— Ты дерзкая маленькая сучка, — прорычал он, схватив мое другое запястье с невероятной силой. Он сжал его так, что нож упал на пол. Он мог выглядеть изящным в своем женском обличье, но его сила была неоспорима, когда он заломил мне руки за спину и наклонил над пыльным столом.
— Я получу огромное удовольствие, ломая тебя.
Он прижался ко мне сзади, и все во мне замерло, пока я молила любого бога, который меня слышал, чтобы он не превратился и…
— Отвали, Бельфегор, — сказал Асмодей, входя в комнату. — Я первым положил на нее глаз. Дождись своей очереди.
Он подошел и встал по другую сторону стола, с самодовольной улыбкой на среднем лице, проводя когтем по моей челюсти и ключице. Я съежилась, сдерживая рвотный позыв. Я не хотела, чтобы его грязные руки касались меня.
— Иди на хуй, уродливый ублюдок.
— Теперь я понимаю, почему Белиал так тебя любит, — хихикнул Бельфегор мне на ухо. — Интересно, на что еще способен этот грязный ротик.
Мысль о том, что мой рот может оказаться рядом с одним из этих безумных ублюдков, вызвала у меня тошноту, и желчь подступила к горлу.
— Лучше умру, — прорычала я, тщетно пытаясь вырваться из рук Бельфегора.
— Это можно устроить, — в дверях появился Маммон с мрачной улыбкой на лице.
— Я могу устроить так, чтобы тебе отрезали член. Как тебе такая идея? — прошипела я.
В мгновение ока Асмодей схватил меня и поднял на цыпочки. На всех трех его лицах расцвела отвратительная улыбка, когда он рассмеялся.
— Я буду наслаждаться каждой секундой с тобой, маленькая шлюшка.
— Белиал всех вас убьет, — мои ноздри раздулись от этой угрозы. Я уже мысленно видела, как Владыка Костей выбивает дверь и разрывает их на части голыми руками.
— Если мой брат хочет вернуть тебя целой и невредимой, он сделает свою чертову работу. А если нет… — его пальцы обхватили мою шею, сжимая ее, пока я не заскулила от боли. — …он не получит тебя обратно.
Я открыла рот, чтобы выпалить еще одну угрозу, но что-то тяжелое ударило меня по затылку, и все потемнело.
Глава 11
Белиал
Я заслуживал чертову медаль за то, что удержался от желания погнаться за Рэйвен и снова присунуть ей, может быть, на этот раз перед доспехами в западном крыле. Я был ревнивым по отношению к моей маленькой смертной, но трахать ее на глазах у душ, блуждающих по моему замку, было на удивление приятно. Оказалось, мне нравилось хвастаться своим самым ценным сокровищем.
Может быть, однажды я возьму ее перед зеркалом, которое использую для общения с братьями, и позволю Левиафану посмотреть. Конечно, это не убедит моих братьев в том, что мое увлечение Рэйвен совсем не похоже на то, что было с Катрин, что у нас с ней все по-другому. Но все же, пожалуй, будет интересно увидеть, как чешуя Владыки Зависти позеленеет еще больше.
Я прислонился к столу, на которым только что трахнул ее, прижав одну руку к фанерной поверхности, а указательный и средний пальцы другой, поднес ко рту. Я смотрел на себя в зеркало, слизывая с кожи последние капли своей любимой.
Еще несколько дней назад я не мог смотреть на свое лицо без маски.
Теперь, мне казалось странным, что я так долго стыдился его. Чего мне стыдиться, когда такая женщина, как Рэйвен, смотрела на меня так с таким желанием?
Катрин ошибалась.
Я не был уродлив. А даже если и был, разве это было так ужасно, если Рэйвен находила мои старые шрамы привлекательными?
Удерживая зрительный контакт со своим отражением, я опустил руку и засунул ее в штаны. Мои пальцы обхватили основание члена, и мои губы изогнулись в улыбке, когда я обнаружил, что серебряное кольцо все еще было влажным от нее.
Распределив ее влагу по своему члену, я стал дрочить, используя ее в качестве смазки.
Я знал, что души в предметах наблюдали за мной с затаенным дыханием, и, честно говоря, наслаждался их вниманием. Я хотел, чтобы все в моем царстве знали, что она со мной сделала.
Все в Рэйвен сводило меня с ума: ее запах, ее вкус, ее дерзкий ротик, ее глаза и то, как они молча просили меня о том, о чем она осмеливалась сказать вслух. Ее гладкая кожа цвета лунного света и то, как она краснела под моими грубыми руками.
И я еще не успел исследовать все ее тело. Мне еще нужно было трахнуть ее тугую попку.
Я не удивлюсь, если буду первопроходцем в этом месте. Ее жалкий бывший не выглядел парнем, который мог бы доставить ей удовольствие таким образом. Я не знал, сколько у нее было партнеров, но сомневался, что она позволяла им заходить так далеко.
От этой мысли мои пальцы сжались, сдавливая мой член, а движения ускорились. Я нахмурился, сжал челюсти, и мое лицо стало похожим на волчье, голод отражался в каждой морщине, каждом шраме.
— Ты моя, Рэйвен. Ты продала себя Смерти, и теперь, я буду владеть тобой целиком. Каждым сантиметром тебя. Твоей душой. Твоим сердцем. Твоей киской. Всей тобой. Ты вся моя. Моя! До самых костей.
Мои слова сопровождались короткими, прерывистыми вздохами, пока я гнался за оргазмом, как бешеная сука в течке.
Несмотря на то, что коридор был заполнен десятками, если не сотнями, потерянных душ, в нем царила тишина, которую нарушали мое бормотание и тяжелое дыхание…
Пока не раздался голос из зеркала, в которое я заставил Рэйвен смотреть, когда брал сзади.
— Мой господин. Прошу…
Украшенное зеркало казалось таким нетерпеливым, что, наверное, для него было мучением молчать, пока я занимался любовью с моей маленькой будущей королевой. Казалось, его терпение иссякло.
— Я так долго ждал Суда. Так долго. Я… я даже не помню своего имени, мой господин. Я должен обрести покой. Отдохнуть, где бы то ни было.
Я стиснул зубы, разгневанный тем, что меня прервали. Не отрывая руки от своего члена, я ударил зеркало свободной рукой, сбивая его с крючка.
— Как ты смеешь мешать мне, душа?
Оно отскочило от стола, разбившись на осколки, которые разлетелось по полу, прежде чем с грохотом упасть на пол. Душа вылезла из разбитого предмета в виде струйки дыма, растворившись в воздухе, чтобы найти убежище в чем-то другом.
Образы обнаженного тела Рэйвен, ее лицо, искаженное от удовольствия, звук ее стонов, тихо раздающихся в моем ухе — все это разбилось вместе с зеркалом у моих ног.
Я с рыком застегнул штаны и пошел по коридору в поисках Рэйвен. Я чувствовал, что мастурбация все равно не утолит огонь, бушующий в моей душе.
Я чувствовал себя спокойно только тогда, когда был внутри нее. Именно по этой причине, помимо ее красоты и ее манящих губ, я не мог насытиться ею.
Моя зависимость от смертной женщины с каждым часом усугублялась. За три дня мой гнев превратился в любопытство, а любопытство превратилось в всепоглощающую одержимость.
Я нуждался в ней, сейчас и навсегда.
Я бы приковал ее к своей постели. Черт, я бы приковал ее к своему чертовому члену на всю вечность, если бы это помогло унять грызущую потребность ощущать ее тело.
К счастью, найти ее не составляло большого труда, даже в бесконечных коридорах моего запутанного замка. Ошейник на ее шее, а точнее, прикрепленный к нему драгоценный камень, который когда-то принадлежал Катрин, был окутан заклинанием слежения.
Я освободил ее от цепи, привязывавшей к моему трону, но она все еще была на поводке. И всегда будет.
Это было не только для ее защиты, но и для моего собственного душевного упокоения.
Так я всегда знал, где находится моя маленькая смертная.
Я следовал за заклинанием, его магия звала меня через извилистые коридоры, уводя все дальше и дальше от тронного зала.
Почему она убежала так глубоко в замок? Может, она заблудилась. Со временем она научится ориентироваться, и по мере того, как замок станет для нее более привычным, ей будет легче добираться туда, куда она хочет.
— Я знаю, что ты рядом, Рэйвен… — проговорил я, входя в старый кабинет, который не использовался уже несколько десятилетий. Амулет слежения был так близко, что его магия заставляла воздух гудеть. — Почему ты здесь? Мы играем в прятки? Я все равно найду тебя. И когда найду…
Я с силой открыл дверцу большого деревянного шкафа, ожидая найти ее спрятанной внутри.
Чистая, безумная ярость сдавила меня своими безжалостными тисками, когда я увидел ошейник, лежащий на дне шкафа. Металл был разломан пополам — он был спаян магией, поэтому она не могла сломать его сама.
Я резко обернулся, разыскивая в комнате подсказки о том, что с ней произошло.
И тогда я почувствовал их запах. Моих братьев. В воздухе все еще витал зловонный запах дыхания Асмодея с металлический привкус железа Маммона. Был еще и запах чего-то другого.
Я подошел ближе к старому столу посреди кабинета. На пыли остался отпечаток груди Рэйвен.
Ярость закипела в моих венах, когда я осмотрел место и сложил воедино детали того, что здесь произошло.
Кто-то прижал ее к столу, а она сопротивлялась.
Мое внимание привлекли несколько капель темной жидкости, испачкавшие стол. Я провел по ним пальцем и сунул его в рот. Кровь Бельфегора.
Я стиснул зубы, во мне распространилась греховная злоба, превратившая мое нутро в пепел.
Они забрали ее.
Мои братья похитили мое драгоценное сокровище прямо у меня под носом.
* * *
Огромные двери тронного зала распахнулись, когда я ворвался внутрь, разбросав доспехи, чьи части разлетелись по полу. Музыка прекратилась, танцующие гости резко остановились и повернулись ко мне.
Я вошел как Владыка Костей, в обличье, которое требовало уважения и страха от каждой души, имевшей несчастье присутствовать здесь.
Моя ярость была ощутима. Каждый здесь мог почувствовать ее, она исходила от меня и витала в воздухе, как яд.
Я прошел через толпу, и она расступилась передо мной, никто не осмелился встать на моем пути.
Огонь в моих глазах вспыхнул, когда я искал своих братьев в тронном зале.
— Где она? — прогремел мой голос в тихом зале. — Где Рэйвен?