в уголке герб: два копья и Библию. Миссия. Епископ. Анна торопливо вскрыла конверт дрожащими от страха руками, думая при этом: «Элеонора больна! Отец наш…»
Она пробежала глазами короткий текст, выхватывая из него самые важные фразы.
Передача обязанностей. Новая должность. Вступает в силу немедленно.
Анна недоверчиво смотрела на письмо. Все было предельно ясно.
Ее переводят из Лангали. Убирают.
Только это и имело значение. Куда, и почему, и как было совершенно неважно…
Она побежала к дому миссии, где Сара, Кейт и Ордена участвовали в подготовке к обеду.
Прочитав письмо, Сара побледнела.
— Ордена, — слабым голосом произнесла она. — Позови Майкла. — Она сжала в кулак руку, в которой держала письмо, смяв его. — Он все исправят, — сказала она Анне. — Не волнуйся. Он может. Обязательно добьется отмены приказа. — Она подняла затуманенные слезами глаза. — Должен… Майкл дождался, когда Ордена выйдет в кухню — хотя той очень хотелось остаться — и только тогда заговорил.
— Я знаю, что в этом письме, — заявил он. — Я получил радиограмму. Анну переводят в Джермантаун.
— Джермантаун! — Сара ошеломленно уставилась на него. — Но они собирались послать туда кого-то из Додомы. Должно быть, произошла ошибка.
— Это не ошибка, — медленно, четко выговаривая каждое слово, возразил Майкл. — Я знал, что так будет.
Обе женщины, изумленные, уставились на него.
— И давно ты это знаешь? — спросила Сара.
— Неделю, — ответил Майкл.
Анна замерла, онемела. В памяти у нее стали всплывать смутные, разрозненные обрывки информации о Джермантауне. Ехать целый день, на юг… старая станция, построенная немцами… заброшенная… недавно восстановлена миссией… Она вспомнила, что Майкл и Стенли не так давно ездили туда, а вернувшись, сказали, что работы уже почти закончены и вскоре туда направят медсестру.
Медсестру. Какую-то медсестру. Не ее…
— Но мое место здесь! — слабо пискнула она.
Майкл кусал губы, отчаянно пытаясь придать себе бравый вид. Несмотря на испытываемую мучительную боль, Анна смогла посочувствовать ему — ведь он разрывался между личной привязанностью и обязанностями главы станции.
— Это высокая оценка твоего профессионализма, — сказал он Анне, глядя в окно. — Ведь тебя сочли способной справляться одной, и это несмотря на непродолжительную работу здесь. Конечно, когда ты все там наладишь, тебе пришлют помощников. Ты только представь, как будут благодарны тебе местные жители, когда снова станут получать медицинскую помощь после почти двадцатилетнего перерыва.
Он закончил свою речь. Воцарилась тишина.
— Я договорился, что Стенли поедет с тобой, — добавил Майкл, бросив на Анну быстрый взгляд. — Его помощь будет тебе необходима. Думаю, мы без него справимся. Стажер очень способный и уже многое умеет.
Анна почувствовала, что у нее подгибаются ноги, все тело охватывает слабость.
Сара вцепилась в руку Майкла.
— Ты должен был сообщить нам! — истерично выкрикнула она. — Ты должен был что-то сделать. Ты просто обязан был не допустить этого!
Майкл молчал. Его губы были упрямо сжаты, словно он отражал нападение. Словно он взял на себя ответственность.
Постепенно до Анны дошло, и она догадалась, что в тот же самый момент понимание пришло и к Саре. Сара стала пятиться от мужа и остановилась, лишь оказавшись рядом с Анной.
Обе женщины смотрели на Майкла. Они не могли говорить, да в этом и не было необходимости.
— Ладно, — кивнул он. — Признаю. — Он наконец встретился глазами с Анной. Его взгляд был пустым — взгляд побежденного. — Это я попросил, чтобы тебя перевели. — Когда он произносил эту фразу, голос у него надломился. — Я не мог поступить иначе.
Воцарилось долгое молчание.
Анна не могла пошевелиться. Ей хотелось кричать, плакать, протестовать… Но она знала, что это ни к чему не приведет. Она стояла, замерев на месте, и в голове у нее крутилась одна-единственная мысль: «Мой мир рушится на глазах».
И тут заговорила Сара. Она сказала мужу четко и спокойно:
— Тебя влечет к Анне. Ты любишь ее. И именно поэтому ты хочешь, чтобы она уехала. — Она констатировала факт, а не призывала к ответу.
— Но тебя я тоже люблю, — отозвался Майкл; его голос был хриплым и почти неслышным. — Ты — моя жена.
— Ты любишь нас обеих, — решительно продолжила Сара. — Мы любим друг друга. Все трое. Именно поэтому мы так счастливы — нам просто повезло! — Ее тон стал более резким: она уже не могла сдерживать боль и гнев. — Как ты мог так поступить с нами? Как ты мог?
— Другого решения не было, — ответил Майкл.
— Было, — возразила Сара. — Анна могла бы перебраться в хижину. Мы могли бы пристроить к ней кухню, и Анне не пришлось бы столько времени проводить в доме.