Взрыв подбросил ее и сбил с ног. Все исчезло за клубом дыма. Когда она, шатаясь, встала на ноги в нескольких ярдах от стены, то ее с ободряющими криками обступили люди. Нескольких сакрусских солдат скинули с крыши, и пока новых не появлялось. Когда рассеялся дым, она заметила, что верхушки лестницы, которую она расстреляла, не видать.
— Продолжай набивать его, — сказала она, суя ружье Эйлен. — Пули неважны — лишь бы оно палило с громом и треском.
Из мрака возникло ухмыляющееся лицо Мосса.
— Они не знают, на что решиться!
Она кивнула. У Сакруса было не так много людей, чтобы жертвовать ими, атакуя волна за волной. Темнота и неразбериха вносили свою лепту; и хотя атакующие, вероятно, всю свою жизнь ежедневно слышали звук утреннего ружья, его громыхание с близкой дистанции даст передышку людям, стерегущим лестницы.
— Надолго оно их не запугает, однако, — заметила Венера. — Где наши остальные люди?
Теперь Мосс нахмурился.
— Б-боюсь, они в ловушке. Гвиневера з-завел их в засаду. Теперь они прижаты спинами к открытому воздуху. — Он показал в сторону края мира и ночного неба за ним.
Венера вспрыгнула на платформу подъемника и быстро огляделась. Люди Сакруса были растянуты тонкой линией вокруг двух подходов к Лирису. С третьей его стороны выступали зазубренные балки и выскобленный металл края мира. И с четвертой — или за ней — путаница из ежевики, колючих кустов и битой кладки формировала естественный барьер, который Сакрус не удосуживался контролировать.
В темноте за ними сотни факелов освещали контуры армии, маленькой по стандартам Венеры, но громадной для Спайра. Она вряд ли насчитывала более тысячи человек, но это были все силы, что противостояли Сакрусу в этом мире.
За этой армией простирался вдаль лабиринт поместий, составлявших Большой Спайр. Где-то там, снаружи, стояло длинное низкое здание, в котором висела опустошенная бомба с ее обещанием побега.
Она обернулась к Моссу.
— Вам нужно прорваться сквозь линии Сакруса. Иначе они задавят нас, а потом будут противостоять нашей армии, имея в тылу прочную крепость.
Он кивнул:
— Но все наши лидеры в л-ловушке.
— Ну, не все. — Она прошагала через крышу к зубчатой стене, которая выходила на заросшие колючим кустарником акры. Он подошел и встал подле нее. Они вместе уставились на дразняще недосягаемую армию.
— Если бы работал семафор... — Она остановилась, вспомнив Брайса. Мосс все равно покачал головой.
— С-Сакрус окружил б-башню. Они бы прочли каждую букву.
— Но нам необходимо скоординировать атаку — снаружи и изнутри одновременно. Прорваться...
Он пожал плечами.
— Пара пустяков. Если с-сможем перебросить одного ч-человека через линии.
Она прикинула. Если она покажется там из колючек, арестуют ли ее генералы этой армии? Как далеко пошли новости об ее подлоге?
— Пусть готовятся, — сказала она. — Все в броне, все вооружены. Я буду через две минуты. — Она направилась к ступеням.
— Куда в-вы?
Она послала ему угрюмую улыбку.
— Пойду проведаю, как там наш козырь.
Венера пробежала через пустые залы к старой тюрьме на первом этаже.
Как она и подозревала, стражи покинули свои посты, когда крыша подверглась атаке. Главная дверь была приоткрыта; увидев это, Венера замедлила шаг. Она осторожно отворила ее, направив пистолет в двери. В аванкамере не было никого. Она бочком скользнула внутрь.
— Эй? — Это был голос Джекоби Сарто. Венера ни разу не слышала, как звучит его голос в минуты беспокойства, но Сарто явно тревожило происходящее. «Он никогда раньше не бывал в сражении», — сообразила она — впрочем, ни один из этих людей никогда не воевал. Мысль, что ветеран здесь не кто иной, как она, потрясала.
Венера на цыпочках подошла посмотреть через маленькое окошко в двери приемной комнаты с зелеными стенами. Сарто был единственным обитателем скамьи, рассчитанной на тридцать посадочных мест, и сидел в самом центре комнаты, которая могла бы вместить сотню. Он покосился на дверь, потом спросил: «Фаннинг?».
Она распахнула дверь и шагнула внутрь.
— Вы сказали им?
Он озадаченно посмотрел:
— Сказал кому что?
Она показала свой пистолет; откуда ему знать, что пистолет пуст.
— Не надо игр, Сарто. Кто-то сказал Гвиневере, кто я. Это были вы?
Он улыбнулся с налетом своей обычной заносчивости, встал и оправил рукава все еще бывшей на нем официальной рубашки.
— Что, вышло не по-вашему?
— Два момента, — сказала Венера, подняв два пальца. — Первый: я держу вас под прицелом пистолета. Второй: вы быстро становитесь расходным материалом.
— Хорошо, хорошо, — раздраженно отвечал он. — Не надо быть такой колючей. В конце концов, я пришел сюда по собственной доброй воле.
— И предполагается, это должно произвести на меня впечатление? — Она прислонилась к дверному косяку и скрестила руки.
— Подумайте сами, — сказал он. — Что я могу выиграть, открыв, кто вы такая?
— Не знаю. Предположим, вы мне расскажете?
Он бросил на нее сердитый взгляд, будто она, какая-то простая служанка, опрометчиво перебила его монолог.
— Я провел тридцать два года, разбираясь во всей подноготной политики в Совете. Все это время я совершенствовался, пока не превратился в эксперта — может быть, лучшего, — по Спайру, изучая, кто кому обязан, кто амбициозен и кто предпочел бы не высовываться. Основную часть этого периода я был публичным лицом Сакруса, их важнейшим оперативником, потому что все эти годы политика на Спайре значила все. Но взгляните, что происходит. — Он повел рукой, обозначая осаду и и идущее за толстыми стенами Лириса сражение. — Все, что делало меня ценным, сметается прочь.
Не это ожидала Венера услышать от него. Она прошла в комнату и села на скамью лицом к Сарто. Он спокойно взглянул на нее и произнес:
— Большинство людей на Спайре не могут постичь перемены; для них катастрофа — это когда свалишься за забор. А уж если кто-то кого-то осадил на вечернике — это вообще огромный политический переворот. Такова система, в которой я рожден, и для работы в которой натренирован. Но мои боссы всегда знали, что там, снаружи, идет игра покрупнее. Они выжидали, да, выжидали многие сотни лет. Теперь, наконец, в их руках инструмент, с которым завоевывается мир — настоящий мир, не эта убогая имитация, где мы находимся. В масштабе новых амбиций Сакруса все мои достижения в счет не идут.
Венера медленно кивнула:
— Все границы Спайра вокруг вас перечерчиваются. Даже если они так и не получат от меня ключ — как только битва прекратится, Сакрус встретится с новым Спайром. Спорю, что они натаскивали кого-то молодого и податливого на ваше место в новом мире.
Он поморщился.
— Никому не по нраву быть выброшенным. Я, впрочем, видел, как этот момент близится. Он был, в самом деле, неизбежен, если бы только не...
— Если только вы не смогли бы доказать свою прежнюю полезность боссам, — закончила она. — Скажем, лично принеся им ключ?
Он пожал плечами.
— Иначе вчерашнее заседание совета стало бы моим последним выступлением на публике. Здесь, как у вашего, гм, гостя, по крайней мере, у меня была бы возможность выступить в роли посредника Сакруса. Подумайте об этом — вы окружены, слабее вооружены, вы подходите к моменту, когда вам придется признать, что вот-вот проиграете. Но я могу передать вам семафорные коды для сигналов нашим командирам, что мы достигли компромисса. Пока у вас тут есть власть, вы могли бы сработать как идеальный предатель. Несколько неверных приказаний, ваши войска отправляются в ловушку, потом мы с вами — через стену, ключ в надежных руках моих боссов, вы на пути к себе домой, откуда бы там вы ни явились.
Венера подавила ярость. Сарто привык иметь дело с холодными политическими балансами; она тоже, если на то пошло. То, что он предлагал, не должно было бы ее шокировать.
— Но если я в опале, то не смогу предать своих людей.
— Ваша полезность резко падает, — с кивком согласился он. — Поэтому — нет, я не сдавал вас. Вы вряд ли чего-то сейчас стоите, верно? Все, что у вас есть, это ключ. Если ваш собственный лагерь обернулся против вас, единственный оставшийся вам вариант — отдаться на милость Сакруса. Что выиграет мне несколько очков, если приведу вас именно я, но не так уж много, и...
— И у меня нет причин ожидать от них доброго обращения, — закончила она. — Так зачем мне это делать?
Он поднялся — медленно, памятуя об ее оружии, — и немного отошел; затем уставился в маленькие оконца комнаты.
— Какой еще у вас есть выбор? — спросил он.
Она сперва было решила, что это риторический вопрос, но что-то прозвучало в его тоне... как у настоящего вопроса.
Венера немного посидела, размышляя. Она прошлась по инциденту с членами совета на крыше; кто мог ее выдать? Все зависело от этого — и от того, когда это произошло. Сарто ничего не говорил, просто терпеливо стоял со скрещенными руками, праздно уставясь в маленькое оконце.
Наконец она кивнула и встала.
— Хорошо, — сказала она. — Джекоби, полагаю, мы все еще можем прийти к... соглашению. Вот что я думаю...
Глава 19
Как случалось порой в самые неподходящие моменты, Венера утратила чувство верха и низа как раз перед тем, как удариться о землю. Торчащие кверху побеги кустарника и чахлые деревца перевернулись и обратились абстрактными украшениями на огромной стене, к которой она приближалась. Ноги ее болтались над зданиями по сторонам и копьями солдат. А потом стена ударила ее, она отскочила и закувыркалась, как тряпичная кукла. Странно, она совсем не ушиблась — а может быть, не так уж странно, учитывая, что Венеру запеленали в броню.
Она отстегнула шлем и и подняла глаза. На нее смотрела пара десятков оружейных стволов. Стволы все были разными, как будто музейную экспозицию сняли со стендов и предлагали ей на выбор; все еще ошеломленная, она чуть не потянулась ухватиться за один из них. Но при стволах были твердо держащие их руки, а при руках — мрачные мужчины.