– Вот повидала мою девочку, и сразу дела пошли на лад.
– Что ж, в телеге полно припасов. Полагаю, следует отправляться в путь, пока не разразилась буря.
– Вы не рассчитывали на плохую погоду?
– Нет, мэм, я не о дожде. По всему городу солдаты расползлись, будто он им принадлежит. Думают, у них есть права на наших женщин. Никогда этому не бывать.
Я взялась за приставную лестницу.
– Они имеют права на тех, кто этого желает, на тех, кому уплачено.
Жан-Жозеф подскочил и схватил ее.
– Это неправда. Куда ее отнести?
– В кладовую. Благодарю, молодой человек. Что ж, так скажите свое слово.
Шарлотта опустила руки ему на грудь.
– Нет. Довольно. До свидания, мама.
Я схватила ее за руку.
– Пусть скажет. Мистер Федон?
– Я ценю то, чего вы смогли добиться, мисс Долли, но наши женщины не для них, а вы не должны помогать солдатам их заполучить.
Я стянула с себя фартук.
– Это было бы глупо.
– Это было бы высоконравственно.
– Опять глупости. Думаете, если я прекращу обеспечивать своим экономкам безопасную возможность заработать, мужчины перестанут их желать? Я слежу, чтобы моим девушкам платили за уборку и готовку. Если предлагают больше, это выбор женщины. Никто никого не заставляет.
– Мэм, не хочу вас оскорбить, но это отвратительно. – Он покачал головой. Его кудряшки подпрыгнули. – Есть другие способы одержать верх и заработать деньги.
– Это и называется свободой, мистер Федон. Возможность делать то, что нам нравится, чтобы заработать себе на хлеб. Это право, разумеется, должно распространяться и на женщин.
Он взял Шарлотту за руку.
– Есть и другие способы. Сами увидите.
Этот парень был честен и упрям. Ожидать от мужчины, что при этом он окажется еще и справедлив, – это чересчур.
Мне нравилась его решительная позиция, а еще то, какими влюбленными они выглядят с Шарлоттой. Я улыбнулась им.
– Жду не дождусь, когда вы покажете женщинам и другие способы, мистер Федон.
Шарлотта поцеловала меня в щеку и потащила мужа из магазина. Они встретили на пути солдат, вероятно, направлявшихся на берег к увеселительным заведениям.
Моя дочь прижалась поближе к Федону и не давала ему шевельнуться. Там было слишком много солдат с оружием, которые могли наделать бед. Вспыльчивого молодого человека лучше поберечь. Я заперла дверь и приготовилась одна добираться домой. Если мне понадобится провожатый, завтра придется искать другого упрямца.
Гренада, 1790. Мой мужчина
С корзиной, полной инструментов, чистых тряпок, баночек с притираниями, да прихватив немного рома, который поможет прогнать боль, я отправилась на Гранд-Этанг-роуд. Томасу хватило нахальства снять дом довольно далеко, так что у меня было полно времени отговорить себя от визита.
Но я не стала.
Увидев простую деревянную постройку, я с грустью вспомнила об Англии. Дверь была открыта, и я вошла.
Прямо перед небольшим диваном и столиком на полу лежала куча одежды. Как похоже на Томаса.
Я поставила свою корзину, прошла было мимо груды тряпок, но потом повернулась и подняла его сюртук. Пахло морской солью, сигарами и мужчиной.
Мне этот запах всегда нравился.
Громко стуча сандалиями, чтобы дать о себе знать, я прошла вглубь дома. Помещение казалось пустым и скудно обставленным. Ни картин, ни книг, на столе ничего.
Время ужина давно минуло, Томас должен быть где-то поблизости. Он уже улегся в постель? Никак заболел?
Мое разочарование немного усилилось.
Потом послышался шепот, жаркий смех, тонкий голос.
Сладкая, жгучая ревность захлестнула меня изнутри. Мне пришлось напомнить себе, что и я не страдала в одиночестве, ожидая его. Нет причин злиться.
Но я пришла вытащить клещей и поговорить о нашем ребенке.
Парадная дверь отворилась. Вошли Томас и с ним хорошенькая девушка одних с Лиззи лет.
– О, мисс Долл! – сказал он. – Это мисс Лемонт, она из службы домоправительниц. Я думал, вы не берете клиентов. Мне нездоровится.
Довольно ли моего пристального взгляда, чтобы прожечь в нем дыру насквозь?
– Я и не хотела – недостает рабочих рук. Думала, сама об этом позабочусь, но…
Девушка начала пятиться.
– Мисс Долли, я не знала, что это ваш мужчина.
– Мой?.. М-м-м, нет. – Я бросила взгляд на Томаса, тот сиял. – Мисс Лемонт, кстати, об этих язвах, что сочатся гноем. Их нужно промыть, пока не началось заражение. – Я сунула ей свою корзину, не забыв выставить напоказ щипцы. – Вот, вытащите их прямо сейчас, да следите, чтобы руки были чистыми. Это ужасно.
Она толкнула корзину обратно.
– О нет, мисс Долли, я искала работу, да гляжу, место уже занято.
Девица оказалась очень ловкой. Обогнув Томаса, она скрылась за дверью. Тот затворил ее, качая головой.
– Зачем ты так, Долл? Сказала бы просто, мол, должность занята. Она занята? Хорошую прислугу найти нелегко. А я люблю, когда меня обслуживают должным образом.
– Снимай штаны, давай-ка взглянем на тебя.
– Люблю властных женщин!
Он шагнул ко мне, будто я пригласила его на танец. Окутал меня взглядом и взялся за пояс. Скинул один пыльный сапог, потом второй.
Завязки бриджей пролетели у меня над головой, и штаны Томаса упали на пол.
– Сюда. – Неуклюже переступая толстыми кривыми ногами, он отвел меня в спальню, где упал лицом вниз в подушки. – Стоило догадаться, что ты не позволишь мне страдать.
– Помолчи. Ты еще не добился своего.
Кровать покачнулась, когда я взобралась и уселась пониже его бледного, вздернутого вверх зада.
– Ты здесь. Значит, есть еще шанс все исправить.
– Тсс…
– Я нашел для тебя кое-что, вернее, кое-кого.
Я подтащила корзину поближе и принялась в ней рыться в поисках притираний.
– Хватит болтать. Мне нужно сосредоточиться.
– Но это важно. Я нашел твою бабушку. Я вернулся в Розо все тебе рассказать, но твоя мать передала, что ты уже уехала.
Мами знала, что нашлась ее мать, и ничего не сказала?
– Я нашел ее, Долл, чтобы доказать тебе: мои намерения в отношении нашей семьи весьма серьезны. Глупо было думать, что ты станешь меня дожидаться.
Я ударила его по ноге.
– Мне нужно быть внимательной. И не нужно, чтобы ты говорил подобные вещи, когда я собираюсь выковырять клеща у тебя из зада.
– Я осел, Долл. На прошлой неделе я говорил с ее хозяином. Он все еще согласен ее продать. Твоя бабушка, Салли, здесь, на Гренаде. Мы можем ее выкупить.
Комок в горле сделался еще больше.
– Пожалуйста, дай я тебя вылечу. Когда я уехала в Лондон, между нами все было кончено. Я не думала о «нас». Никаких «нас» не было.
– Долл, я вспоминал тебя каждый день, но каждый день терпел неудачи. Мне повезло спасти вложенные средства. Я вернулся на Гренаду похоронить отца. Единственный сын хоронит единственного сына. Нет больше Томасов.
– Мне жаль. Я правду говорю. А теперь тихо. У тебя тут по меньшей мере два клеща.
Это заняло больше времени, чем я хотела, но в его пухлые ягодицы и впрямь впились два клеща. С помощью иглы и щипцов я вытащила одного, затем второго. Томас не жаловался, пока я не влила ром в каждую рану. Потом смазала их маминым маслом кешью.
Оно жгло.
Томас поморщился.
– Больно, но ты потри посильнее. Уж подсоби, Долл.
– Следи за чистотой и держись подальше от леса, и все будет хорошо. Но у тебя небольшой жар.
Охнув, он перевернулся. Этот парень не из стеснительных. Я набросила на него простыню.
– Просто жар? А в твоей корзине ничего от этого нет? Боже, как жжет. Побудь здесь и расскажи об Элизе. Она сильно выросла? Я хочу ее увидеть.
– Приходи завтра к обеду, сможешь провести время с дочерью.
– Спасибо тебе. Я ее не обижу. Я люблю дочку. Сразу полюбил, как услыхал о ее рождении. – Он положил руки мне на бедра.
Плохо дело – я сидела на Томасе, а тот, забравшись под юбку, ощупывал голую кожу моих бедер. Быстро, как только смогла, я перекинула ноги и соскользнула с матраса.
– Я пришла подлечить тебя, только и всего.
Он поцеловал мое запястье.
– Я не бог весть какой моряк, неудачливый торговец, да и во всем важном провалился. Я самый заурядный коммерсант.
– Но безвозмездные услуги стряпчего превосходны.
– Я бы с радостью предложил тебе свои услуги и свое сердце, Долл.
Пожав плечами, я попыталась высвободиться, однако он не отпустил мою руку.
– Тебя не волнует, что я поехала с принцем посмотреть мир, что есть наброски, где мы с ним лежим в гамаке?
Томас придвинулся и поцеловал меня. И целовал, пока я не ответила ему.
– Мне все равно. Он где-то в море. Я здесь. И я хочу стать отцом Элизе и Фрэнсис. К тому же бедный Эдвард в твоем доме все еще в меньшинстве. Я должен быть твоим любовником и другом. Неважно, кто тебе нужен больше.
Нет. Это мы уже проходили. Я доверилась ему и потерпела крах.
– Но тебе тоже нужно море. Теперь я понимаю, как оно манит. Вот принц…
– Я люблю тебя, Долл. И никогда не переставал любить, ни на минуту. И не перестану.
А я перестала. Выбросила его из головы, когда из-за родильной хандры мне стало сложно любить даже себя. Вцепившись в руку Томаса, я пристально смотрела на его запылившиеся ноги, на пальцы.
– Уже поздно, мне пора.
Он проводил меня до гостиной, прижимая к себе спадающую простыню.
– Мне не нужно, чтобы за мной ухаживал кто-то другой, кроме тебя.
– Ну… я больше не питаю к тебе ненависти.
Он склонился и поцеловал меня в щеку.
– И того довольно.
– Возвращайся в постель. Встретимся завтра в магазине, проводишь меня домой и познакомишься с Элизой.
– Нашей дочерью. – Он прикрыл глаза. – Уложи меня в постель. Ты помнишь как.
– Что?
– Или я прямо вот так пойду за тобой до самого дома.
Это было бы смешно. Я подтолкнула его обратно в спальню и заставила лечь.
– Ходи одетым и держи себя в чистоте. Я пришлю девушку, чтобы убирала, но если понадоблюсь – зови меня, Томас.