Но теперь я и сам стал чем-то подобным, нечисти, а значит, оно и на меня воздействовало.
Но возможно, серебро мне поможет превратиться в человека?
Я лег боком на лезвие меча, подвывая от подступившей боли.
Надежда у меня была на то, что оборотни, когда их серьезно ранят или причинят им сильную боль, всегда совершают обратные превращения.
При перевороте тело перестраиваясь из одной сущности в другую лечит само себя, мгновенно исцеляя болезненный орган.
Боль и на самом деле оказалась жуткая, убедился в том, что серебром легко убить любого оборотня. Я только наступал на лезвие, а не воткнул в тело, а уже терпеть не было сил.
Зверь во мне рвался и хотел убежать, но я его держал всей своей человеческой сущностью, хоть от боли уже терял сознание. Когда мне стало совсем плохо, а сознание затуманилось, меня подбросило в воздух примерно на половину моего роста, а когда приземлился, то стало ломать так, что я понял — начинается обратный переворот.
Боли добавилось, но я уже стал привыкать к ней.
Утешало то, что она всегда заканчивается. Если знаешь, что все скоро закончится, терпеть легче.
Когда подбросило вверх в очередной раз, то опустился уже человеком, отбив при приземлении колени и ладони. Пришлось лечь, дрожа и поскуливая от уходящей боли, ждать, чтобы окончательно стать человеком.
Очень было глупо превращаться в волка, а потом обратно.
Но имелся в этом и положительный опыт, кажется, нашел способ легко и быстро переходить из одного состояния в другое, что было само по себе неплохо.
Когда минут через десять пришел в себя, то скрипя суставами, стал одеваться, чтобы спрятаться от ледяного северного ветра, вспоминая с тоской волчью теплую шкуру.
Закинул мешок за спину, убрал в него оружие и стал спускаться вниз, горестно причитая о том, что человеком не могу разглядеть ничего под своими руками и ногами.
Как же плохо им быть, и жаль, что волки не могут лазить по скалам. Спускаться было трудно, несколько раз терял равновесие и не падал только чудом.
Правда, в самом низу все равно сорвался, пролетел метра три и ударился спиной так, что выбил весь воздух из легких и какое-то время лежал, стонал и не мог подняться, ожидая, когда немного уйдет боль, и я смогу двигаться. Плохо быть человеком, даже боль терпишь по-другому, чем зверь. Те-то уж точно не плачут. Тут еще разболелась нога — та, что порезал мечом.
Я кое-как оперся о камень, сел и стал разглядывать свою ступню, кровь остановилась сразу при превращении, рана даже затянулась, но остался большой багровый рубец и довольно болезненный. Я потрогал его и понял, что с ним не смогу идти, даже сапоги не получится натянуть.
Выходит, надо снова превращаться в волка.
Я вытащил лезвие меча, а все остальное, включая одежду, аккуратно уложил в мешок. Опыт у меня уже имелся, руками все-таки работать проще, чем зубами, да и много не сделаешь так, как надо. Пожалуй, единственное достоинство человеческого тела — умение работать. Привязал к мешку ножны меча, вкладывать его придется зубами, и встал на лезвие голыми ногами.
Это было неприятно, боль тут же ударила сверху вниз, а терпеть ее было довольно трудно. Хорошо еще, что в этот раз все прошло быстро. Наверно, тело уже само поняло, что и как нужно делать. Меня подбросило вверх, я упал, потом еще раз и еще — знакомая процедура до жуткой боли…
Зато сколько разных запахов в воздухе!
Да и волчья шкура греет гораздо лучше, чем человеческая кожа. Взял зубами рукоятку меча, стараясь держаться подальше от серебра на лезвии и всунул в ножны.
Снова принюхался. От камня неприятно пахло потом, страхом и волнительно свежей кровью, за этим запахом я и побежал, забросив мешок на спину — так волки носят убитых овец. Не очень удобно, зато так бежать проще и быстрее.
Пробежав немного, я испуганно остановился и разочарованно заскулил — впереди почуял демонов, а попадаться им на глаза не хотелось, уже убедился, что с этими ребятами лучше не встречаться в человеческом или зверином облике.
Денис, когда превратился в оборотня, даже царапины не смог оставить на их крепкой непробиваемой коже, поэтому мне не стоит даже и пытаться.
Принюхавшись, я понял, что где-то совсем недалеко прошла битва с нечистью, в ней участвовали демоны, коротышка и Костик, его запах сразу узнал, он боялся, но все равно сражался.
Остро пахло мертвыми тварями, немного кровью моего напарника — похоже, его ранили. Нечисти побили много, больше десятка, а еще я слышал хруст костей, и на меня снова пряно пахнуло демонами — видно те, как и я, решили поужинать.
Я снова едва слышно разочарованно заскулил. Очень глупо и небезопасно подходить к зверю, когда он ест, драки не избежать, еда обычно достается нелегко, и никто не хочет отдавать, а драться с ними не хотелось — убьют.
Поворачивая голову из стороны в сторону, вдруг понял, что меня смущает — запах тварей шел с трех сторон. Одна, с той откуда пришли раненые после какого-то сражения, вторая — туда, куда они ушли, и где их хорошо порубили, а третья показывала в почти незаметный проход.
Подумав, я решил — нечисть сообразила, что драться с демонами вредно для здоровья и пошла в обход, а раз так, то и мне туда, возможно кто-то из тварей ослабеет, тогда и поем.
Проход находился за поворотом, если бы был человеком, то вряд ли бы смог обнаружить. Он казался тупиком, но посередине почти под прямым углом уходила расщелина. Запах стал сильнее — последняя из тварей, шла медленно, часто отдыхая, и от нее маняще пахло кровью из открытой раны.
Ни о чем не думая, так как чувство голода туманило мозги, я рванулся за ней, хотя подумать кое о чем стоило. Это существо обладало огромной силой, весило немало и могло меня убить даже смертельно раненым…
Но есть хотелось. Те капли крови, который я слизывал с камня, только еще больше возбуждали голод. Хорошо еще, что их было много…
На этой площадке королева простояла с полчаса, долго водила руками, потом медленно и осторожно, идя по своим следам, вернулась назад.
— Я не могу понять, как это сделано, — произнесла она с тяжелым вздохом, когда ее демоны втащили на уступ. — Что-то древнее и странное.
Ее зеленые глаза потемнели, она часто и тяжело дышала, коротышка протянул ей фляжку с вином, она выпила несколько глотков, размазывая капли с губ, как кровь по лицу. — Магия старая, колдун к ней не имеет никакого отношения, он просто ее обнаружил и использовал в своих целях.
— И что теперь? — Берг был спокоен, он спокойно смотрел вперед, изредка вздрагивая от порывов ледяного ветра. Только сейчас Костя заметил, как ему досталось в бою, кожаная куртка была разорвана, и на серой рубашке виднелись следы крови.
Юноша с удовлетворением отметил, что она была красной, до этого сомневался, что есть хоть какое-то сходство между коротышкой и людьми. — Пойдем назад?
— Нет, — ведьма присела на камень, продолжая мелкими глотками пить вино. — Здесь нам не пройти, а демоны смогут, они быстрые, поэтому успеют проскочить раньше, чем пасть захлопнется.
— Пасть?
— Она и есть, — королева отставила флягу. — Огромная каменная пасть с зубами-жерновами. Как только оказываешься на середине, она начинает смыкаться — я не дошла всего пары шагов до того места, после которого уже не вернешься.
— То есть до середины добраться можно? — спросил Берг. — А дальше нельзя?
— Никто здесь не пройдет кроме демонов.
— Мы все вместе доходим до середины… — коротышка думал вслух. — Там демоны забрасывают нас на свои плечи и тащат на себе. Так?
— Но если они не успеют, то погибнем все.
— Значит, имеет смысл отправить сначала ученика, а потом пойдем мы сами…
— Это невозможно, — ведьма вздохнула. — После того как пасть сработает хоть раз, она уже никого не пропустит. А какое время ей нужно для того, чтобы успокоиться и придти снова в то состояние, в котором находится сейчас, не знаю. Может быть день, может неделю или год…
— А как здесь проходили твари?
— Колдун настроил старую ловушку — то есть показал ей, кто враг, а кто нет. Нечисть признается своим — все остальные враги.
— И?
— У нас одна попытка, и мы ее используем. Рискованно, но другого варианта не вижу.
— Я вижу еще один, — Берг тоже приложился к фляге. — Раненые твари отказались от драки и ушли другим путем, имеет смысл пойти за ними.
— И на том пути установлены ловушки, в этом не сомневаюсь. И я совсем не уверена, что сумею разобраться в том, как они устроены. Эта ловушка последняя, дальше начинается открытое пространство перед замком, а возвращаться — терять еще одну ночь.
— Лучше потерять время, чем жизнь.
— Хочешь остаться и поискать другой путь? — ведьма усмехнулась. — Пожалуйста, я разрешаю. А ты, юноша? Костик тяжело вздохнул:
— Я с вами.
— Причина?
— Давно убедился, что в этом мире не понимаю ничего, а раз дело обстоит таким образом, то нужно следовать за самым опытным и умным. — Костя поклонился. — Для меня это вы. Берг силен, как воин, но не в магии, не уверен, что с ним будет безопасно. К тому же если там есть ловушки, то он вряд ли сумеет их нейтрализовать.
— Ты прав только наполовину. Берг — настоящий боевой маг, и ловушки чувствует, поэтому никогда не пойдет туда, где опасно. Может быть он и не сможет обезвредить западню, но найдет свой способ ее преодолеть.
— Все равно я с вами, — твердо сказал Костик, умирать ему почему-то уже расхотелось, наоборот, очень захотелось жить, хотя бы для того, чтобы узнать, что выйдет из этой затеи с нечистью. — Но и к Бергу я отношусь с большим уважением — как воин, он очень хорош, несмотря на малый рост.
Коротышка усмехнулся:
— Приятно видеть, как ученик начинает что-то понимать, а для этого, оказывается, достаточно поставить перед выбором. Он меня убедил, я готов рискнуть, госпожа. Мы с вами вместе уже много лет, и я не раз убеждался в вашей дальновидности и мудрости … Если решился этот безусый юнец, то мне сам бог велел.