Здесь у него кончились заготовленные слова.
– Мы проделали долгий путь, ваша светлость, – запинаясь, объяснила Саша. – Прошу извинить мой внешний вид.
Кель считал, что она выглядит прекрасно, и не понял смущенного взгляда, которым она его искоса одарила.
– Это моему брату следует просить у вас прощения, – ответил Тирас. – У Келя так мало друзей. Мы рады каждому.
Слова короля текли плавно, но на губах плясала ухмылка, а в глазах – бесовские искры.
Ларк поднялась с трона и, присоединившись к мужу, протянула одну руку Саше, а другой сделала знак служанке у стены.
– Пия проводит вас к госпоже Лорене, она о вас позаботится. Если вы ищете работу, то, несомненно, ее здесь найдете. Но сперва отдохните как следует. Не так давно один из ближайших друзей Келя тащил меня сюда на лошади от самого Корвина. Под конец я чуть с нее не свалилась. Вашей выдержке можно только позавидовать.
Услышав шпильку жены, король снова усмехнулся, но Келя такой поворот разговора встревожил. Он не хотел, чтобы Сашу просто увели и где-то там о ней «позаботились». Увы, ему оставалось лишь смотреть, как Пия провожает Сашу из зала, – и бороться с искушением броситься следом. Они не разлучались с самого Солема. Четыре недели и три дня – столько времени прошло с тех пор, как он нашел ее, почти при смерти, у подножия скалы. С той ночи она ехала в его седле, спала у него под боком, неутомимо штурмовала его внутренние стены.
Впрочем, он не единственный смотрел ей вслед. Члены совета чуть не вывернули шеи, разглядывая женщину, и Кель, усмехнувшись, указал им подбородком на выход.
– Ступайте и не творите зла, – поспешно добавил Тирас, и советники разом принялись шуршать свитками и кланяться ему и королеве.
– Хорошо выглядишь, брат, – сказала Ларк, когда они наконец убрались. В серых глазах светилась нежность, а голос излучал тепло. – Мы скучали.
– Он выглядит как большой, вонючий, заросший медведь, – рассмеялся Тирас. – Но да, мы скучали. Скорее расскажи нам о девушке.
– Она была рабыней в Солеме, на самом юге Квандуна. Местные пытались убить ее из-за дара. Изгнали из деревни, преследовали с копьями до обрыва, а потом сбросили на скалы. Я ее исцелил, – неловко закончил Кель.
Ларк побледнела, а Тирас зашипел сквозь зубы. Он считал себя ответственным за все несправедливости, творящиеся в Джеру, и Кель не сомневался, что в Квандун очень скоро отправятся королевские эмиссары.
– Какой у нее дар? – спросил Тирас со сжатыми кулаками.
– Провидение. Она хотела предупредить односельчан о несчастьях, которые видела, но в ответ они обвинили во всех своих бедах ее.
– Ты называешь ее Сашей, – заметила Ларк, вопросительно приподняв брови.
– Да. Так она представилась. Мне кажется, я оскорбляю ее каждый раз, когда зову.
– Она не похожа на рабыню, – задумчиво произнес Тирас. От недавней ухмылки не осталось и следа, дружеские насмешки были забыты.
– Старейшина Солема ездил в Фири с поручением от лорда Квандуна и купил ее там на рынке. По его словам, раньше она прислуживала в доме лорда Килморды. Но я вижу в ней… нечто большее.
– Думаешь? – недоверчиво спросил Тирас.
Кель пожал плечами:
– Сама она ничего не помнит.
– Мне кажется, я ее видела раньше, – сказала Ларк, опершись острым подбородком на кулак.
– Это все волосы, – предположил Тирас, продолжая смотреть в пустоту рядом с Келем – туда, где недавно стояла Саша. Взгляд его стал отстраненным, словно он перелистывал страницы памяти в поисках какой-то детали.
– Я никогда таких раньше не встречал, – признался Кель и смутился – столько восхищения прозвучало в его голосе.
– Я тоже, – кивнул Тирас. В глазах его по-прежнему читалась тревога.
– У леди Сареки Килмордской были такие волосы, – припомнила Ларк. – Она дружила с моей матерью и приезжала в Корвин один раз до ее смерти и несколько – после. Отец считал их нашими союзниками. Если мы разыщем кого-нибудь из Килморды, он наверняка сможет сказать, жила при дворе лорда такая девочка или нет.
Тирас добавил:
– Золтев был уверен, что лорд Килморды укрывает Одаренных, и требовал от него все новых доказательств преданности.
– А может, просто хотел наложить руки на килмордские порты, – пожал плечами Кель. – В ту пору я был уже достаточно взрослым и несколько раз сопровождал гвардию в Килморду и обратно, прежде чем Золтев исчез и трон занял ты, Тирас. Килморда была богатейшей провинцией Джеру, даже богаче Дейна. Лорд Килморды поддерживал тесные связи с северными землями и торговал с ними в обход столицы. Золтеву это не нравилось.
– Так что вольгары не случайно разорили Килморду первой, – кивнул Тирас.
– А семья лорда Килморды не случайно погибла при нападении, – добавил Кель.
В зале повисла гнетущая тишина. Некоторое время все молчали, погруженные в собственные воспоминания.
– Мы примем Сашу как дорогую гостью, – наконец пообещала Ларк. – Здесь она будет в безопасности. А мы тем временем постараемся найти кого-нибудь, кто сможет ее опознать.
Глава 9
Саша не особенно уютно чувствовала себя в роли гостя.
По распоряжению королевы госпожа Лорена выделила ей комнату в том же крыле, где жила монаршая семья, и приставила горничную – для помощи с нарядами и прическами. Сашу обеспечили разнообразными платьями, побрякушками и безделушками, корсетами и подъюбниками, тапочками и туфельками, платками носовыми и шейными. Девушка приняла все это с изумлением и благодарностью, но сразу переоделась в одно из платьев, которые Кель купил еще в Солеме, и самостоятельно заплела косу.
Когда Ларк узнала, что Саша умеет читать и писать, то предложила ей место своего секретаря – хотя королеве, с учетом ее способностей, требовалась скорее не помощница, а приятельница. Но Саша тосковала по настоящей работе. Однажды Кель подслушал, как она просит у госпожи Лорены ведро воды и жесткую щетку, чтобы отмыть булыжники во дворе.
Утром после их приезда Кель вышел в коридор и едва не споткнулся о Сашу: та спала, закутавшись в мех, у его порога. На следующую ночь он оставил дверь открытой – должно быть, впервые в жизни – и лег, чутко прислушиваясь. Когда в коридоре послышался легкий шорох и стук, Кель вскочил и привел Сашу в спальню. Там он похлопал по дальнему от себя краю кровати, Саша немедленно забралась под одеяло и уснула. Каждое утро он просыпался и видел девушку, которая свернулась подле него в клубок, и каждое утро он будил ее до рассвета, чтобы она успела вернуться в свою комнату до того, как по замку поползут слухи. Он никогда не отказывал ей в этом. По правде говоря, они ни разу не обсуждали эту странную связь – просто продолжали делать то, что начали еще несколько недель назад.
Он мало видел ее в течение дня. И скучал. Это причиняло боль: безымянная тоска поселилась в желудке и горле, ладонях и даже глазах. Ощущения были новыми и откровенно его ужасали, а потому Кель вызвался в дозор и оставался в поездке на два дня дольше необходимого – просто чтобы доказать себе, что может. Когда же отряд вернулся в крепость, он почти бегом припустил по замковым коридорам, через кухни, погреба и сады – в поисках Саши.
Вместо нее он нашел королеву, которая сидела среди роз с дочерью на руках и читала. Книга парила в воздухе, а страницы перелистывались сами.
– Злоупотребляешь магией, госпожа королева? – насмешливо спросил Кель.
– Рационально ее использую, братец, – откликнулась Ларк. – Не хочу, чтобы Рен изорвала страницы.
– Рен спит.
– Да. А я не могу одновременно держать ее и читать. Книга тяжелая. – Со стороны казалось, будто королева оправдывается, хотя в огромных серых глазах плясали искры. – Ты Сашу ищешь?
– Да, – кивнул Кель, внезапно оробев.
– И тебе, кажется, не терпится ее найти, – заметила Ларк, приказывая книге закрыться. Она его дразнила, но это была чистая правда, и Кель не сомневался, что ей это известно.
Келю не терпелось найти Сашу.
– Ты что-то к ней чувствуешь, – сказала Ларк.
Она не спрашивала и не преувеличивала. Слова королевы могли повергать армии и укрощать чудовищ, а потому она произносила их с безмерной осторожностью, боясь случайно навредить, и слушала куда больше, чем говорила.
– Да. Я что-то к ней чувствую, – тихо признал Кель, благодарный, что она не требует от него большего, и опустился на скамейку напротив.
– Ты не хочешь этого?
– Я пытался ничего к ней не чувствовать.
– Но чувства не всегда подчиняются нашей воле.
– Нет. – Кель покачал головой. – Не подчиняются. Но я… не доверяю им. Особенно из-за того, что я ее исцелил. Исцеление создает… связь. Прочную. И неестественную.
– Вот как. – Ларк секунду помолчала, будто отыскивала в его исповеди логические дыры. – А ко мне у тебя тоже чувства? – внезапно спросила она.
Они столкнулись взглядами, и Кель понял: она увидела, каких трудов ему стоило проглотить ругательство.
– Нет, – отрезал он.
Королева рассмеялась – легкий, серебристый звук, под стать ей самой.
– Я тобой восхищаюсь, – твердо сказал Кель. – И с радостью за тебя умру. Я даже… люблю тебя. Но… – Он безуспешно старался выразить что-то, что сам до конца не понимал.
– Но ведь ты исцелил и меня, Кель. Помнишь?
Об этом он не подумал.
– И все же наша связь сильно отличается от того, что ты испытываешь к Саше, верно?
Сам звук ее имени причинял боль, вороша что-то в глубине души, и Кель смиренно опустил голову.
– Я уже любил не ту, – выдавил он. Слова прозвучали так неразборчиво, что большинство людей их пропустили бы. Но не королева.
– Вот как, – вздохнула она снова.
Ларк не возражала, не оспаривала его чувства или опасения – лишь подтверждала то, что им обоим было известно. Он действительно любил не ту, и это привело к ужасным страданиям – и королевства, и его собственным.
– Саша тебе очень предана, – заговорила Ларк спустя время.
– Да. – Кель без раздумий кивнул. В этом у него не было сомнений.