рный огонек невысоко над землей – настоящий цветок Дикой Магии. Он сиял, огражденный от Эль стремительным, громко шумящим потоком горной реки Ларуччи. К заветной цели вел лишь ненадежный с виду веревочный мост, больше напоминающий сплетенные в жгуты лианы, цепкими растительными лапами держащие маленькие дощечки. Оглушительное жужжание апесы, внимательно следящей за действиями Эльвии, раздалось прямо над ухом девушки – под действием магического снадобья органы чувств слишком чутко реагировали на звуки и запахи. Эль раздраженно дунула на алхимическую пчелу, а затем отряхнула черную сорочку и вымазанные в траве и земле колени.
Эльвия глубоко вдохнула, насладилась букетом природных полевых ароматов и свежестью чистого лаунского воздуха. Выдохнула и мысленно похвалила себя за проделанный путь. Благодаря неутомимой любознательности и полученным знаниям, она быстро раскусила монстра лабиринта. Хотя первую ее атаку остановил жалобный крик чудища: «Только не по лицу!» Смутившись, Эль заприметила его разбитый кривой нос и только потом поняла, что перед ней не орк, а представитель вымирающей расы фере́стов, которые могли легко противостоять магии благодаря архаичным заклинаниям, произносимым лишь на Сотине. Эльвия прочла о ферестах в учебнике, когда искала информацию об этом древнейшем языке, чтобы перевести на веритацианский текст на спасенном Айсин из пожара листке, который мог принадлежать дедушке. Попытки неопытного мага победить фереста были бессмысленны, но вот если наградить его добрыми словами и комплиментами, он превращался в человекоподобное миролюбивое существо среднего роста с гармоничными, правильными чертами лица, крупными глазами и длинными острыми ушами.
В итоге монстр не стал нападать на девушку и обернулся в мужчину, любезно проводившего ее к выходу, затянутому металлической на вид паутиной. Эль узнала серебрянку, которая, согласно одному из учебников, питалась Дикой Магией и использовалась для защиты границ, в том числе Шамадора, от опасных горогонов. Даже одна нить легко лишала волшебника его дара, конечно, на время, но что уж говорить о целой сети. Так что Эльвия не стала использовать Темпурус и, перевязав беличий хвост дублетом, аккуратно пролезла между переплетениями серебрянки. Не самым удачным испытанием пока была только долгая стрельба из огненного лука. Тем не менее, сейчас землянка никого поблизости не видела, и цветок светил на противоположном берегу реки. А значит, решила Эль, она добралась до него первой.
Подбодренная этой мыслью, она храбро ступила на веревочный мост. Тот ненадежно пошатнулся и начал размеренно раскачиваться. Эль вцепилась в плетеные перила, осторожно шагая по узким дощечкам.
«С‐скажи им правду. Рас-с-скрой с-свой с-с-секрет», – з а-шептали голоса, напоминающие шелест листьев.
– Что? – Эльвия добралась до середины моста и испуганно огляделась, но увидела только неугомонную синюю пчелу.
«Мы хотим правду! Говори или не пройдеш-ш-шь. – Эль, наконец, поняла, что слова шипели в ее голове. – О чем ты много думаеш-шь? Что скрываеш-шь?»
Тонкие веревки моста обхватили запястья девушки, оплели пальцы и, словно плющ, взвились вверх по ногам.
– Какой еще секрет?! Я ничего не скрываю.
«С‐с-скрываешь, с-скрываешь, скрываешь… – вторило ей эхо. – Говори правду или возвращ-щайся обратно».
Эльвия тщетно пыталась вырваться, но путы лишь крепче ее сжали. Она не хотела раскрывать всей шамадорской публике, что обманула подругу, утащив одну из улик. А именно об этом обгоревшем листке она думала почти все время.
– Да нечего мне скрывать! – раздраженно зарычала Эль и яростно дернула правой рукой, раскаленной от магии.
Вспышка пламени обожгла зеленые веревки. Голоса одновременно зашипели и протяжно застонали. Послышался треск – лианы лопнули, и перила слева сорвались вниз на пару десятков метров, где бушевала мощная река, разбиваясь о каменные пороги. У Эль перехватило дыхание от страха. Она в ужасе вцепилась в остатки моста, чтобы не рухнуть следом, зажмурилась и отдышалась, повторяя, как мантру, «не смотри вниз». Сердце ушло в галоп, мысли забурлили, как кипящая вода в котле.
Внезапный сильный стресс подействовал на Эльвию отрезвляюще. Она вдруг вспомнила, что читала и про эти диковинные лианы, но в голове всплыло лишь их название – «цепи Пра-Ведной». «Был бы под рукой учебник!» – с досадой подумала она, представив нужную страницу книги, и воспоминания постепенно просочились сквозь пелену ужаса. Эти лианы с древности использовали для создания мостов и ворот, поскольку они вынуждали всех раскрывать свои главные секреты. Однако, в отличие от сыворотки профессора Олримана, заставляющей выдавать все начистоту, растение можно было обмануть – рассказать не самый значимый секрет, но и не менее важный для тебя.
– Хорошо, я скажу правду! – громко провозгласила Эльвия, распахнув глаза.
Она понимала, что ее сейчас видит почти весь Шамадор, и попыталась быть как можно более убедительной.
– Я признаюсь, что прибыла на Нееру не случайно. Я искала своего дедушку Виктора Романова, который рассказал мне о магическом мире и моей миссии – стать великой волшебницей и победить Страшное Зло. И я считаю, что этим Злом является пропавшая Яреонетта О’Дюссан.
Эль сглотнула ком в горле. Она боялась даже представить реакцию Айсин, когда та узнает, что о краже трупа стало известно всем шамадорцам. Тем не менее, Эльвия рассказала растению далеко не всю правду, буквально скрестив пальцы. Минутное молчание, сопровождающееся звуками ночного леса, а также монотонным жужжанием апесы, длилось для землянки целую вечность. После – растительный мост постепенно восстановился, стебли срослись и окрепли, и цепи Пра-Ведной отпустили Эльвию. Она ошарашенно огляделась, словно не веря, что ее хитрость сработала, и пулей бросилась на противоположный берег, ловко спрыгнув в конце моста на сырую землю.
– Что ж, Эль, ты почти победила! – бравурно похвалила себя Эльвия, оказавшись в нескольких метрах от заветного цветка. Она начала создавать на правой руке темпурусную перчатку, поскольку цветок Дикой Магии, как она тоже вычитала, можно было сорвать только при помощи дара – от соприкосновения со всем лишенным магии хрупкий цветок рассыпался в пепел. Эльвия не могла этого допустить. Она уверенно шагнула вперед, но вдруг сработала интуиция. Вокруг воцарилась тревожная тишина, и Эль замерла, подозрительно осматриваясь. Что-то изменилось, но что именно, она пока не могла понять.
Благодаря обострившемуся из-за выпитой настойки беличьему нюху она почуяла знакомый сладковатый аромат бобов тонка с мускатной горечью: так пахли любимые ванильно-карамельные маффины, которые дарил ей дедушка. От непривычно яркого, хоть и приятного, запаха, у Эльвии закружилась голова. Она прикрыла нос ладонью и вдруг осознала – апеса перестала жужжать. Эль успела услышать шорох шагов прежде, чем на нее набросились со спины.
– Не торопись с выводами, Уголек! – Лунас наскоро наколдовал солнечные блокираторы, удерживая Эльвию одной рукой.
– А ну живо пусти меня! – Эль попыталась наступить парню на ногу, но не вышло. Она гневно зарычала и попробовала извернуться.
– Талли, быстрее! – крикнул Лунас, и Эльвия обернулась.
Бывшая мортисийка бежала по веревочному мосту, причем апеса ее не сопровождала. А еще более удивительным стало то, что цепи Пра-Ведной лишь дернулись в сторону Таллики и отступили, услышав несколько слов, которые Эльвия не смогла разобрать. Не обращая внимания на брыкающуюся Эль, Таллика на мгновение остановилась рядом с Лунасом:
– Спасибо.
– Действуй, – коротко кивнул парень и, приподняв над землей Эльвию, чтобы та перестала рыхлить ногами почву в попытках вырваться, оттащил ее подальше от цветка. – Это твой шанс заслужить их уважение.
– Да вы бесчестные жулики! – заорала Эль во все горло, когда Таллика бросилась к цветку Дикой Магии.
Счет пошел на секунды. В Эльвии полыхали азарт и возмущение, а гневная обида бушевала в груди. «Давай же, Эль, ты не просто девушка, ты девушка-белка! Думай, как белка!» – скомандовала она себе и укусила держащую ее руку.
– Туммат дери! – громко выругался Лунас, отпустив Эльвию и выронив обезвреженную ранее алхимическую пчелу, следившую за ней. – Да ты сумасшедшая!
Таллика обернулась на возглас друга, дав Эль столь необходимые пару секунд, чтобы в два пружинистых прыжка преодолеть расстояние, отделявшее ее от цели, и вырвать желанный трофей из-под носа соперницы. Эль на лету сорвала цветок и распласталась на влажной траве, словно игрок, поймавший решающий мяч. Она тяжело дышала, крепко сжимала стебель и улыбалась, глядя в ночное небо, одурманенная эйфорией победы. Голоса Лунаса и Таллики, шум леса и реки, жужжание апесы, внезапно ворвавшейся на место событий, слились в сознании Эльвии в единое месиво. Она села, откинула назад спутанные косички, огляделась и победоносно вскинула руку в солнечной перчатке со светящимся цветком Дикой Магии. Даже на таком расстоянии от шамадорцев было слышно ликование болельщиков. Хотя, возможно, ей это только показалось.
Костер яростно вспыхнул, будто кто-то плеснул в него бензина. Дымные алые языки колебались в ночном воздухе. Шамадорцы сидели вокруг костра, кто-то подставлял руки поближе к пламени, чтобы согреть озябшие пальцы, другие лежали на земле, третьи уединенно болтали поодаль, но всех объединяло одно: просмотр событий на ярких сотах-экранах. Лунас указал Айсин на тропинку между двумя лабиринтами, чтобы она вернулась к остальным зрителям, и направился к веревочному мосту. Подойдя к шамадорцам, она тут же почувствовала множество давящих взглядов. Ни Лиар, ни Феликса, ни, на худой конец, Нейрана, тут не оказалось, поэтому Айсин села как можно дальше от всех и взглянула на экран. Апеса, следившая за Айси, вернулась к Ирвину, который рассеянно бросил ее в карман штанов.
– Эй, землянка, ты чего сдалась? – заинтересованно уточнила подошедшая Тэйра. Она села, аккуратно подстелив себе на траву чей-то мужской дублет, и лучезарно улыбнулась.