На мгновение мы обе замолчали, осознавая реальность. По ее взгляду было понятно, что она точно знала, кто я, хотя и никогда не видела ее лица. Насколько знаю, она тоже никогда не видела моего, но я разговаривала с ней через кинжал.
Мое сердце сжалось. Бельфегор, очевидно, каким-то образом украл ее душу, когда он и другие владыки похитили меня. Он, должно быть, забрал кинжал Катрин после того, как они похитили меня, поскольку я использовала его в тщетной попытке отбиться от них. Должно быть, он извлек ее душу из ножа.
— Ты в порядке?
Я не должна была спрашивать. Мне не должно было быть до нее дела, но вид ее связанной, такой же беспомощной, как и я, тронул меня за душу. В ее глазах мелькнула тревога, прежде чем они быстро оглядели комнату, вероятно, проверяя, никого ли нет поблизости.
— Я в порядке, — сказала она, хотя в ее голосе не было уверенности. Ее взгляд снова встретился с моим. — Ты должна была убить себя, когда у тебя была возможность.
Ее слова потрясли меня, но в ее голосе не было злобы. Она действительно так думала. Бедная женщина так старалась уйти от Белиала, сбежать из Ада. Даже после своей последней попытки самоубийства, когда он похоронил ее тело, она так и не обрела покой, пока ее душа оставалась в его царстве.
Она не хотела, чтобы меня постигла та же участь.
Но я оказалась здесь.
Единственное различие между нашими ситуациями заключалось в том, что я отдала свою душу тому же демону, от которого она так упорно пыталась сбежать.
Я бы сделала это снова.
Возможно, это было моим наказанием за то, что я была извращенной сукой, за то, что не смогла сбежать от демона, который похитил меня и убил Марка. Но как же Катрин? Заслуживала ли она того, что Бельфегор приготовил для нас?
Конечно, я бы солгала, если бы сказала, что не испытываю хотя бы небольшого беспокойства по поводу встречи с ней. Несмотря на то, что она ненавидела Белиала, она очаровывала его в течение многих лет. Она была источником стольких страданий, независимо от того, была ли это ее вина.
Тот факт, что Белиал когда-то был увлечен ею, был для меня достаточной причиной, чтобы не любить ее, но все же. Это не означало, что я хотела видеть ее страдания.
Как долго она была прикована к цепям? Она была здесь все это время или он приковал нас одновременно?
Еще сотня вопросов пронеслась в моей голове, а потом резко остановились, когда громко скрипнула дверь, сообщая, что мы не одни.
На лице Катрин отразилась паника. Мое горло сдавило, когда в переполненной комнате раздался звук каблуков по мрамору, я бросила взгляд и увидела Бельфегора, идущего к нам. Откровенное платье, если его можно было так назвать, из бесчисленных маленьких бронзовых колец создавало эффект кольчуги, деликатно облегая женственное тело, в котором он сейчас был.
— Вижу, вы успели познакомиться, — он ухмыльнулся, не отрывая глаз от меня, проходя между высокими грудами хлама. — Кто бы мог подумать, что мне так повезет? У меня не один, а два самых ценных питомца Белиала. Для меня это большая честь.
Ладно, значит, он знал кто она такая. Блядь.
Мой взгляд переместился с Бельфегора на Катрин, и ужас на ее лице сказал мне все, что мне нужно было знать. Он сделал с ней нечто похуже, чем просто приковал к цепи. Что бы он с ней ни делал, что бы она ни видела, — это явно напугало ее.
— Пожалуйста, — взмолилась она слабым голосом. — Хватит. Пожалуйста, оставь меня в покое.
Бельфегор лишь хмыкнул, но не обратил на нее никакого внимания. Его взгляд был прикован ко мне, а в глазах закипала жажда.
— Я приготовил для нас троих столько веселья, — сказал он, и в его голосе слышалась ядовитая нотка. Что-то подсказывало мне, что все, что он приготовил, не будет веселым. Возможно, будет больно, но не так, как то удовольствие, к которому меня приучил Белиал.
Я с трудом сглотнула, кровь застыла в венах, когда он обошел кровать посреди комнаты. Трудно было представить, как что-либо в этой пещере могло функционировать, включая кровать, учитывая, сколько дерьма на ней было навалено, и я не хотела это выяснять.
Остановившись передо мной, Бельфегор злобно улыбнулся и провел одним из своих ухоженных пальцев по моей ключице. Я отдернулась от его прикосновения, но наручники, скреплявшие мои запястья и лодыжки, не позволяли мне отдалиться от него больше чем на пару сантиметров.
Владыка Обжорства позаботился о том, чтобы я не смогла от него сбежать.
— Что ты собираешься с нами сделать? — спросила я, боясь услышать ответ.
Он рассмеялся, откинув свои снежно-белые волосы за плечо.
— Ничего, что бы мне не доставило удовольствия.
Мне совсем не понравилось, как это прозвучало.
Угольно-черные глаза демона метнулись в сторону Катрин, и она вздрогнула, как будто он ударил ее. В том, как он на нее смотрел, было что-то такое, что заставляло покрываться мою кожу мурашками, а кровь закипать. Очевидно, этот извращенец получал удовольствие от того, что издевался над людьми.
— Оставь ее в покое, — потребовала я, звуча гораздо смелее, чем чувствовала себя. Я ничем не была обязана Катрин, тем более что она пыталась заставить меня выпрыгнуть из окна, когда я впервые попала в замок Владыки Костей.
Но что-то в груди подсказывало мне, что я должна сказать слово в ее защиту.
— Ты говорил, что хочешь поиграть со мной, — сказала я, стараясь успокоиться. — Теперь у тебя появился шанс, но ты должен оставить ее в покое.
Бельфегор цыкнул языком.
— О, маленькая смертная, у тебя нет возможности торговаться. Вы обе будете моими игрушками до тех пор, пока будете развлекать меня. — Он наклонил голову набок и прищурился. — В кого мне превратиться на этот раз? Тебе так понравился Владыка Разврата.
Я задрожала, поняв, что он собирается снова превратиться. Боюсь, что никогда не забуду, как он прикасался ко мне в образе Асмодея, приковывая меня к ванне и проводя пальцами по моим складкам. От одной мысли о том, что его руки снова коснутся меня, у меня на языке появился горький привкус.
— Может на этот раз я превращусь в Маммона, раз он не успел с тобой развлечься, — дразнил Бельфегор, проводя ногтем по моей груди и оставляя тоненькую полоску крови между ней. — Такой демон, как он, разорвал бы тебя и кончил бы в твою красивую лужицу из внутренностей. Зная его, он смог бы кончил в тебя, прежде чем твои кишки успели перестать дергаться.
Как бы ужасно это ни звучало, я не могла придумать ничего хуже, чем то, что он превратится в Асмодея и будет насиловать меня снова и снова. Он уже говорил, что не заинтересован в том, чтобы трахнуть меня. Это была ложь? Он передумал?
— Или я мог бы превратиться в Владыку Гнева и посмотреть, как ты справишься с его двумя шипастыми членами, — размышлял демон, постукивая пальцами по подбородку. — Столько вариантов. Вечность — это долго, но у меня достаточно идей, чтобы хватило на несколько сотен лет.
Меня тошнило от мысли, что я так долго буду заперта в царстве Владыки Обжорства, но не должна об этом думать.
Белиал был в пути. Он шел за мной. Он найдет способ пройти через кузницу Маммона и придет за мной.
— Белиал оторвет тебе голову и наденет твою кожу как плащ, ублюдок, — прошипела я.
Вдруг глаза Бельфегора загорелись, почти светясь, а на его губах появилась злая улыбка.
— Какой я глупый, — сказал он, сделав шаг назад. — Ты скучаешь по своему драгоценному Владыке Костей, не так ли? Не волнуйся. Я могу тебе помочь.
Не успела я даже открыть рот, как он изменился, его фигура преобразилась и стала более мускулистой. Его белые волосы превратились в растрепанную черную шевелюру, грудь — в идеально очерченные мышцы. На голове у него выросли рога, а из воздуха появилась гладкая черная маска.
Когда он закончил превращаться в новую форму, мое сердце подскочило к горлу, и я едва могла дышать.
Передо мной стоял Белиал, идентичный до самой высокомерной ухмылки на губах.
— Так лучше, не правда ли, смертная? — спросил он бархатным баритоном, который обычно заставлял меня таять. Слышать его сейчас было как получить удар током от высоковольтного забора.
Я дернулась на кресте, цепи зазвенели, когда удивление, ужас и десятки других сложных эмоций пронзили меня.
Глаза Бельфегора заблестели от удовольствия, и он усмехнулся.
— Теперь мы готовы играть.
Глава 33
Белиал
Маммон наконец оторвался от костра и повернулся ко мне. Его взгляд сразу же упал на весло, которое я сжимал в руке, и пока он пытался опознать сгоревшие головы, насаженные на кость, я громко рассмеялся, и мой темный, гортанный смех сотряс банкетный зал.
— Ты не узнаешь своих братьев? — я указал на каждую из изуродованных и избитых голов, которые я собрал, проходя через Девять кругов Ада. — Асмодей. Пайн. Левиафан. Мы все здесь. Одна большая, счастливая семья. Ну, за исключением Бельфегора… — Я прошел дальше в зал, схватил нож, торчащий из круга сыра, вырезал кусок и засунул его в рот. — И того, что, как я полагаю, должно было быть основным блюдом.
Возможно, это была игра огня, но на мгновение, могу поклясться, что увидел проблеск страха в его адских глазах.
Я подумал о том, чтобы вонзить нож в сердце одного из них, но тут же отбросил эту идею. Хотя убить одного из них ножом для сыра было бы забавно, но неэффективно. Мне нужно было быстро избавиться от этих ублюдков.
— Просто скажите мне, где она, и я подумаю о том, чтобы пощадить ваши жалкие тушки.
— Мы не знаем, о чем ты говоришь, — усмехнулся Маммон. — Суп был основным блюдом. Бельфегор расстался со мной и опрокинул его, так что ешь то, что осталось, и убирайся. Того, что ты ищешь, здесь нет.
Я сжал весло в кулаке так сильно, что боялся, что кость может сломаться пополам.
Маммон был жалким лжецом. Даже без рассказа Рэйвен я мог бы сразу раскусить его. То, как он напрягся, как задрожала мышца на его челюсти, когда он прищурился, глядя на меня, сказало мне все, что мне нужно было знать.