Она вытаращилась на него.
— Это... это лифт Буридана!
— Я это и пытался... — Но офицер связи пронеслась мимо него к ступеням, которые вели вверх, к станциям подъемников.
Подъемники нельзя было жестко крепить к движущемуся ободу города-колеса; поэтому сходящиеся нити тросов, подымавшихся из различных поместий, встречались в узлоподобных скоплениях структур в зоне нулевого веса. Уже от них канаты вели к осям самих колес города. Офицеру пришлось пробежать вверх по винтовой лестнице, чтобы добраться до верха города (той же самой лестнице, по которой только что сбежал вниз стрелок); по мере того, как уменьшался ее вес, ступеньки делались круче, а подъем становился все отвеснее. Задыхающаяся и почти невесомая, она достигла верха меньше, чем через минуту. Она глянула сквозь одну из стрелковых щелей блокгауза и как раз увидела замысловато украшенную кабину, которой оставалась сотня ярдов до лифтовой станции.
Сзади пыхтел вверх по ступеням стрелок. «Подождите меня!», — обессиленно позвал он. Офицер его ждать не стала, а ступила в открытый круглый проем, и метнулась через пустой воздух.
У открытой двери к буридановскому лифту ее ожидали двое. Волосы на голове офицера связи зашевелились, потому что выглядели они совершенно экзотично, именно так, как она бы и вообразила какого-нибудь пришельца из Буридана. Ее первая реакция (вбитая в нее предшественником) — считать, что любой визит из заглохшей нации обязан быть мистификацией, погасла, как только один из новоприбывших заговорил. Женщина. Ее акцент не походил ни на один из акцентов Верхнего Спайра.
— Это все, что они выслали нам навстречу? — голос женщины источал насмешку. Она была среднего роста, с четко очерченными бровями, подчеркивавшими пронзительные глаза; на голове высилась копна обесцвеченных волос.
Офицер связи сделала в воздухе поклон, и ухватилась за ближайшую балку, чтобы остановиться. Она отчаянно постаралась умерить дыхание и выглядеть спокойной, после чего объявила:
— Я дежурный офицер связи между Буриданом и Спайром. К кому я имею честь обращаться?
Ноздри женщины раздулись.
— Я Амандера Трейс-Гайлс, наследница Буридана. А вы? Вижу, какая-то мелкая сошка... хотя, наверное, сойдет и так, — сказала она. — Любезно направьте нас в наши апартаменты.
— Ваши... — Апартаменты Буридана существовали, уж это офицер знала. Никому не было позволено вторгаться, перестраивать или уничтожать собственность Буридана, пока не был определен статус нации. — Сюда, пожалуйста.
Она быстро соображала. Как-то раз, не один год тому назад, на открытой галерее Колеса Семь она повстречалась с одним из старейших офицеров-наблюдателей. Они прогулялись мимо широкого участка крошащейся стены и вышли к заложенной кирпичом арке.
— Знаешь, что это? — шутливо спросил он. Когда она покачала головой, он улыбнулся и молвил:— Почти никто сегодня не знает. Это вход в поместье Буридана. Оно все еще там — башни, амбары, спальни и оружейные, — но другие нации строили и перестраивали вокруг да поверх него так долго, что туда больше нет пути. Оно как шрам или, может быть, мозоль посреди города.
Как бы то ни было, здесь был главный вход. Раньше к нему вела широкая лестница, пока ее не снесли и не устроили вон там двор. Этот вход официальный, он открывается только государственным ключом. Если к тебе когда-нибудь явятся посетители из Буридана, они могут доказать, что они те, кем сказались, если сумеют открыть дверь за этой стеной.
— Пройдите со мной, — произнесла теперь офицер. Сопровождая своих посетителей к канату, который направлялся на Колесо Семь, она мучилась вопросом, где ей в такие сжатые сроки взять артель землекопов с кувалдами.
Снос кирпичной стенки дал достаточную задержку, чтобы позволить показаться первым из министров Малого Спайра. Венера бормотала себе под нос ругательства, глядя, как они заполняют галерею: пятеро мужчин и трое женщин в ярких шелках, все с серьезными лицами. Вокруг них порхали, как мотыльки, секретари и всякие прихлебатели. Во дворе внизу росла толпа любопытных горожан.
— Надеюсь, это сработает, — пробормотала она Диамандису.
Тот поправил свою маску. Под ней невозможно было прочитать его выражение.
— Они так же напуганы, как и мы, — сказал он. — Кто знает, осталось ли что-нибудь по ту сторону этого? — Он кивнул на быстро выпадающие камни в арке.
— Леди Трейс-Гайлс! — Один из министров выступил вперед, изящно приподнимая свои шелковые одеяния над цементной пылью. Он лысел и отращивал второй подбородок, через нос шла полоса покрасневшей кожи, на мясистых руках — коричневые пятна. — Вы так похожи на вашу пра-пра-пра-бабушку, Леди Бертицию, — радушно произнес он. — Ее портрет висит в приемной моего офиса.
Венера глянула на него свысока.
— А вы?..
— Олдос Адай, исполняющий обязанности председателя Комитета Малого Спайра по общественным работам и инфраструктуре, — представился он. — Назначен Верхней палатой Великих семейств — органом, сохраняющим кресло для вас, все эти годы in absentia укрытое бархатом[3]. Я должен сказать, что это волнующий, я бы даже сказал — поразительный день в истории Верхнего...
— Я хочу убедиться, что наше поместье по-прежнему в сохранности, — сказала она и повернулась к Диамандису. — Мистер Фланс, дыра достаточно велика, чтобы вы в нее проникли. Прошу вас пройти вперед и сообщить мне, что наша дверь не повреждена. — Тот поклонился и пошел исполнять распоряжение.
Они с Венерой носили найденные ими костюмы, сохранившиеся в провощенной бумаге в шкафах башни Буриданов. При всей архаичности стиля одежда была куда практичнее штучек, излюбленных нынешним поколением Спайра. Венера надела мягкие кожаные бриджи и черный жакет поверх корсажа, отделанного и расшитого серебром. Простой пояс с двумя пистолетами. Лоб охватывал серебряный обруч, который они нашли в спальне наверху. Диамандис оделся сходно, но его кожаный наряд был в глубоких оливково-зеленых тонах.
— Великая честь — вновь видеть вашу нацию после столь долгих лет, — продолжал Адай. Если у него были подозрения по поводу ее личности, он их не выдавал. Она обменивалась с ним любезностями сквозь стиснутые зубы, стараясь держаться в профиль, чтобы ни он, ни другие не могли видеть ее челюсть. Венера приложила все усилия, чтобы спрятать шрам и обесцветила волосы какими-то противными химикатами, найденными в башне; но кто-то, слышавший о Венере Фаннинг, мог ее признать. Был ли Адай со своими людьми в курсе новостей из внешнего мира? Диамандис так не думал, но сама она не имела представления, насколько широко разлетелась слава о ней.
То обстоятельство, что параноидальные сообщества Спайра редко сообщались, играло ей на руку.
— Сакрусу не захочется, чтобы кто-то знал, что вы были у них в руках, — указал однажды вечером Диамандис, когда они сидели бок о бок в башне, а в камине весело горел разукрашенный стул. — Если они решат демаскировать вас, это будет равноценно признанию, что у них есть сношения с внешним миром — и, что более важно, они не подадут виду, что у них Ключ к Кандесу. Не думаю, что мы услышим от них хоть писк, по крайней мере открыто.
Рабочие кончили выбивать последние кирпичи и отступили как раз тогда, когда Диамандис высунул голову из-за угла арки.
— Дверь здесь, мэм. И замок.
— А, хорошо.
Венера прошествовала мимо рабочих, стараясь удержаться от нервного покручивания кольца на паьлце. Это был пресловутый момент истины. Если ключ не сработает...
Кирпичная стена разгораживала поперек лестничную площадку, которая простиралась на пятнадцать футов и заканчивалась большой окованной железом дверью, похожей на ту, в башне Буриданов. Министры столпились за Венерой, по-ястребиному поглядывая, как она перчаткой смахивает пыль с замочного механизма.
— Джентльмены, — сказала она холодно, — здесь пока смотреть не на что — хотя, я полагаю, у вас есть некоторый естественный скепсис по поводу моей подлинности. Не размышляйте над этим. — Она воздела кольцо-печатку. — Я и есть мое собственное свидетельство, но если вам нужны осязаемые символы — возможно, вот этот подойдет. — Она прижала ключ к оттиску-выемке в запоре.
Ничего не произошло.
— Извините. — Диамандис выглядел встревоженным, и Венера подавила побуждение отколоть какую-нибудь шутку. Она не должна терять уверенного вида, даже на секунду. Склонившись, чтобы осмотреть замок, она увидела, что за годы его занесло песком. — Щетку, пожалуйста, — сказала она скучным голосом, протягивая руку. Через минуту кто-то вложил в ее ладонь щетку для волос. Она старательно поскребла какое-то время замок, затем подула на него и снова попробовала кольцо.
На этот раз в глубине послышался щелчок, и за стеной глухо заскрежетало. Двери медленно отворились.
— Вы совет по... инфраструктуре, так? — спросила она, смерив министров холодным взглядом. Адай кивнул. — Хмм, — заметила она. — Хорошо. — Она повернулась, готовясь ускользнуть, как та избалованная принцесса, которой была когда-то, через открытую дверь в темноту.
Громкое «бух» и осыпающаяся с потолка пыль заставили ее застыть. В галерее внезапно поднялась суматоха. Министры в смятении столпились, в то время как крики и стоны вторили эху взрыва в воздухе. За спиной Адая Венера увидела вьющуюся колонну дыма или пыли, которой не было секунду назад.
Стоя с ногой, занесенной над порогом поместья, Венера обнаружила, что оказалась на время забыта. По всему колесу выли сирены, она слышала стук солдатских ботинок по тротуарным плиткам. Во дворе кто-то плакал, раздавались крики о помощи.
Сохраняя бесстрастное выражение лица, она вышла на галерею и заглянула через плечо Адая.
— Кто-то бросил бомбу в толпу, — сказала она.
— Это ужасно, ужасно, — простонал Адай, заламывая руки.
— Вряд ли это было заранее спланировано, — резонно заявила она. — Кто же это тогда разгуливает таким вот утром, таская бомбу?
— Это повстанцы, — бешено проговорил Адай, — бомбисты, ассасины... Это ужасно!