Я отбросила короткую вуаль, как учила Мэг.
– Извините. Вы, наверное, не думали, что мы ввалимся такой оравой?
– Не переживайте, вы сделали все правильно, – понимающе кивнул Робин. – Безопасность превыше всего.
– А ты не сказал, что умеешь превращаться в лиса, – встрял Джейми. – Бернард рассказал, что вы можете превращаться в пять видов животных.
Кто о чем, а мелочь о зверюшках.
Робин улыбнулся двойственной улыбкой, воображение могло прочитать ее и как смущение, и как лукавство.
– У меня только три обличья. О двух вы уже знаете.
У Джейми аж глаза загорелись.
– И какое же третье?
Граф покосился на меня уже с откровенно плутовским выражением лица и, отведя мальчика на несколько шагов подальше, что-то шепнул ему на ухо. Тот прыснул и зажал себе рот ладонью.
Ну-ну. Уже и секреты от меня появляются.
Дворецкий, который мне вначале показался излишне молчаливым и угрюмым, был не человеком. Не живым существом вообще. И даже не мертвым. Как пояснил Робин, Эйб был роботом с ограниченным разумом, заточенным только для службы в упомянутой должности. Бездушная машина, не живее смартфона. И, как Робин доверительно добавил, раньше у Эйба была маска молодого человека, но вдовствующая графиня велела изменить вид робота на более пристойный. Верный старик, что может быть пристойнее для представителей древнего рода? К тому же предыдущая маска незаслуженно вызывала интерес у женского пола.
Эйб привел нас в гостиную с золотистыми обоями, торжественно объявил о прибытии августейших особ и встал у стены.
Наступил волнительный момент знакомства.
Графиня Лаурисса в пурпурном платье и с объемной прической выглядела солидно и вела себя как прячущая ядовитые клыки свекровь. Любезна, любезна и еще раз любезна. Ее старший сын Кендрик мало походил на Робина, все в нем было брутально, от по-дикарски длинных черных волос по плечи до позы хозяина жизни, в которой он развалился на одном из бархатных диванов. Дейла, его супруга, была ему полной противоположностью: маленькая, хрупкая блондинка с глазами пугливого котенка. Она постоянно мяла в руках платочек и при любой удобной возможности отводила взгляд. Младшая сестра Робина, Мина походила на него как двойняшка. Такая же миловидная и явно себе на уме. Она сразу взяла в оборот Джейми, посадила его рядом с собой, и оба быстро поладили, будто были ровесниками. Даже рассмеялась, когда Джейми назвал ее прическу (свисающие колечками косы, как у молодой королевы Виктории) прикольной и спросил, не дразнят ли ее в школе всякие дураки.
В отдельную касту я выделила тетю Робина, графиню Эвангелину Редфилд и ее дочь Айви. Девушке можно было с легкостью дать и пятнадцать, и двадцать лет, однако я решила, что она еще подросток. По крайней мере, девчонка смотрела на нас волком, как обиженная на что-то школьница. Так только дети могут. А хмурилась она зря, так как была счастливой обладательницей медных блестящих волос и белой кожи без веснушек. Другая бы на ее месте смекнула, что с такими данными просто нельзя сидеть букой.
После нескольких минут разговора ни о чем мы прошли в столовую. Робин сел во главе стола, на противоположном краю устроилась его мать. Нам с Джейми выделили места по правую руку от хозяина.
– Сейчас многие используют на кухне механизированную прислугу, но Блэкмуны доверяют приготовление пищи только профессионалам. Наш повар просто кудесник. Попробуйте фаршированных голубей, они удаются ему на славу, – величаво проговорила графиня Лаурисса, берясь за ложку.
Я не видела лица Джейми, но по-моему, у него глаза на лоб полезли.
– А почему вы едите голубей, вы же не бедные?
Обе графини посмотрели на нас как на насекомых.
– Да будет вам известно, юноша, – графиня Лаурисса все больше походила на вредную тетку, – что на нашем столе бывает лишь самая изысканная еда, и многие бы душу отдали за то, чтобы хоть раз оказаться за ним.
Мальчик заерзал. Ему ужасно хотелось поспорить, и при этом он обязан был себя вести как воспитанный ребенок.
Надо бросаться на выручку.
– Возможно, мой сын был излишне прямолинеен, однако он не хотел вас обидеть. Большинство людей в нашем мире считают, что голуби – это пташки, которые созданы только для того, чтобы гулять по улицам и паркам.
Мать Робина поджала губы и все же не отказала себе в колкости:
– Тогда вам надо всерьез задуматься о его воспитании.
– Вы так прекрасно выглядите, ваше величество, – затараторила графиня Эвангелина. – Это магические ухищрения? По вам и не скажешь, что вы мать такого взрослого мальчика.
Я не собиралась ничего скрывать в магическом мире. Какой смысл, если даже какой-то задрипанный некромант определил, что у нас нет кровной связи? Но как же напрягает внимание этих графинь!
– Джейми – ребенок моего мужа.
– Так вы ему мачеха, – подметила Айви звонким голосом.
– Вика – моя мама! – огрызнулся Джейми.
Я коснулась его колена и шепотом попросила успокоиться. По сути, в словах девушки не было ничего такого обидного, просто мальчик всю жизнь мечтал о маме, а не о мачехе.
Робин разрядил обстановку, сказав, что, несмотря на различия в воспитании и мировоззрении, у нас должно найтись много общего. Например, любовь к вкусной еде.
И, чего греха таить, угощение оказалось превосходным. Суп с креветками был просто божественным, и мне с большим трудом удавалось сохранять на лице выражение искушенной дамы.
– Наши семьи дружны уже много лет, еще с тех пор, когда люди не обуздали электричество, – благостно завела графиня Лаурисса. – Блэкмуны и Фокстейлы всегда помогали друг другу.
Я вынужденно сделала паузу перед следующим блюдом: сейчас, наверное, будут просить о какой-то услуге или намекать на долг, так что негоже отвечать с набитым ртом.
Четко расслышала, как Робин напряженно выдохнул сквозь зубы. Он на что-то сильно надеялся? Или мамина речь была ему неприятна?
– Наш род будет вам очень признателен, если вы примете участие в решении нашей проблемы, – договорила графиня и замерла, глядя на меня, как гипнотизирующая жертву змея.
Какая прелесть. Ужин только начался, а меня уже приглашают в чем-то поучаствовать.
На душу камнем легло осознание того, что Робин позвал нас в гости уже с прицелом на конкретную выгоду.
– Робин не говорил, что у вас есть проблемы. Что-то серьезное? Надеюсь, в моих силах вам помочь.
Парень вздохнул, и слово снова взяла матушка.
– Эта беда рвет мне сердце. – Она горестно прикрыла веки. – Мой сын… мое любимое дитя… Знаю, что не в моей власти было уберечь его от позора, но все равно корю себя за свое бессилие каждый день. Вы тоже мать мальчика, вы должны понимать.
Как бы я ни сердилась на корыстные мотивы этой семейки, по моему телу пробежал холодок тревоги.
– Робин, что… – Я повернулась к нему и столкнулась с полным стыда взглядом.
– Со мной все хорошо. Мама, обязательно поднимать эту тему прямо сейчас?
Графиня сокрушенно покачала головой:
– Эгоистичный мальчишка. Ты мог бы быть добрее к брату.
Ага, так, значит, помощь нужна Кендрику. Странно, он выглядит вполне здоровым и уверенным в себе мужиком. Вон как активно мясо уминает. Того и гляди у супружницы что-нибудь с тарелки утащит. А она у него такая тоненькая…
– Что с вами? – обратилась я к нему.
Кендрик лихо ухмыльнулся:
– Пустяк для обычных людей. Не многие могут это понять. Так вышло, что я родился в семье перевертышей, но не имею способностей к обороту. Во мне нет ни капли магии, и этот факт невозможно скрыть от общественности.
Не закатывал трагически глаза. Не пустил слезу. Не высморкался в платок под конец речи. Как будто ему все равно. Однако я не приняла за чистую монету его беззаботное лицо. Был у меня в школе друг, который, всякий раз узрев двойку в тетради после проверки, улыбался и говорил: «Что поделать, я тупой». Но я знала, как он переживает из-за того, что его дома ругают, и поэтому по мере возможности помогала исправлять оценки.
Кто же ты, Кендрик? Такой же несчастный «двоечник» или раздолбай, которому ничего не надо?
– Поскольку у Кендрика нет дара, титул унаследовал Робин, – резюмировала графиня Лаурисса и отпила из бокала.
У младшего сына заалели щеки. С тех пор как маменька затронула болезненную тему, он, как и я, не съел ни кусочка.
– Матушка, ну какая разница! – Мина скорчила непосредственную гримаску. – Мне абсолютно все равно, у кого титул. Главное, что он сейчас не у дядюшек, а то бы ты удавилась.
Графиня Эвангелина сделала девушке замечание. Вряд ли та устыдилась, даже вид сохранила безмятежный.
– Получается, если у Кендрика появится дар, то Робин отдаст ему титул, – поделился своими размышлениями Джейми.
Граф Блэкмун покрутил в руке вилку.
– Мне не останется ничего другого. Я слишком люблю брата, чтобы вызывать его на дуэль и биться за право наследования.
– Если вы когда-нибудь подеретесь, я вас запросто разниму, – захихикала Мина, не поднимая глаз от тарелки, на которой старательно нарезала стейк.
Джейми уставился на нее, будто она только что пообещала показать классный фокус.
– А в кого ты превращаешься?
Их маменьку вдруг перекосило. То ли ей не понравилось, что ребенок опять посмел открыть рот в ее присутствии, то ли она испугалась, что дочь ляпнет что-то крайне неприличное.
Мина задрала свой хорошенький носик.
– В медведицу и в орлицу.
Мой мальчик так бурно восхищался, что мне пришлось дожидаться своей очереди для комплимента.
– Мина, это великолепные создания. Тобой можно гордиться.
– Это уж вряд ли, – снова ожила кукольная принцесса Айви. – Очень неподходящие для благовоспитанной девушки ипостаси. Указывают на дикий нрав и необузданность. Ни один нормальный дворянин не возьмет ее в жены. Невеста должна быть милой, кроткой, покорной и ничем не превосходить мужа, разве что красотой.
Над столом зазвенел истеричный девичий смех.
– Тебе ли об этом говорить? У кого из нас двоих недавно расстроилась помолвка?