– Если я не призналась в этом на мосту, вряд ли скажу тебе, – ответила Айсин. Она не хотела быть грубой, но не собиралась терпеть попытки нарушить неприкосновенность своих тайн.
– Да ничего, меня не твои секреты интересуют, – Тэйра, ничуть не обидевшись, хихикнула. – Хотя, конечно, на них у нас спрос большой. Я вчера слышала, как парни с третьего курса спорят, кто из вас «первой клюнет на настоящего боевого мага». Но мне кажется, по баллам им Лунаса все равно не догнать.
Тэйра театрально закатила глаза и искренне рассмеялась. Айсин, не сдержавшись, тоже улыбнулась. Удивительно, но ей было приятно рядом с этой сплетницей, словно она была ее давней подругой.
– Мальчишки везде такие, – Айси усмехнулась, пытаясь скрыть чувства от воспоминаний о Нейране.
– И не говори, – Тэйра еще раз хихикнула, а затем, подмигнув Айсин, кивнула в сторону собравшихся у костра. – Пойдем туда? Чего будешь сидеть тут в одиночестве?
– Туда? В таком виде? – Айсин красноречиво обвела жестом свою новую внешность.
– Не бойся. – Тэйра встала и, позабыв о дублете, потянула за собой Айси. – Еноты в моде. Кроме того, ты не видела, во что превратилась я во время Посвящения.
– Очень интересно, – поддалась на уговоры Айсин. Они с Тэйрой подошли к костру, где группа шамадорцев распивала что-то из темной бутыли и передавала ее друг другу по очереди.
– Хамелеон, – Тэйра закатила глаза. – Ты бы видела мои зенки. Ну и кожа в пупырку меняла цвет каждую минуту.
Она перехватила бутыль, отхлебнула из нее, поморщилась и передала Айсин.
– О, нет, спасибо. Я не пью, – ответила та, догадавшись, что там горячительное. Тэйра безразлично пожала плечами, отдавая бутыль Ирвину. Тот не стал отказываться.
– А у меня во‐о-от такой хобот был, – он поперхнулся и, откашливаясь, показал руками длину хобота. – Я едва на него не наступил, пока лез через сетку. То-то смеху было. Ну и Мантир, конечно, стебал меня еще недели две.
– Надо мной никто не смеялся, – приняв бутылку, гаркнул Эрлин.
– Ну, конечно, попробовал бы кто-нибудь, – хмыкнула Скара. – Я бы над медведем не рискнула.
Эрлин хитро ухмыльнулся, обнял ее левой рукой, прижал к себе и поцеловал. Айсин неловко отвела взгляд от влюбленной парочки. Вдоволь насладившись поцелуем, Эрлин отпустил свою девушку и сел на одно из бревен, расставленных треугольником вокруг костра. Помолчав, он затянул песню глубоким басом, заставив всех на поляне умолкнуть:
Однажды к шаману пришел чужестранник,
Он верил в удачу свою и любовь,
Ведь знал, что судьбы он счастливый избранник,
От этого стыла в его жилах кровь…
Скара закончила заплетать свои роскошные тыквенномедные волосы в косу, опустила руки и запела более мягким покладистым голосом:
Искал он свой подвиг, достойный героя,
На все ради Магии Дикой готов.
Шаман знал – она не сдастся без боя,
Но все же ответ его был таков…
Остальные шамадорцы будто только и ждали этого момента, и хор множества голосов подхватил припев:
На вершине высочайшего утеса,
Где Ее охраняет дракон,
Каждый странник, пришедший без спроса,
Погибает, таков уж закон!
Коли смерти совсем не боишься
И не чувствуешь тела оков,
Может быть так, что ты возродишься
И избавишь наш мир от богов.
Айси зачарованно наблюдала за шамадорцами, похожими в красном свете костра на восставших средневековых воинов. Они напоминали ей призраков, которых можно спугнуть одним неверным движением, поэтому она осторожно присела на бревно и подперла подбородок руками. Ирвин взлохматил рыжие волосы, с актерским старанием сделался по-старчески серьезным и подхватил следующий куплет:
С тех пор минуло веков немало
Охоты на магию в шкуре зверей,
Стремленье ее покорить не пропало
У многих отчаянно смелых людей.
Так первые маги на свет появились,
История помнит все их имена.
Но хоть ее лучшие дети склонились,
Как прежде свободна осталась она.
Айси очень хотелось, чтобы кто-нибудь из магов подыграл на гитаре, как на Земле. Песня была похожа на древние легенды, рассказываемые ночью в темноте под кружку горячего какао. Она предположила, что именно эта песня может быть колыбельной для маленьких детей в магическом мире.
На вершине высочайшего утеса,
Где Ее охраняет дракон,
Каждый странник, пришедший без спроса,
Погибает, таков уж закон.
Воют ветры и сквозь эти стоны
Слышен клич боевой одного,
Кто сразил тварей тьмы эшелоны,
Смерть не стала концом для него.
Он был некогда другом шамана,
Сделку с ним заключил на крови.
Стал герой непростого романа —
С Дикой Магией вечной любви.
Песня плавно стихла, словно разбившаяся о берег волна, которая с легким убаюкивающим шипением наползла на песок. На какое-то время поляну окружила тишина почтительного уважения к прозвучавшей истории, но вскоре шамадорцы оживились. Айсин обуял невероятный интерес:
– В песне говорится, что Алаир заключил сделку с Дором, а Лунас рассказал, что тот обманом получил доступ к тонкому миру. Где же правда?
– Истина, как обычно, где-то посредине, – загадочно улыбнулась Тэйра. – Никто не знает, что было на самом деле. Одна версия гласит, что Алаир Легендарный обманул шамана, по другой они заключили сделку, в которой шаман должен был спасти странника от неминуемой гибели из-за тяжелого ранения, а Алаир в ответ обязался достать из тонкого мира Сердце Дикой Магии и отдать его Дору. В конце концов, Алаир просто присвоил это Сердце себе и спрятал так, что ни одна живая и неживая душа не смогла бы его найти. Третья же версия – романтичный сказ о том, что Дикая Магия впервые обратилась в дракона, но перед Алаиром приняла образ прекраснейшей на свете женщины, необузданной, словно торнадо. Она полюбила Алаира и позволила ему пленить часть себя, вынести из тонкого мира. Шаман же, воспылав страстью к Дикой Магии, хотел отобрать ее у Алаира. Они сражались очень долго, пока оба не канули в тонкий мир, где продолжают биться до сих пор, а Дикая Магия, покинутая ими обоими, осталась здесь, в нашем мире. Говорят, Осколки их душ до сих пор не знают покоя.
– Как интересно! – восхитилась Айсин, но не успела задать еще один вопрос.
– Слушай, пространные легенды и песни – это, конечно, классно, но настоящая бомба – это то, что вы ведете расследование о похищении трупа Ярен! Она же самая настоящая древность!
Ужас, который испытала Айсин, красноречиво отразился на ее лице, несмотря на обычно хорошо сдерживаемые эмоции.
– Откуда ты знаешь? – с подозрением спросила она, вглядываясь в собеседницу, будто пытаясь отыскать улику в ее внешности.
– А, да это твоя подружка призналась на мосту Пра-Ведной, – отмахнулась Тэйра. – Так ты поделишься со мной? Пожалуйста! Расследование – это так интригующе! Что вы уже узнали? Я никому не скажу, – прошептала она на ухо
Айсин и посмотрела на нее щенячьим взглядом. Айси только сейчас заметила, что цвет глаз Тэйры сменился на ежевичный, но никак не могла понять, как шамадорка этого добилась, ведь линз в магическом мире наверняка не было.
Айсин чувствовала подступающую волну гнева на виновника просочившейся информации. Ей вдруг нестерпимо захотелось оторвать Эльвии голову за подобные фокусы. «Как можно было разболтать секретную информацию перед всеми учениками во время глупой игры!»
– Эй, что с апесами?! – воскликнул Фауль, прервав размышления Айси. Он закинул в рот травянистый шарик, и из его ушей повалил дым.
Компания у костра дружно воззрилась на соты, ставшие черными.
– Ну вот, веселье закончилось, – разочарованно прогундосил Эрлин.
Ему вторил гул других расстроенных голосов, как вдруг Айсин осенило:
– Погодите секунду. У Ирвина же есть апеса, которая следила за мной. Отправьте ее.
Айси хотела узнать, как скоро Эль вернется на поляну.
Глава 19. Смышленая девчонка
– Ну что, соскучились? – словно задорный ведущий на вечеринке, провозгласил Лунас, величественно и грациозно выходя на поляну. Эльвия и Таллика плелись за ним, будто утята за матерью.
В ответ раздались бурные овации. Шамадорцы заговорили наперебой, как на базаре, и Эль не смогла разобрать ни одного слова. Лишь сейчас, когда эйфория победы немного спала, Эльвия ощутила, как ноют ноги, тело пробирает крупная дрожь, а веки наливаются свинцовой тяжестью. Она от души зевнула, прикрыв рот ладонью, укуталась в дублет Леиса и посмотрела на Лунаса, самодовольно улыбающегося, как кот, налопавшийся сметаны. Некоторые маги даже вскочили и бросились к ним с радостными возгласами. Лунас остановился, и Эль показалось, будто он ждет, когда верные подданные подхватят его на руки. Она фыркнула, обозвав Лунаса про себя «шутом гороховым», и принялась искать друзей.
Наконец, она увидела Айсин и с новым приливом воодушевления направилась к подруге, как вдруг ей преградили путь восторженные шамадорцы. Они принялись одаривать Эльвию хвалебными одами, похлопывать по плечам и с энтузиазмом матерых журналистов закидывать вопросами. Сконфуженная Эль удивленно посмотрела на стоящих неподалеку Лунаса и Таллику. Неожиданно недовольная физиономия солнечного мага заставила Эльвию улыбнуться – ей вдруг удалось украсть внимание, на которое он рассчитывал. От мысли, что она хоть немного проучила зазнавшегося типа, Эль чуть не запрыгала, но сдержалась, сославшись на то, что это какой-то неадекватный беличий инстинкт.
– Ладно, хватит подхалимства. – Лунас принялся отгонять волшебников от объекта всеобщего интереса. – Ничего особенного не случилось. Ей просто повезло.
– В смысле повезло?! – возмутилась Эльвия, а вены под кожей засветились оранжевым.