Она сознавала, что за ней следит множество глаз. Молва о случившемся прошлой ночью быстро разошлась, и Малый Спайр тихо, но явственно напрягся. Магазины закрылись рано; люди на улицах двигались поспешно. Архитектура паука не давала возможности больших собраний — Спайр не был местом, где приветствуются массовые демонстрации, — но присутствие здесь людей, тем не менее, ощущалось; группками от двух до десяти и даже двадцати человек они стояли на уличных углах и под темными навесами мостов. Именно их присутствие, а не память или рассуждения, убеждали Венеру, что сегодня она совершила нечто весьма важное.
Ее собственный внешний вид должен служить подтверждением. Она надела черный кожаный пиджак с высоким воротником поверх багряной блузы, в сочетании со стоящими дыбом обесцвеченными волосами, и свисающими с ушей серебряными серьгами в виде трилистника, размером в ее ладонь. Темная косметика — Венера прорисовала брови двумя кричаще черными линиями. Вслед за ней клином, как стая угрюмых птиц, следовали две дюжины людей, на которых тоже нельзя было взглянуть без содрогания. Некоторые пошатывались. Их бледные лица и незащищенные руки были в синяках и ожогах. Другие поддерживали страдальцев, а сзади маршировали, как гигантские оловянные игрушки, солдаты Лириса и разных сохранистских секций. Венера знала, что в толпе рассеялись люди Брайса, чтобы прислушиваться и, если необходимо, подать сигнал тревоги.
— Как вы полагаете, Джекоби Сарто возьмет пистолет на собрание совета? — небрежно спросила она. Коринна, шедшая рядом с ней, захохотала.
— Вот, — сказала она, вручая Венере большой черный пистолет, — попытайтесь его пронести и посмотрим, что получится. Нет, серьезно. Если они вас не остановят, тогда у него, возможно, тоже будет пистолет. Вам может понадобиться преимущество.
— Это я могу. — Она взяла пистолет и сунула его в карман, отчего ее ровный воротник немедленно съехал вниз. Она переместила пистолет за пояс сзади.
— Не слишком заметно, — с сомнением сказала Коринна.
Посыльный от сохранистов, пыхтя, остановился перед ней и отсалютовал.
— Они выступили, мэм. Пять групп примерно по сотне каждая только что видели выходящими с земель Сакруса. Сейчас они на ничейной земле, но им некуда идти, кроме как через своих соседей... Конечно, они владеют большинством из тех поместий...
— Что у них там? — спросила она. — Артиллерия? — Он кивнул.
— Мы двигаемся так, чтобы контролировать тросы подъемников, но они делают то же самое, — продолжал он. — Пока выстрелов не было...
— Хорошо. — Она прекратила взмахом руки доклад о подробностях. — Посмотрим, что мы можем сделать в совете. Поговорим потом. — Он кивнул и отошел.
Большие парадные двери здания предназначались только для членов совета. Церемониальная стража, при шлемах с плюмажами и огромных мушкетах, торжественно воздела ладони, не допуская людей, следовавших за Венерой. Она обернулась и подбородком сделала им жест — обойти со стороны; ей говорили, что там есть второй, чаще используемый вход для дипломатов, атташе и других функционеров. В одиночестве она прошествовала в портик с фресками, что полукольцом охватывал сам зал.
Бронзовые двери зала совета были открыты, и там толклась небольшая группка. Она узнала других членов; они как раз входили в зал.
Джекоби Сарто толковал с Памелой Ансератт. Он выглядел расслабленным; она выглядела напряженной. Он приметил Венеру и, удивительное дело, улыбнулся.
— А, вот и вы, — сказал он, не спеша подходя к ней. Венера глянула по сторонам, чтобы прикинуть, что кто есть рядом из людей, а также статуй или колонн — чтобы спрятаться за ними, — и полезла за пистолетом. Однако Сарто просто взял ее за руку и отвел чуть в сторону от группы.
— Сейчас за вами пошли сохранисты и малые страны, — начал он. — Но я не думаю, что так будет и дальше, а вы? Ваш единственный инструмент влияния — это имя Буриданов.
Она высвободила руку и улыбнулась ему в ответ.
— Ну, думаю, это зависит от исхода собрания, — ответила она. Он учтиво кивнул.
— Я здесь, чтобы спровоцировать кризис, — сказал он. — Как насчет вас?
— Я бы сочла, что мы уже получили кризис, — осторожно заметила она. — Ваши войска на марше.
— ... И мы заняли доки, — добавил он. — Но этого может быть недостаточно, чтобы послужить нашим обоюдным интересам. — Она пыталась расшифровать его выражение, но Сарто был искусным политиком. Он не подал и знака, что Спайр балансирует на краю величайших за столетия перемен.
— Наши интересы разнятся, — продолжал он, — но они поразительно... совместимы. Вы ищете власти, хотя не такой большой, как получили бы, используй вы снова ключ. Это трудно — вы обладаете сильнейшим оружием, но не способом его использовать, чтобы получить то, что хотите. Но вот голый факт: пока мы удерживаем доки, маленький пустячок, который вы у нас украли прошлой ночью, — проговорил он, — даже хуже чем бесполезен для вас, он превращается в проблему.
Она воззрилась на него.
Явно не обращая внимания на ее выражение, Сарто продолжал, как будто обсуждая расходы на ремонт муниципальных водопроводов:
— С другой стороны, поляризация союзов, которую вы проводите, полезна для нас. Я восхищаюсь, миссис Фаннинг, вашими способностями — рейд прошлой ночью стал полным сюрпризом, и, как выяснилось, благоприятным. Вы получили то, чего хотели вы, мы получаем то, чего хотим мы, а именно — выманить наших врагов. Единственный предмет частных разногласий между нами — это палочка из слоновой кости, которую вы взяли.
— Хотите ее обратно?
He nodded.
Он кивнул.
— Да пошли вы нахрен! — Она гордо отправилась в сторону гигантских дверей, но не смогла не остановиться и не бросить: — Вы пытали моего слугу Гарта! Думаете, это игра?
— Единственный способ победить, — сказал он так тихо, что другим не было слышно, — обходиться с борьбой как с игрой. — Теперь его выражение было серьезным, серые глаза — холодными, как у статуи.
Внезапно Венере стало ясно, что Сакрус уже предвидел, что она планирует сказать или сделать сегодня — и одобрил. Она обеспечила их превосходным врагом, чтобы выдвинуть вооруженные силы. Если им нужен был повод, чтобы распространить на соседей законы военного времени — она его дала. Если придет гражданская война, у них будет оправдание для вывода древнего флота Спайра. Гражданская война послужит чудесной дымовой завесой, под прикрытием которой они смогут захватить Кандес. Будет неважно, победят они дома или проиграют.
Она дала им необходимого врага. Откровенное признание Сарто было прозрачной увертюрой к переговорам.
Венера заколебалась. Потом, медленно умеряя гнев, пошла обратно к нему.
— Что я получу, если верну ключ? — спросила она.
Он снова улыбнулся.
— Что хотите. Власть. Что до остального, то получите свою сатисфакцию, нападая на нас. Мы знаем, что вы будете искренни; мы на это рассчитываем. Только верните ключ, и в конце войны у вас будет все, чего пожелаете. Предоставить обещанное в наших силах, вы ведь знаете. — Он протянул руку ладонью вверх.
Она легко рассмеялась, хоть и почувствовала себя неважно.
— У меня нет его с собой, — молвила она. — И, кроме того, у меня нет причин доверять вам. Совсем никаких.
Теперь Сарто принял раздосадованный вид.
— Мы предвидели, что вы так скажете. Вам нужна гарантия, знак нашей искренности. Мои боссы... проинструктировали меня... снабдить вас таким знаком.
Она горько засмеялась.
— Что вы в принципе можете мне дать убеждающего в вашей искренности?
Он потемнел еще больше; в первый раз он, кажется, действительно рассердился. Сарто выговорил всего одно слово. Венера уставилась на него в неприкрытом изумлении, затем снова засмеялась. Это был особый сорт презрительного хохота, которым она ставила людей на место; и Сарто, она была уверена, это понимал.
Однако он всего лишь слегка поклонился и повернулся, показывая, что ей следует идти в зал впереди него. Двери были широкими, так что они вошли бок о бок. В это время Венера мельком уловила выражение лица Сарто и поразилась. В несколько секунд он претерпел пугающие изменения: от обычной угрюмости, которую он носил за пределами зала, к маске сдерживаемого бешенства. К тому моменту, как они разошлись в центре полированного мраморного пола, он выглядел так, будто был готов кого-нибудь убить. Венера сохраняла нейтральное выражение, и, глядя прямо перед собой, поднялась по устланным красным ковром ступеням к долго пустовавшему сиденью Буридана.
Непринужденно разговаривавшие члены совета один за одним замолкали и начинали присматриваться, кое-кто — с удивлением. Посланники Оксорна и Гаррата, хоть и были в масках, подались вперед на своих сиденьях, как бы не решив — бежать им или нырнуть под стулья. Обычное выражение вежливого презрения Августа Вирилио исчезло, его место заняла долго вынашиваемая злость, будто пересаженная от совершенно другого человека.
Памела Ансератт, как только они уселись, встала и постучала председательским молотком по маленькому столу.
— Предполагалось, что мы сегодня соберемся, чтобы обсудить вопрос о смене управляющих доками, — начала она. — Но, по-видимому...
— Она начала войну!
Джекоби Сарто вскочил на ноги прежде, чем заглохли отзвуки его голоса — и то же самое сделали остальные представители. Несколько долгих мгновений все говорили одновременно, в то время как Ансератт без толку стучала своим молотком. Потом Сарто повелительным жестом воздел руку. Он мрачно поднял над головой стопку бумаг.
— Я держу в руке подписанные заявления, — громыхнул он. — Это ни более ни менее как начало тех гражданских усобиц, которых мы все страшились — неспровоцированное, злобное нападение в сердце владений самого Сакруса...
— Чтобы вызволить людей, которых вы похитили, — сказала Венера. Она упорно отказывалась подниматься на ноги. — Граждан суверенных государств, украденных из своих домов агентами Сакруса.
— Какое бесстыдство! — взревел Сарто. Половина членов все еще были на ногах; в колонной галерее, проходившей за стульями совета, кучки советников, секретарей, придворных и генералов, которых каждый из членов совета приводил на всякий случай, прожигали взглядами и друга друга, и Венеру. Кое-кто вцепился в эфес полуобнаженной сабли.