– Ну и зря. «ЗолСумом» называлась идея полного разрушения ради создания чего-то совершенно нового. Могильный Алхимик жаждал уничтожить магов и сотворить праведный мир для не магов. Понимаешь?
– Не очень. Причем тут тогда ребенок?
– Это метафора. Могильный Алхимик видел в этой идее детище, свое бесконечное наследие.
Красная нить соединила ребенка с Уроборосом и фигуру Подражателя.
– О‐о-о, – протянул Феликс, оживившись. Он даже ровнее сел и чуть наклонился, подперев обеими руками подбородок. – А твоя теория приобретает смысл, Айси. Хорошая работа!
Айси улыбнулась уголками губ, нарочито безразлично пожала плечами и отвернулась к доске, пытаясь скрыть смущение.
Она услышала, как скрипнул стул и спиной почувствовала приближение Феликса. Он нежно обнял ее, тепло его прикосновения разлилось по телу. Айсин зажмурилась, глубоко вздохнув, и уже готова была озвучить свои мысли, как вдруг в них вторгся другой человек. Она непроизвольно представила на месте Феликса, бережно ее обнимающего, Нейрана, который обхватил ее за талию крепкими сильными руками. Удивившись, Айсин обескураженно ждала продолжения фантазии. Воображение рисовало наклоняющегося к самому уху Нейрана, который иронично повторил: «Ты слишком много обо мне думаешь». Айси возмущенно отшвырнула объятия и развернулась. Раздался заглушенный шлепок, будто со стеллажа или стола упала книга. Девушку обжег обиженный взгляд дернувшегося Феликса:
– Айси, я сделал что-то не так?
Она стремительно отошла в сторону и подхватила со стола отложенные Эльвией книги про Могильного Алхимика, стрельнув в Фела виноватым взглядом. Неловкость буквально затопила ее, особенно из-за мыслей о Нейране, которые не выметались из головы, как она ни старалась. «Дрянь ты, Фарфала, – заявил внутренний голос. – Думаешь об убийце, который наверняка связан с еще одним преступлением, и пускаешь слюни. А перед тобой, между прочим, пример порядочного парня с Земли, которого ты старательно игнорируешь». Где-то из далеких глубин сознания другой голос прошептал, что нужно быть объективной и собранной, перестать думать о парнях и сосредоточиться на деле. Айсин опустилась на диван и распахнула книгу, будто отгородившись ею от Феликса:
– Все в порядке, – провинившимся тоном сказала она. – Прости меня. Я не могу отвлекаться от расследования, боюсь упустить что-то важное… Нэмета нужно прижать. Он явно замешан…
Феликс глубоко вздохнул и неуверенно взъерошил волосы.
– Ладно, не буду мешать. Только держись от этого Нэмета подальше. Как бы он не доставил тебе проблем. Спокойной ночи.
– И тебе.
Айсин показалось, что Фел сейчас подойдет, поэтому изо всех сил вцепилась в книгу, будто предстояло ею защищаться. Но он только грустно кивнул, вызвав у нее еще больший приступ вины, и поплелся к лестнице. Его медленные печальные шаги стихли, и Айсин полноценно ощутила вес упавшего вала стыда. Швырнув книгу в угол дивана, она закрыла глаза, пытаясь совладать с собой и разогнать по загонам все чувства, грозящие сорвать расследование. «Феликс – отличный парень, спокойный, хороший и добропорядочный. И не является подозреваемым. Когда откроют портал, он тоже вернется на Землю. Там его дом, как и мой. Весь этот дурдом будет позади, и мы сможем продолжить начатое тут. Ты должна дать ему шанс», – уговаривал голос внутреннего полицейского. Айсин мысленно согласилась. С тяжелым сердцем она решила, что на следующее утро сама поцелует Феликса, чтобы он понимал ее намерения и между ними исчезло неловкое напряжение.
Она еще какое-то время провела в офисе «ЗолСума», пряча улики и листы, исписанные сетью Ареты, и хотела по-быстрому прибраться, но веки уже сами собой смыкались, а дрема наваливалась, словно пуховая перина. Айсин крайне не хотелось откладывать дела на завтра, но день был длинным, поэтому она погасила свет в архивном отделе и поспешила в их с Эль комнату. Основная часть библиотеки подсвечивалась плавающими люминориями, которые и ночью скользили в лазурной воде под ногами и поднимались по водным колоннам к стеллажам второго этажа.
Айсин покинула библиотеку через зарунированные стеклянные ворота и стала спускаться на шестой этаж. Как вдруг услышала совсем рядом звук чьих-то шагов, напоминающий чавканье промокших сапог. Мгновение – и он исчез. Айси даже предположила, что ей почудилось, но быстро остановилась, заметив высокий темный силуэт, бесшумно вышедший с женского этажа на лестницу. Сон как рукой сняло.
Айсин с азартом, будто застигла вора, пробравшегося в дом через окно, поспешила за Нейраном. Она старалась не потерять его из виду и двигаться тихо, но вскоре шамадорец скрылся за поворотом коридора, слабо освещенного холодными лучами Веды, здешней луны, и тлеющими факелами. Айси кралась вдоль стены, ощущая холод камня. Она осторожно выглянула из-за поворота, слыша, как громко колотится ее сердце. Коридор был пуст. Она упустила Нейрана. Ощутив прилив негодования и разочарования в своих навыках слежки, Айсин в сердцах чертыхнулась, как вдруг почувствовала спиной чье-то приближение и обернулась.
– Какого Туммата ты за мной следишь? – Нейран навис над ней, будто утес, сотканный из тьмы. Свет факелов подчеркивал его резкие черты, искаженные гневом, и сжатые челюсти, усиливая исходящую от него опасность.
Отпираться смысла не было – он ее застукал, поэтому Айси, сглотнув застрявший в горле ком, решила защищаться нападением:
– Что ты забыл ночью в коридоре женского этажа?
Его брови скользнули к переносице.
– Возвращайся в свою комнату, первокурсница, – приказал он. – Отбой был для всех.
Нейран бросил на Айсин снисходительный взгляд, будто имел дело с бестолковым новобранцем, развернулся и собирался вновь исчезнуть в сумраке коридора. Вспомнив свои подозрения и решив использовать момент неожиданности, Айси стремительно шагнула вперед и дернула ворот его дублета, надеясь увидеть символ Могильного Алхимика – не случайно же он сразу узнал лилию на ее шее.
Айсин никогда не думала, что можно двигаться так молниеносно. Нейран перехватил ее запястье и сжал до боли. Затем резко пригвоздил Айси к стене и рявкнул:
– Еще раз так сделаешь…
Айсин, ощущая обнаженными руками прохладу камня, с опаской следила за его синими глазами, потемневшими от гнева. Казалось, что коридор слегка дрожит на оси их встретившихся взглядов. Нейран был на полторы головы выше Айси, и когда она нагло вторглась в его личное пространство, казалось, стал еще больше и опаснее. Но таившаяся в нем угроза лишь притягивала ее. Сердце Айсин быстро колотилось, а руки дрожали от страха. Но, заметив неистово пульсирующую вену у него на шее, она нестерпимо захотела коснуться ее, слиться с тягучей темнотой, что бушевала внутри. Сжав кулак до побелевших костяшек, Айси устояла перед искушением. Но прожорливый огонь в животе заставил ее враждебно процедить:
– И что? Сделаешь со мной то же, что с Корвусом?
На последнем слове во взгляде Нейрана разверзлись настоящие врата ада. Имя повисло между ними, как отравленный кинжал. От одного выражения его лица у Айсин кровь застыла в жилах, она буквально чувствовала, как тьма накатывает на Нейрана. Он шумно втянул воздух – его челюсти еще сильнее сжались, – сдавил ее руку до искрящейся боли и угрожающе произнес:
– Раз ты знаешь, кто я, самое время побеспокоиться о своей шкуре.
Айсин, не отрываясь, смотрела в его глаза. Остальной мир кружился, словно узоры на взвинченной юле, а внутри она дрожала от негодования. Он только что пригрозил ей расправой, а пол из-под ног уходил почему-то совсем не от этого.
– Ты не посмеешь тронуть меня, – прошипела Айси. – Иначе я сдам тебя Дар-Инспекции, – она запоздало вспомнила о девушке Нейрана, Анелии Шпин, очень удачно оказавшейся инспектором.
– Дар-Инспекции? – губы Нейрана изогнулись в кривой ухмылке. Наклонившись ближе, он бросил, обдав ее жаром дыхания: – Проболтаешься – окажешься на месте Корвуса.
– Ты – монстр! Чудовище, убившее ни в чем не повинного человека. Таких, как ты, нужно сажать на цепь. Черный вороненок.
Только выплюнув последние слова, Айсин испуганно заметила, как наручи предупреждающе загорелись красным светом. Ужас заполонил сознание Айси, и она ощутила такую пустоту внутри, будто стояла на краю осыпающегося обрыва. Безудержная ярость исказила посеревшее лицо Нейрана, и он стиснул пальцами ее челюсть, словно железными клешнями.
– Скажи это еще раз, – прорычал он, приблизившись почти вплотную. – Рискни.
Алый свет алхимических рун делал Нейрана похожим на демона, возле которого тени сгущалась, словно крылья. Айсин заметила, как чернота перебирается по венам на его шею, а тьма вокруг густеет. Ей снова, как в гробнице, показалось, что в Нейране борются две половины. «Убей», – словно Змий искушала одна, а вторая после долгих протестов вдруг замолчала. Айсин с ужасом осознала, что совершила непоправимую ошибку, пересекла черту. Нейран замахнулся: вокруг его кулака взвилась многоголовая Гидра – черные потоки магии с бензиновыми разводами. Айси сильнее вжалась в стену. Перед глазами за долю секунды немым кино пронеслись лучшие моменты ее жизни. Нейран бесконечное мгновение смотрел на нее взглядом убийцы.
А потом стремительно, как в бою, подался вперед и яростно впился своими губами в губы Айсин. Ее словно ударило током. Поцелуй, страстный и мучительный, показался таким же неожиданным, как лед в огне: одновременно обжигающим и леденящим. Мозг Айсин на миг встрепенулся, будто разбуженная пташка, и выдал внезапную ужасающую идею, что этот поцелуй отравит ее смертельным ядом. Однако, когда Нейран еще плотнее приблизился и придавил Айси к стене, ее рассудок вновь провалился в бездну. Пленительный аромат пачули и сандала ударил ей в голову, словно глоток терпкого вина. Айсин сдалась: обхватила его лицо тонкими пальцами и ответила на поцелуй со всей бушующей в ней страстью. Нейран дернулся, удивленно распахнул глаза, а затем поддался порыву: одна его рука скользнула ей на талию, вторую он запустил в ее влажные волосы, и Айси показалось, что кожу окутал пожар.