В городе к бандитам примыкать не стоило, после того как по ночным улицам стала бродить неизвестная нечисть, они не рисковали действовать под звездами, предпочитая в это время отсиживаться в своих притонах, а днем стражи на улицах было много.
Правда, и насчет лесных разбойников мысль была не очень хороша, их всех вывели в еще прошлом году, тогда городская стража прочесала соседние леса и развесила в назиданье на пару верст от города по всем придорожным деревьям тех, кого сумели схватить. И правильно, они обнаглели до того, что перекрыли все снабжение города провизией. Кто же такое стерпит? Крестьяне отказывались везти зерно и мясо до тех пор, пока стража сама не стала сопровождать телеги. Правда, сделал это все один раз, но этого хватило, что люди поверили в то, что на дорогах стало спокойно.
Городские власти были довольны, стражи тоже.
А вот с нечистью у них ничего не получилось, простое оружие и воинская храбрость с таким врагом бесполезна, требовалась магия, а наш городской маг показал себя не с лучшей стороны.
Неудивительно, что нечисть воспользовалась этим в полной мере, думаю, скоро расплодившиеся оборотни начнут врываться в дома — конечно а том случае, если не прибудет из столицы королевская гвардия с парой могущественных чародеев.
— И что же нам остается? — спросил Денис. — Здесь не выжить, особенно сейчас, когда отец тебя выгнал. Он — человек влиятельный, нам никто помогать не станет, боясь его гнева. Наоборот, даже воры и убийцы станут за нами охотиться, чтобы заработать на будущее его милость. Да и мои родные не настолько безобидны, тоже могут нанять кого-нибудь из гильдии убийц, чтобы они нам помогли отправиться в мир иной.
— Вывод один — уходить надо из города, — я погрузил деревянную ложку в мутную жидкость, которую здесь называли супом из требухи, вылавливая скрученные рваные листы капусты. Есть уже не хотелось, желудок замолчал не столько от сытости, сколько от страха, что ему еще бросят несколько ложек гнилого супа — В этом ты несомненно прав. Только куда идти? Вряд ли нам хоть кто-то обрадуется. Значит, будем есть траву и листья, пока не сдохнем где-нибудь в придорожной канаве.
— Я знаю одно место, где нас примут, но мне туда не хочется идти.
— Почему?
— Тетка там моя живет, но она ведьма.
— И что в этом страшного?
— Видит она много дальше обычных людей и понимает еще больше. Может сделать так, что смерть станет нам приятнее, чем жизнь…
— Не понимаю я тебя…
— Поймешь, — Денис пристально посмотрел в мои глаза. — Скоро, когда придет твое время. Мы же близки не только потому что выкормлены одним и тем же молоком, есть у нас еще одна общая черта.
— Какая?
— Сейчас ничего сказать не могу, обещаю, что потом обязательно все расскажу.
— Ладно, — вздохнул я, решив, что в конце концов все это сейчас не важно, главное это выжить. — Давай подробнее о тетке…
— Живет она от города в двух днях пути, только не хочется туда… — Денис помрачнел. — Плохое там место.
— Хуже, чем город? — я отставил суп в сторону, в нем больше ничего не осталось кроме мутной жижи, ее можно выпить, только вряд ли стоит, потом живот болеть будет. — Здесь мы сможем жить пока не кончатся твои медяки, после этого нас ни один трактир не примет. Но дело даже не в этом, мой отец дал мне два дня на то, чтобы я убрался из города, после этого срока на меня начнут охоту все, кто пожелает. Что хоть за место?
— Место плохое — лес… — Денис тоже поковырялся в своей чашке, потом как и я отставил ее в сторону, глядя, как служанка разносит постояльцам зажаренное в очаге мясо ягненка. — Тетка как-то приезжала в город к матери, сказала, когда мне станет совсем плохо, чтобы нашел ее. И даже рассказала, как к ней добраться.
— Значит решено, туда и пойдем, — я задумался. Два дня в дороге — большой срок, многое может произойти, оружие нужно, да и еда не помешает. Придется завтра навестить братьев, попробовать уговорить, чтобы они отдали старый меч, что лежит у нас на чердаке, он все равно никому не нужен.
Отец его всем предлагал, даже пытался как-то продать, но выглядел тот неказисто, потому покупателей не нашлось. Мне его отдадут, если найду нужные слова для братьев для сестер, они оружие не любят так же, как и меня.
— Провизию нужно в дорогу, так что ты свои медяки пока не расходуй, придется на них хлеб покупать.
— Плохое там место, — в третий раз проговорил Денис. — Очень плохое, не хочется туда идти, а тетка очень опасная и сильная ведьма.
— Ну, тогда оставайся здесь, если надеешься выжить, а у меня выбора нет, — я помрачнел. — Завтра же тобой нечисть пообедает, она никого не щадит.
— А вот тут ты не прав, она не всех ест, знаю десяток ребят, которые по улицам ночью ходили и живыми остались, никто их не тронул, хоть тени видели и вой слышали, от которого сердце замирало. Шанс выжить в городе есть, а вот у тетки его может и не быть… боюсь я ее.
— Да что там такое? — не выдержал я. — Ты хоть намекни, тогда тоже бояться стану.
Ответить Денис не успел, подошла служанка и поманила меня пальцем.
— Тебя хозяин зовет. Иди.
Я оглянулся, трактирщик вышел из-за стойки и теперь стоял в дверях, мрачно глядя на меня.
Постояльцы понемногу разошлись, кроме нас с Денисом остались еще двое за соседним столиком, но с ними дело понятное, еще немного, сговорятся, допьют вино, и поднимутся наверх, ключ от комнаты он уже взял, я видел, как мужчина вертел его в руках.
Я подошел к хозяину.
— Тебя я не сразу узнал, Наджес, — мрачно проговорил он. — Жаль, что поздно разглядел, иначе бы не пустил на порог, но если пустил, выгонять не стану, зверем бесчеловечным меня еще никто не называл, да и стражам не понравится, если кого-то убьют на улице возле моего заведения.
— Прости, — я примирительно развел руками. — Поверь, сюда бы не пришел, если бы была другая возможность…
— Что случилось, то случилось, — привычно усмехнулся трактирщик. — Историю твою знаю, но помочь ничем не могу, отца твоего того и гляди начальником стражи поставят, тогда мне не поздоровится. Повторяю, гнать — не гоню. В ночь отправить человека на прокорм нечисти, дело не божеское, но чтобы завтра утром ноги твоей и твоего приятеля не было, и больше никогда сюда не приходи…
— Хорошо, — кивнул я. — Об этом мы сейчас с моим молочным братом и договариваемся. Решаем куда идти из города…
— Если завтра уйдешь и без скандала, то припасы в дорогу дам. Может, еда покажется не очень вкусной, но дня на три хватит, чтобы с голода не умереть.
— Спасибо, — поклонился я. — Утром мы еще по городу походим, надо хоть какое-то оружие найти, а днем уйдем.
— К парадной двери не подходи, зайдешь с проулка, повара я предупрежу, но если вздумаешь, снова вечером вернуться, то я тебя стражам сдам. Если тебя увидят, то отнесутся как к бродяге, на площадь выведут и плетьми отхлещут, такое им дали указание…
— Теперь буду знать, — я низко и уважительно поклонился еще раз, все-таки первый человек, кто сегодня мне добро сделал. — Вас не подведу, все сделаю так, как учили, зайду с проулка…
— Сейчас служанка плошки погасит, масло тоже денег стоит, ложитесь спать на лавках, а утром, чтобы ушли до первых посетителей.
Трактирщик проводил взглядом влюбленную парочку, которая поднялась на второй этаж в свободную комнату, служанка пробежала по столам, гася плошки, и трактир погрузился во тьму.
Костя еще несколько раз махнул мечом, потом решил, что старосту упускать ни в коем случае нельзя, и зашагал обратно к кузнице.
Ефим время зря не терял, дожидаться его не стал и драпанул, чтобы его догнать, пришлось хорошо побегать — тот почти добрался до дома кузнеца. Костик подбил его ногу, а когда староста упал, пару раз пнул по ребрам, и толкая его перед собой остро отточенным лезвием, привел обратно в кузницу.
Народу вокруг нее добавилось, кузнец уже встал, да и Лог пришел в себя. Мужики держали наготове вилы, косы, кое-кто дубины. Кузнец снова вооружился заготовкой меча, а Лог своим молотом — от нападения их останавливало то, что Костя прикрывался старостой.
— Ну и что будем делать? — спросил громко юноша, так чтобы слышали все. Драться с толпой мужиков ему не хотелось, убивать придется, а это никому не было нужно. — Ты, Ефим, готов умереть за нормальные портки и еду на три дня? А ты кузнец? А мужики твои? Может всех вас и не убью, но троих-четверых точно с собой на тот свет захвачу. Так как расходиться станем?
Староста, было, дернулся, но Костя сбил его с ног в густую пыль и приставил к шее меч, не отводя настороженных глаз от толпы. Надоело ему это все. Только он до сих пор не знал, как из этого выворачиваться. Убежать в лес и там умереть от голода? Не хочется…
Значит, придется держаться до конца. Убьют, так убьют, черт с ними!
Кости сплюнул под ноги мужиков, и те снова попятились назад — бросаться на него явно не собирались, на старосту смотрели кто с жалостью, а кое-кто с усмешкой.
— Отпусти, — прохрипел Ефим. — Договоримся…
Кузнец стоял к нему ближе всех и угрюмо молчал, Лог за его спиной вытирал кровь с разбитой головы, и смотрел не то что зло, скорее растерянно. Похоже, что получилось, никому не нравилось, только как из этого выходить, никто не знал.
— И как договоримся? — спросил мрачно Костя. — Пробовали уже раз, только закончилось все плохо…
— Портки я тебе дам и рубаху, есть у меня запасные, — проговорил один из бывших лучников, он так и стоял держа в руках его как палку. — Только ты у меня лук сломал, надо бы сделать…
— Но я тебя не убил, а мог бы, — Костик поморщился, пот тек по коже, а ветерок холодил. — Ты бы еще немного и в меня бы попал, очень неплохо стреляешь.
— Мог убить, но ведь не убил же, — не согласился мужик, — А раз так, то я тебе портки и рубаху, а ты мне лук сделаешь настоящий, боевой, я видел такие у стражников в городе. Ох и мощное оружие, шагов на пятьсот бьет…
— Не пойдет, — покачал головой юноша. — Боевой лук делать долго, его клеить надо, гнуть из хорошего дерева, а я здесь надолго не задержусь — может, сегодня и уйду, как только получу то, что прошу…