Он хотел сказать, что причина не в ней. Он в нее верит – или поверит, если она избавится от привычки вызывать только слабых духов. У нее есть силы справиться с сильными, если она будет начеку, сконцентрируется и использует свою тактику перенаправлять их энергию, а не просто станет пытаться сломить их волю. Хотя у Саты тоже были силы… Вен понял, что ни разу не говорил об этом с Далеиной. Слишком больно вспоминать. Но, может, это было ошибкой. Он раскрыл рот, чтобы сказать, что верит в нее не меньше, чем верил в Сату, но в этот момент двери покоев распахнулись.
Трое дворцовых стражников вошли и выстроились в линию. Расправив плечи и выпятив грудь, они уставились прямо перед собой – традиционная приветственная поза, это приветствие отличалось от того, что ожидал Вена. Последняя его встреча со стражниками была не очень-то вежливой. Кажется, он сломал пару чужих ребер и, может, еще рук. Точно сломал чей-то нос. Вен посмотрел на их лица, но никого не узнал. Очевидно, они его знали. Страж у ворот спросил их имена, когда они прибыли, но никто не злился на него, по крайней мере открыто.
Есть шанс, что во время аудиенции Фара отзовет приказ о его изгнании. В конце концов, он так никому и не раскрыл ее секрет, неважно, охотилась ли она на предателей или теряла силу. Тренируя Далеину, он всего лишь выполнял свои обязанности, точно как остальные чемпионы.
Вен держался за эту надежду, но столько раз разочаровывался.
«И все же я этого хочу. Я дурак».
Стражники в унисон отдали честь, топнув каблуками, и двинулись вперед. Вен махнул рукой, чтобы Далеина пошла следом. Он поравнялся с ней, машинально приняв позу стражника. Далеина подняла подбородок, расправила плечи, а ее губы шевелились, точно она репетировала речь или подбадривала себя, или и то, и другое. Она выглядела такой юной, что Вен задумался, не стоило ли потренировать ее еще и дождаться следующих испытаний. Он не был уверен, что она готова действовать в одиночку. Ее мысли до сих пор нечеткие, и ей не удавалось повторить свой успех и создать новые, подобные дворцу шпили, как в той деревне. Она доверяла силе духов больше, чем собственным навыкам, и это проблема: преемнице следует быть уверенной в себе. Может, Вену стоило чаще ее хвалить, вместо того чтобы постоянно испытывать…
– У тебя недостаточно сноровки, – мягко сказал ей Вен. Знал, что стражники могут подслушивать, но надеялся, что говорит достаточно тихо. Она скромно ему улыбнулась, и он увидел волнение в ее взгляде – бурлящее, как весенний ручей. Ее навыки небезупречны, но она сообразительна и умеет импровизировать. Часто самые сильные проигрывают: они слишком полагаются на грубую силу и не думают о стратегии. И как правило, самые сильные встречают кого-то более могущественного, и если они не умеют думать и приспосабливаться, если не понимают, что силы иногда недостаточно, что только королевы достаточно сильны, что даже самые могущественные преемники могут проиграть в борьбе за силу…
«Далеина справится, – сказал он себе в сотый раз, сам на себя сердясь. – Опять начинаешь. Ведешь себя как курица-наседка».
Вслед за стражей они зашли в пустой холл, который закручивался, ведя в сердцевину дерева. Казалось, что они одни во дворце: никого не было слышно и видно. Даже собственные шаги слышались приглушенно.
Пронырливый огненный дух прыгал от свечи к свече. За ними холл погружался во тьму. Впереди дверь была усеяна десятками огненных духов. У Вена чесалась рука: желала сомкнуться на рукоятке меча. Фара не всегда так щеголяла силой. Он пытался не реагировать, когда они прошли дверной проем под присмотром голодных взглядов крошечных духов. Каждый колыхался, точно язык пламени, но не покинул свой пост.
В тронном зале водяной дух покрывал бронзовые стены водой, которая, как водопады, стекала вниз, собираясь в бассейны. Каждый бассейн был украшен лилиями, растущими внутрь, в противоположную от солнца сторону. Двое воздушных духов стояли у пьедестала королевы, их крылья трепетали, будто они висели в воздухе, держа ее шлейф или вуаль, или подол, или что там еще бывает. Вен не знал, как называется эта часть платья, но знал, что королева Фара стала еще прекраснее, чем была в его памяти. Она напоминала статую, сделанную руками талантливого мастера, а ее выражение лица было таким, что все инстинкты кричали: «Ловушка, ловушка, ловушка!»
Только Вен не мог понять, для чего или для кого предназначена эта ловушка. Поэтому он продолжал свой путь, придав лицу бесстрастное выражение.
Их процессия подошла к пьедесталу, и стражники встали по обе стороны от королевы, а Вен и Далеина преклонили одно колено и опустили голову.
– Ваши имена, – скомандовала королева Фара.
Он сказал Далеине говорить за них, надеясь, что тогда Фара будет меньше злиться на него и его кандидатку.
– Чемпион Вен и кандидат Далеина из Грейтри.
Вен беззвучно выругался. Он не сказал ей, чтобы она молчала о том, где родилась. Да, это традиция, но необязательная. Оставалось лишь надеяться, что Фара не вспомнит название. Не поднимая головы, он заставил себя не смотреть на ее лицо. Все могло быстро и плохо кончиться.
– Встаньте, чемпион Вен и кандидат Далеина из Грейтри.
Он поднялся, по-прежнему не поднимая головы и уважительно сложив руки перед собой. Далеина так старалась, чтобы оказаться сейчас здесь. Он не вправе испортить момент.
– Скажи мне, кандидат Далеина, ты считаешь, что уже готова стать королевой?
Ну вот, уже и вопрос с подвохом. Он предупреждал ее. Она слушала?
– Нет, ваше величество. Не готова.
Но и это неверный ответ. Может, нужно было объяснять точнее.
Но Далеина еще не закончила:
– Но я готова к испытаниям.
– Испытания должны определить, готова ли ты стать королевой, если появится потребность в новой. Если ты не готова занять мой трон, то не готова и к испытаниям.
– А вы были готовы? – спросила Далеина.
На миг Вен перестал дышать. Сейчас он не мог помочь ни мечом, ни словами и ненавидел себя за это. Подняв глаза, он глянул на королеву Фару. Ее мысли невозможно прочесть по лицу, идеальному и спокойному, будто она никогда не улыбалась, никогда не смеялась, никогда не плакала, никогда не чувствовала любви, страсти или облегчения, однако Вен знал, что она мурчала, как котенок, когда он… Пришлось усилием воли забыть эту мысль и продолжить смотреть на ее лицо, а не на бусины, украшавшие ее ожерелье. Она королева.
А еще – она его ненавидит.
– Никто никогда прежде не спрашивал у меня подобного, – сказала королева Фара, и ее голос подсказывал, что никто не имеет на это права. Вен слышал холодное железо в ее голосе так же отчетливо, как если бы стражники обнажили клинки, но Далеина, похоже, не слышала.
– Вы когда-либо сомневались в своих силах? – продолжала она. – Боялись? У вас были близкие, ради которых вы предпочли бы умереть, только бы не разочаровывать их? Или вы добились всего ради себя, потому что знали, что можете? Когда-нибудь задумывались, как сложилась бы ваша жизнь, если бы вы избрали другой путь? Когда-либо скучали по тому, что потеряли, что собирались потерять?
Вен поднял глаза к небу и начал считать до десяти. Никогда в жизни он не хотел сунуть кому-нибудь кляп в рот так сильно. Она решила поиграть на ее эмоциях? Сейчас? Она должна доказывать Фаре, что готова, что на нее можно положиться, что она достаточно сильна. Он надеялся, что встреча с родными вдохновит ее, напомнит, зачем она все это делает, – ради людей, которых поклялась защищать. А не сделается философом.
Может, он просчитался.
– Я никогда не боялась и не сомневалась в себе, – сказала королева. А потом засмеялась – так неожиданно, что Вен вздрогнул. – О, кандидат, ты так юна. Конечно, я боялась и сомневалась в себе. Только идиоты ничего не боятся, а трон не выдержит идиота. Иди, кандидат Далеина, скажи своим родным, что ты участвуешь в испытаниях. А вы, чемпион Вен, останьтесь. Я хочу с вами поговорить.
Он остался стоять, будто прирос к полу так же, как трон, что рос из пьедестала, пока один из стражников проводил Далеину к выходу. Она прошла! Он должен радоваться. Но прислушиваясь к удаляющимся шагам, он не чувствовал восторга.
– Оставьте нас, – приказала страже королева Фара.
– Мое изгнание исключает приватную аудиенцию, – напомнил он.
– Я королева.
– Вспоминая нашу последнюю аудиенцию, я предпочту свидетелей – ради своей безопасности, если не вашей. – Вероятно, Вену полагалось извиняться или наговорить ей кучу комплиментов. Он посмотрел ей в глаза и попытался принять несгибаемый, точно камень, вид. Эту позу он часто репетировал.
– Как пожелаешь. – Она махнула страже, указав на другой конец зала, а затем спустилась с пьедестала и подошла к нему. Обошла его, словно покупатель коня на рынке. – Ты хорошо выглядишь, Вен.
– Вы выглядите изумительно. И знаете это.
Едва заметная улыбка мелькнула на ее губах. Недостаточная, чтобы уголки поползли вверх, но ямочки на щеках появились.
– Твоя кандидатка тоже красива. Грейтри? Серьезно, Вен? Думал, я не вспомню название?
Он мысленно дрогнул. Конечно, она вспомнила.
– Верите или нет, это совпадение. Или хотя бы частичное, раз уж ее прошлое сделало ее тем, кем она стала. Но все же, выбирая, я не знал ее прошлого.
Фара покачала головой.
– Просто ты недостаточно проницателен для политики. Она знает, что ты ее используешь?
Вен возмутился.
– Я тренирую ее.
– В качестве оружия, подставного лица или мученицы?
– Ваше величество, моя обязанность…
– Знаешь, что я люблю в тебе больше всего, Вен? – Остановившись перед ним, она провела кончиком пальца по его щеке и скуле. – Помимо твоей бороды, которую, я полагаю, мои придворные заставили тебя подстричь. Твой дикий взгляд делает тебя привлекательнее.
Он покосился на стражу и начал жалеть, что настоял на их присутствии. Ни к чему усложнять положение Далеины слухами о нем, может, это глупо, может, он уже опоздал – раз она кандидат изгнанного чемпиона, о ней и так будут сплетничать.