Когда Карл разглядел кусочек этой гравюры с изображением дворянина на соколиной охоте, которую Актеон вырвал из охотничьей книги, волосы у него встали дыбом.
— А-а! Книга была отравлена, — побледнев сказал он. И тут он внезапно вспомнил все.
— Тысяча чертей! — вскричал он. — Ведь каждую страницу я трогал пальцем и каждый раз брал его, в рот, чтобы смочить слюной! Вот откуда мои обмороки, боли, рвота… Я погиб!
Под гнетом этой страшной мысли Карл на мгновение замер. Потом с глухим рычанием вскочил и бросился к двери Оружейной палаты.
— Мэтра Рене! — крикнул он. — Мэтра Рене, флорентийца! Пусть сейчас же сбегают на мост Михаила Архангела и приведут его! Чтобы через десять минут он был здесь! Пусть кто-нибудь из вас скачет туда верхом и пусть возьмет запасную лошадь для Рене, чтобы поскорее вернуться! А если придет мэтр Амбруаз Паре, велите ему подождать!
Один из телохранителей бегом бросился исполнять приказание.
— О-о! — прошептал Карл. — Я должен был бы приказать пытать всех подряд — вот тогда-то я узнал бы, кто дал эту книгу Анрио!
С каплями пота на лбу, с судорожно стиснутыми руками, с вздымающейся грудью, Карл стоял на месте, не сводя глаз с трупа собаки.
Через десять минут флорентиец робко и не без тревоги постучал в дверь короля. Существует такая совесть, в которой никогда не бывает чистого неба.
— Войдите! — сказал Карл.
Появился парфюмер. Карл подошел к нему с повелительным видом, со сжатыми губами.
— Ваше величество! Вы посылали за мной? — весь дрожа, спросил Рене.
— Вы ведь хороший химик, не так ли?
— Государь…
— И вы знаете то, что знают лучшие врачи?
— Ваше величество, вы преувеличиваете.
— Так говорила мне матушка. А кроме того, я доверяю вам и предпочитаю посоветоваться с вами, чем с кем-либо еще. Так вот, — продолжал он, указывая на труп животного, — посмотрите, прошу вас, что там такое между зубами собаки, и скажите, отчего она издохла.
В то время как Рене со свечой в руке нагнулся до земли не столько для того, чтобы исполнить приказание короля, сколько для того, чтобы скрыть свое волнение. Карл стоял, не спуская с этого человека глаз, и ждал с вполне понятным нетерпением его слова, которое должно было стать либо его смертным приговором, либо залогом его выздоровления.
Рене вынул из кармана нечто вроде скальпеля, раскрыл его и кончиком отделил от десен борзой приставшие к ним кусочки бумаги; затем он долго и внимательно разглядывал желчь и кровь, сочившиеся из каждой ранки.
— Государь! — с трепетом сказал он. — Симптомы весьма печальные.
Карл почувствовал, как холодная струя пробежала по его жилам и залила сердце.
— Да, — сказал он. — Собака была отравлена, не так ли?
— Боюсь, что так, государь.
— А каким ядом?
— Думаю, что минеральным.
— Можете ли вы точно установить, что она была отравлена?
— Да, конечно, вскрыв и исследовав желудок.
— Вскройте! Я хочу, чтоб у меня не осталось никаких сомнений.
— Надо будет позвать кого-нибудь помочь мне.
— Я вам помогу, — сказал Карл.
— Вы, государь?
— Да, я. А если она отравлена, какие симптомы мы обнаружим?
— Красноту и травовидное поражение оболочки желудка.
— Что ж, приступим! — сказал Карл.
Рене одним ударом скальпеля вскрыл грудь борзой и обеими руками с силой раздвинул ее стенки, а Карл, опустившись на одно колено, светил ему судорожно стиснутой, дрожащей рукой.
— Смотрите, государь, — сказал Рене, — смотрите: вот явные следы отравления. Вот именно такая краснота, о которой я говорил вам, а что касается прожилок, похожих на разросшийся корень растения, то их-то я и назвал травовидным поражением. Я здесь нашел все, что искал.
— Значит, собака отравлена?
— Да, государь.
— Минеральным ядом?
— По всей вероятности.
— А что ощущал бы человек, нечаянно проглотивший этот яд?
— Сильную головную боль, такое жжение внутри, точно он проглотил горячие угли, боли во внутренностях, тошноту.
— И жажду? — спросил Карл.
— Неутолимую, — ответил Рене.
— Все так, все так! — прошептал король.
— Государь! Я тщетно ищу цель всех этих вопросов.
— А зачем вам ее искать? Вам нет нужды знать ее. Отвечайте на мои вопросы, вот и все.
— Спрашивайте, ваше величество.
— Какое противоядие прописывают человеку, проглотившему то же вещество, что и моя собака? Рене с минуту подумал.
— Есть несколько минеральных ядов, — ответил он, — но, прежде чем ответить, я хотел бы знать, о каком яде идет речь. Ваше величество! Вы имеете представление о том, каким способом была отравлена собака?
— Да, — сказал Карл, — она съела страницу из одной книги.
— Страницу из книги?
— Да.
— Ваше величество! А эта книга у вас?
— Вот она, — сказал Карл, беря книгу об охоте с полки, на которую он ее поставил, и показывая ее Рене.
Рене сделал жест изумления, и это не ускользнуло от короля.
— Она съела страницу из этой книги? — пролепетал Рене.
— Из этой самой.
Карл указал место, откуда была вырвана страница.
— Позвольте мне, государь, вырвать еще одну страницу!
— Рвите.
Рене вырвал страницу и поднес ее к свече. Бумага вспыхнула, и по комнате распространился сильный запах чеснока.
— Книга была отравлена микстурой мышьяка, — сказал он.
— Вы уверены?
— Как если бы ее обрабатывал я сам.
— А противоядие?..
Рене отрицательно покачал головой.
— Как? — хриплым голосом спросил Карл. — Вы не знаете никакого средства?
— Самое лучшее и самое действенное — это яичные белки, взбитые с молоком. Но…
— Но… что?
— Но надо было прописать это лекарство сейчас же, а иначе…
— А иначе?..
— Государь! Это страшный яд, — еще рае повторил Рене.
— Однако он убивает не сразу, — заметил Карл.
— Да, но убивает наверняка. Неважно, сколько времени пройдет до смерти. Иногда в этом даже есть свой расчет.
Карл оперся на мраморный стол.
— А теперь вот что, — сказал он, кладя руку на плечо Рене, — вам ведь знакома эта книга?
— Мне, государь? — бледнея, переспросил Рене.
— Да, вам. При взгляде на нее вы сами себя выдали.
— Государь! Клянусь вам…
— Рене, — перебил Карл, — выслушайте меня: вы отравили перчатками королеву Наваррскую; вы отравили дымом лампы принца Порсиана; вы пытались отравить душистым яблоком принца Конде. Рене, я прикажу содрать у вас мясо с костей по кусочкам раскаленными щипцами, если вы не скажете, кому принадлежит эта книга.
Флорентиец увидел, что с гневом Карла IX шутить нельзя, и решил взять смелостью.
— А если я скажу правду, государь, кто мне поручится, что я не буду наказан еще мучительнее, чем если я вам не отвечу?
— Я.
— Вы дадите мне ваше королевское слово?
— Честное слово дворянина, вы сохраните себе жизнь, — сказал король.
— В таком случае книга принадлежит мне, — объявил флорентиец.
— Вам? — воскликнул Карл, отступая и глядя на отравителя страшными глазами.
— Да, мне.
— А как же она ушла из ваших рук?
— Ее взяла у меня ее величество королева-мать.
— Королева-мать! — воскликнул Карл.
— Да.
— Ас какой целью?
— Думаю, что с целью отнести ее королю Наваррскому, который просил у герцога Алансонского такого рода книгу, чтобы изучить соколиную охоту.
— А! Так, так! — воскликнул Карл. — Мне все понятно! В самом деле, книга была у Анрио. От судьбы я не ушел!
В эту минуту у Карла начался снова сильный, сухой кашель, который вызвал боль во внутренностях. Карл глухо вскрикнул раза три и упал в кресло.
— Что с вами, государь? — испуганно спросил Рене.
— Ничего, — ответил Карл. — Просто хочется пить. Дайте мне воды.
Рене налил стакан воды и дрожащей рукой подал Карлу — тот выпил ее залпом.
— А теперь, — сказал король, беря перо и обмакивая его в чернила, — пишите ла этой книге.
— Что я должен писать? — спросил Рене.
— То, что я сейчас вам продиктую: «Это руководство по соколиной охоте дано мною королеве-матери, Екатерине Медичи».
Рене взял перо и написал.
— А теперь подпишитесь. Флорентиец подписался.
— Вы обещали сохранить мне жизнь, — напомнил парфюмер.
— Да, и я сдержу свое слово.
— А королева-мать? — спросил Рене.
— А вот это меня Не касается, — ответил Карл. — Если на вас нападут, защищайтесь сами.
— Государь! Смогу ли я уехать из Франции, если увижу, что моей жизни грозит опасность?
— Я отвечу вам на это через две недели.
— Но до тех пор…
Карл сдвинул брови и приложил палец к бледным губам.
— О, будьте покойны, государь!
Вне себя от счастья, что так дешево отделался, флорентиец поклонился и вышел.
Тотчас же в дверях своей комнаты показалась кормилица.
— Что с тобой, мой Шарло? — спросила она.
— Кормилица! Я походил по росе, и от этого мне стало плохо.
— Правда, ты очень побледнел.
— Это оттого, что я очень ослабел. Дай мне руку, кормилица, и доведи до кровати.
Кормилица подбежала к нему; Карл оперся на нее и добрался до своей опочивальни.
— Теперь я сам лягу, — сказал Карл.
— А если придет мэтр Амбруаз Паре?
— Скажи ему, что мне стало лучше и что он мне больше не нужен.
— А что тебе дать сейчас?
— Да самое простое лекарство, — ответил Карл, — яичные белки, взбитые с молоком. Кстати, кормилица, — продолжал он, — бедный Актеон издох. Завтра утром надо будет похоронить его где-нибудь в Луврском саду. Это был один из моих лучших друзей… Я поставлю ему памятник… если успею.
Глава 4ВЕНСЕННСКИИ ЛЕС
По приказу Карла IX Генрих в тот же вечер был препровожден в Венсеннский лес. Так называли в те времена знаменитый замок, от которого теперь остались лишь развалины, но этого колоссального фрагмента вполне достаточно, чтобы дать представление о его былом величии.