— А помимо этого?
Покачав головой, Венера вернулась на диван. В открытое окно до нее доносились стрельба и крики, но их перекрывал рев ветров, реющих над дворовым колодцем и уносящихся за край мира. Звуки практически можно было игнорировать.
Похожим образом Венера могла практически проигнорировать и захлестывающие ее эмоции. Она всегда выживала за счет того, что сохраняла холодной голову, — не следовало ее терять и в этот раз. Как неловко, что она чувствовала себя такой покинутой и потерянной. Как неловко, что она ощущает такую благодарность за простую компанию бывших товарищей по работе. Ей нужно восстановить самообладание, а затем вернуться к преследованию собственных интересов, как она всегда и действовала.
В коридоре началась суматоха, потом в двери кто-то ворвался — покрытый копотью и пылью, волосы дыбом, левый рукав куртки изодран в лохмотья.
Венера вскочила на ноги:
— Гарт!
— Вот вы где! — Он бросился вперед и яростно обнял ее. — Вы живы!
— Я — уф! В порядке. Но с вами что случилось?
Он отодвинулся, держа ее руки в своих. В глазах Гарта появился новая для нее сумасшедшинка; он избегал ее взгляда.
— Я искал вас, — пояснил он. — Снаружи. Остальные — они все там, бьются у подножия здания. Сакрус взял нас в кольцо — они чего-то здесь отчаянно хотят. Подмога пытается прорваться к нам извне. Ансератт и Тинблад ведут отряды Лириса на попытку прорыва — сделать коридор...
Венера кивнула. Ирония ситуации заключалась в том, что битва почти несомненно шла за нее, но Ансератт и другие об этом не узнают. Сакрусцы хотели заполучить ключ, и они знали, что Венера здесь. Естественно, они бросят все, что у них есть, на Лирис.
Если бы Гвиневера швырнул ее с крыши полчаса назад, сражение бы уже кончилось.
Гарт немного потеребил рваный край своей куртки, и выпалил:
— Венера, мне так жаль! Так жаль!
— Чего? — Она, не понимая, покачала головой. — Дела не так плохи. Или вы имеете в виду?.. — Она подумала о Брайсе, который, возможно, лежал сейчас, изломанный и смятый, в футе от стены. — Ох, — выговорила она, и ей стало нехорошо.
Он только открыл рот — конечно, чтобы поведать ей о смерти Брайса, — когда звуки снаружи сменились. Стрельба, которую приглушали расстояние и преграды, внезапно зазвучала близко и громко. Из открытых окон раздались крики и стоны.
Венера подбежала к окну, и вместе с Одессом и Эйлен вытянула шею, вглядываясь в колодец двора. На крыше были люди.
Они с Одессом обменялись взглядами. «Это наши?..» — начала она, но ответ был ясен.
— Сакрус внутри стен!
Крик подхватили остальные, все вдруг побежали к дверям, обтекая Гарта Диамандиса, который что-то говорил, но его слова было невозможно разобрать за хаосом выкриков.
Венера задержалась как раз настолько, чтобы пожать в ответ плечами, затем схватила его за руку и вытянула за собой в коридор.
Все население Лириса бежало вверх по ступеням. Жители тащили пики, кухонные ножи, импровизированные щиты и дубинки. Ни на ком не было ничего сверх их обычной одежды, однако это означало, что они внушительно бронированы. В скопище нашелся солдат или два — возможно, из тех, что стерегли Джекоби Сарто. Они неистово пытались навести порядок в прущей массе народа.
Гарт уставился на толпу и покачал головой.
— Нам никак через них не пробраться.
Венера открыла окно.
— У меня идея.
Когда она забросила ногу на оконное перекрытие, Гарт высунул голову рядом с ней и посмотрел вверх.
— Рискованно, — сказал он. — Кто-нибудь может пинком свалить нас, прежде чем мы встанем на ноги.
— При этой гравитации вывихнете лодыжку. Пошли.
Она быстро взобралась, вынырнув наверх среди сполохов осветительных ракет и шума стрельбы. Добрая половина граждан с чем-то боролась в дальнем конце крыши. Венера мигнула, сощурилась, и сообразила, что это такое: они пытались отбросить здоровенную лестницу, колеблющуюся напротив парапета. Только-только осознав это, она увидела серые перекладины другой, встающей из темноты, чтобы тяжко удариться о кладку.
Убийственный огонь снизу не давал лирисянам подобраться к лестницам близко. Их принудили отползти на несколько футов назад и тыкать в лестницы пиками.
Появилась третья лестница, и внезапно крыша заполнилась людьми. Лирисяне поднялись. Венера видела, как Эйлен замахнулась старой заржавленной саблей на нависшую над ней фигуру в красной металлической броне.
Венера вскинула свой пистолет и выстрелила. Она шла в сторону Эйлен, безостановочно стреляя, пока человек, угрожавший ее подруге, не упал. Его не убило — у него была такая толстая броня, что пули, вероятно, не пробивали ее, — но она для уверенности разнесла ему череп.
Венера была уже в пяти футах, когда ее пистолет щелкнул вхолостую. Это было оружие, которое дала ей Коринна; Венера не имела понятия, использует ли оно такой же калибр пуль, как хоть что-нибудь из лирисского арсенала. Быстро осмотрев оружие, она решила, что даже не знает, как разобрать пистолет, чтобы проверить. В этот момент двое человек, похожих на металлических жуков, перевалили через зубчатую стену. Их панцири сияли отсветами огней.
Она сделала Эйлен подсечку, и, когда женщина завалилась назад, Венера шагнула между нею и двумя мужчинами. Она в прыжке ударила ногами ведущего, и он с секунду молотил руками, прежде чем опрокинуться. Сила удара отбросила Венеру на десять футов назад. Она неудачно приземлилась, нашла Эйлен и закричала: «Давай!»
Мосс ударил пикой прямо в шлем другого мужчины. Рядом с ним Одесс ткнул горящим факелом в третьего, сходящего с лестницы. Зазвучали выстрелы и кто-то упал, но в свалке тел она не могла сказать кто.
Она схватила Эйлен за руку.
— Нам нужны ружья! Есть там еще в рундуках?
Эйлен покачала головой:
— Нам едва хватало для солдат. Есть вот это. — Она указала.
За углом дворовой шахты древнее вычурное ружье, служившее исключительно для ежеутренних салютов, все еще стояло на треножнике под своим навесиком. Венера принялась было смеяться, но смех замер в ее горле. «Идем!»
Две женщины с натугой сняли оружие с его подставки. Оно было массивным, и хотя и весило немного при этой гравитации, маневрировать с ним выходило непросто.
— У нас есть патроны? — спросила Венера.
— Пули, не патроны, — ответила Эйлен. — В этом ларе — черный порох.
Венера открыла казенную часть ружья. Бессмысленно примитивная конструкция. Следовало засыпать в нее черный порох, затем вложить пулю и закрыть затвор. Искровое колесо вместо ударно-спускового механизма. Венера скомандовала:
— Ну, тогда начнем.
Эйлен ухватила коробку пуль и мешочек пороха, и они побежали вдоль внутреннего края крыши. В темноте и неразберихе Эйлен споткнулась, и Венера увидела, как пули высыпались в воздух над двором. Эйлен расстроенно вскрикнула.
Одна пуля закрутилась на плитках у ног Венеры. Придерживая ружье, они склонилась, чтобы подобрать кусочек металла. По ее плечам и вверх по шее пробежала волна холодных иголочек.
Эта пуля была точно такой же, как покоившаяся в кармане ее жакета, — такой же за тем исключением, что ею никто не стрелял.
Она не могла в это поверить. Пуля, которую она носила — которая проделала тысячу миль сквозь облака и воздух Вирги, избежала городов и ферм, увернулась от рыб и скал и океанических шаров воды, эта пуля, которая выискала Слипстрим и город Раш и окно в адмиралтействе, где стояла ничего не подозревающая Венера; в долю секунды разнесла окно и упокоилась в ее скуле, сбив Венеру с ног и навсегда вколотив в нее ощущение надругательства — она пришла отсюда. Она не была выпущена в бою. Не по злобе. Ни по какой кровожадной причине — но ради традиций и чтобы отметить спокойное утро — такое же утро, как и любое другое.
Венера множество раз рисовала в сознании этот момент. Она репетировала, что скажет обладателю ружья, когда наконец найдет его. Это была возвышенная, величественная, славная речь, которая в ее воображении всегда заканчивалась тем, что она пускает пулю в мерзавца. Она лелеяла эту картину мести на протяжение множества ночей, множества коктейльных вечеринок, где уголком глаза примечала, как адмиралтейские дамы показывают на ее шрам и шушукаются под прикрытием вееров.
— Ага, — молвила она.
— Венера? С тобой все в порядке?
Венера яростно помотала головой. «Порох. Быстро!» Она придерживала ружье, а Эйлен его набивала. Потом она втиснула новую чистую пулю и закрыла затвор. Она воздела ружье и закрутила колесо.
— Все вниз!
Никто ее не услышал, но, к счастью, в последнюю секунду в строю открылась брешь. Ружье издало страшный гром и чуть не снесло Венеру с крыши. Когда рассеялся огромный клуб дыма, она увидела, что почти все в пределах видимости так и присели, а теперь приходят в себя.
Ладно, пусть эта штука была не особо мощной и не особо точной, но уж гремела — будь здоров. Она могла стать их спасением.
Она побежала к лирисянам.
— Пушки! Начинайте орать всякую чушь про пушки! — Она открыла казенную часть дымящегося ружья и вручила его Эйлен: «Перезаряжай».
— Но мы потеряли остальные пули.
— Одна у нас есть. — Она полезла в карман жакета. Тут она и была, с такими знакомыми по годам прикосновений контурами. Венера вытащила свою пулю наружу. Пальцы задрожали, когда она подняла ее и та засияла в красном свете сигнальных ракет.
— Все равно — пропади ты пропадом, — прошептала она пуле.
Эйлен глянула наверх, ойкнула и подхватила ружье. Для церемоний не осталось времени; Венера сунула ненавистный кусок металла в казенник, и он превосходно подошел. Она защелкнула затвор.
— С дороги!
Она пересекла крышу огромными скачками, проскальзывая между сражающимися, чтобы достичь зубцов стены, где высовывались лестницы. Стрельба снизу прекратилась; снайперы не хотели поразить собственных людей, перебирающихся через стену. Венера вскочила на амбразуру и прицелилась вниз прямо перед собой. Она увидела тревожные глаза сакрусского солдата, и за его головой ниже — полдюжины других. И крутанула искровое колесо.