Кель проснулся от осторожного прикосновения к плечу. В темноте над ним маячили золотые глаза Гаспара.
– Капитан, у ворот путник. Просит впустить.
С Келя мигом слетели остатки сна. В голове возник десяток разнообразных картин, как Перевертыш умоляет дозорных приютить настрадавшуюся бедняжку.
– Он представился королем Тирасом, – с сомнением протянул Гаспар. – Но на нем нет совсем никакой одежды. Уверяет, что вы захотите его видеть. Вы хотите?
Кель свалился с кровати и принялся натягивать ботинки. Сердце колотилось от радости и неверия. Тирас? В Каарне? Помилуй их Творец. Тирас в Каарне.
Король Джеру стоял за подъемной решеткой, скрестив руки на смуглой груди и широко расставив ноги. Вся его поза выдавала непоколебимую уверенность в себе – как если бы на нем была мантия и корона. И да, он был совершенно наг.
– Поднять решетку! – заорал Кель, спускаясь со сторожевой вышки с не меньшей поспешностью, чем на нее взобрался. Тирас прошествовал на середину двора, словно это был его собственный замок, и тут же оказался в объятиях Келя. Тот мог лишь смеяться, потрясенно качать головой и сжимать брата до хруста костей. Эта нежданная встреча словно прорвала плотину, за которой копились все его эмоции последних месяцев.
– Где, черт возьми, твоя одежда?
– Там же, где перья и чешуя, братец. До Килморды я долетел, а сюда добрался вплавь. Птицам и рыбам штаны, знаешь ли, ни к чему.
Гаспар глазел на них с открытым ртом. Гарнизон понемногу начал стягиваться во двор, и гвардейцы принялись приветствовать короля радостными криками. Джерик, улыбаясь от уха до уха, бросил ему тунику и брюки.
– Добро пожаловать в Каарн, ваше величество! Честное слово, в жизни не был так рад видеть голого мужчину.
– Тогда считай, что сегодня тебе повезло, – ухмыльнулся Тирас. – А теперь может ли голый мужчина получить немного еды и эля?
– Пойдем, брат, – рассмеялся Кель, у которого все еще перехватывало дыхание, и повел Тираса к западному входу – ближайшему к кухне. Насколько он знал Йетту, в кладовой должно было найтись угощение, достойное короля.
Айзек побежал вперед зажигать лампы – любезность, которую Кель оценил особенно, учитывая, что он сразу отпустил солдат по койкам. Его по-прежнему переполняли эмоции, сердце рвалось на куски, в голове плавал туман. Если он все-таки расплачется, лучше бы это случилось не при свидетелях.
Кель нагрузил поднос Тираса всевозможными яствами и уселся напротив. Тот накинулся на угощение с жадностью человека, который преодолел половину мира – хотя так, в общем-то, и было.
– Как ты нас нашел? – выдавил Кель, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли.
– Все дороги в Дендаре ведут в Каарн, – ответил Тирас, не прекращая жевать. – Творец Звезд очень гордился этим фактом. Ну, и орлиное зрение тоже помогло.
– Тебе не стоило покидать Ларк, – пробормотал Кель. – Если с тобой что-то случится, она мне в жизни не простит.
– Я не мог оставаться в стороне. И надеюсь вернуться в Джеру вместе с тобой.
Кель молча кивнул, не находя в себе сил для спора.
– Ты обещал вернуться, – упрекнул его Тирас. – Что случилось?
Кель задумался, откуда начать.
– Когда мы приехали, в Каарне не было ни души, – произнес он. Затем коротко описал события последних месяцев, волка в Корварских горах, потерю корабля и заброшенную гавань. Рассказал о Ткачах, забывших, как быть людьми, и о долгих днях их исцеления. Поведал о деревьях, расступившихся по его слову, и о женщине по имени Кора, которая должна была стать королевой. После чего набрался духу и поделился своими сокровенными страхами по поводу леди Фири, следовавшей за ним из самого Квандуна.
Тирас слушал, нахмурившись и поджав губы. Едва Кель закончил, он вскочил на ноги, забыв и про еду, и про третий кубок эля.
– Храни нас Творец, брат. Какая история, – прошептал он. – Какая история.
– Это правда. Каждое слово. Я столько раз думал, что больше тебя не увижу.
Они встретились глазами, и Кель прочел на лице брата отражение собственных чувств.
– Ты отощал, Кель, – постановил наконец Тирас.
– Ничего подобного, – фыркнул тот.
Король рассмеялся и помотал головой, словно силясь сбросить напряжение.
– Хорошо, не отощал. Но самую малость похудел. Выглядишь замученным.
– А вот Саше нравятся мои седые волосы, – возразил Кель, проводя рукой по затылку.
– Ей понравились бы волосы у тебя на заднице, но это еще ни о чем не говорит, – хмыкнул Тирас, и Кель смерил его гневным взглядом. Тот застонал. – Ну прости. Я не хотел оскорблять королеву Сиршу. Просто за тебя волнуюсь, вот и всё. В воздухе воняет вольгарами.
– Они идут, Тирас. Саша их видела, – добавил Кель, вспомнив, что не рассказал брату самого главного.
– Черт возьми!
– Тебе лучше уехать. Возвращайся в Джеру, к Ларк и дочери, – сказал Кель. – На ночь можешь остаться, но с рассветом улетай.
– Разве ты поступил бы так? – негромко спросил король. – Мы столько раз сражались с вольгарами вместе.
– Мне не нужно таких одолжений, брат. Я не могу заставить Сашу уехать и не могу бросить этих людей биться с вольгарами в одиночку. Король Арен – не воин. У него нет армии, нет оружия. Ни одного проклятого укрепления! Но это не твоя битва и не твое королевство. Ты не имеешь права рисковать жизнью ради него.
– Я останусь, пока ты не вернешься со мной, – твердо ответил Тирас.
Настала очередь Келя чертыхаться и вздыхать.
В итоге он устало кивнул – уступив брату, как десятки раз до того. Но в глубине души Кель знал, что лжет. Чем бы ни завершилась битва – победой или поражением, – он не вернется в Джеру.
Глава 21
Во время битвы за Килморду от запаха вольгар было не продохнуть. В Каарне ветер приносил его постепенно – все усиливающийся дух гниения и смерти. Тирас, благодаря звериному чутью, уловил его первым, но на следующее утро оказался далеко не единственным, кто принюхивался к бризу и тут же морщился. Кель посоветовал Арену собрать всех горожан в крепости.
– Взгляните на холмы, капитан, – пробормотал Джерик.
Но Келю даже не было нужды поворачивать голову. Он знал, что листья дрожат на ветвях, выводя предсмертную песню.
Крестьяне оставили поля и начали выращивать лозы, которым предстояло колючим шатром протянуться от замковых стен до парапетов. Затея была в том, чтобы переплести их крест-накрест наподобие шипастой сети, которая задержит и исцарапает всех, кто в нее попадется.
– Откуда нам знать, что вольгары попробуют через нее прорваться? – с тревогой спросил король Арен, пока протягивал над внутренним двором очередной зеленый побег.
– Мы будем стоять прямо под ней, – ответил Кель мрачно. – А птицелюди ничего так не хотят, как обглодать наши кости.
– Они просто не смогут удержаться, – согласился Джерик.
– Если они не смогут взлететь, удача перейдет на нашу сторону, – заверил Арена Тирас. Тот встретил джеруанского короля с удивлением и надеждой – но узнав, что за Тирасом не следует многотысячная армия, снова погрузился в уныние.
Когда сети были натянуты, люди Келя заколотили окна в замке, чтобы вольгары не смогли разбить стекла и пробраться внутрь. Дети в сопровождении нескольких женщин, а также капитан Лортимер с небольшой командой, которой хватило бы для управления кораблем, остались в тронном зале. Там же заготовили провиант и вещи, необходимые на случай быстрого отступления. При нападении вольгар двери должны были забаррикадировать. Джеда создал туннели, которые начинались в лесу и вели под землей в замковые погреба и кладовые. Если королевская гвардия и едва оперившаяся армия Каарна потерпят поражение, королева Сирша должна будет вывести всех в лес, минуя двор и ворота. В бухте Дендар по-прежнему ждал корабль. Некоторые из детей Каарна спасутся. Это было наибольшее, что мог обещать им Кель.
Всех, кто хотел сражаться, – и мужчин, и женщин – вооружили длинными пиками, копьями, палками и мечами, после чего собрали под лозами в такое же построение, каким отряд Келя оборонялся на Яндарианской равнине. Он бы предпочел отослать всех женщин и спрятать их вместе с детьми и стариками в бесчисленных комнатах замка, но те отказались с яростью львиц. Среди них была и королева Сирша.
Снизу оборону обеспечивали копья и лозы; сверху их прикрывали сотня лучников на крепостных стенах и горстка Одаренных в башнях. У них не было ни кипящего масла, ни катапульт, но Кель возлагал большие надежды на магию каарнцев. Именно Одаренные в свое время переломили ход сражения в Джеру.
– Айзек может поджечь что угодно, – объяснил Кель маленькой служанке, которая умела призывать воду. – Но это весьма опасный дар. Мы же не хотим, чтобы замок загорелся посреди сражения? Не своди с него глаз и, если что, не дай пламени распространиться.
– Но я не смогу добыть воду из камня, капитан, – прошептала Тесса, обводя взглядом стены башни.
– В воздухе тоже есть вода. Попробуй призвать ее с небес.
Тесса нехотя кивнула, но Кель видел, что она до смерти напугана. И не мог ее успокоить. У девчонки и вправду были все основания для страха, но если она будет бояться за свою жизнь, то сумеет подчинить дар. В этом Кель не сомневался.
Рядом он поставил Дева – мальчишку, который умел вызывать ураганный ветер, и Бума, чей громовой голос должен был сбивать вольгар еще на подлете. Морской Перевертыш, вооруженный пикой, собирался сражаться вместе с соплеменниками, но Кель незаметно отвел его в сторону и дал особое поручение. Если Каарн падет, ему придется выбраться через туннели и доплыть по морю до самого Джеру. Кто-то обречен стать гонцом, приносящим дурные вести.
Наконец сети были готовы, и солнце начало опускаться за кромку леса. Переполненные ужасом каарнцы спали и ели урывками, не сводя глаз с востока, откуда королева предсказала появление вольгар. Саша поминутно проверяла, все ли нужды удовлетворены, а случайности предусмотрены, без устали кружила по двору и успокаивала взволнованных сограждан. Арен следовал за ней, воодушевляя людей: он говорил, что полностью доверяет плану Келя и убежден в силе Каарна. Падриг плелся за ним с выражением человека, на чью долю выпало чересчур много испытаний.