– Я надеялся найти вас здесь, – задыхаясь, произнес он и схватился за край стола.
Она подняла бровь и улыбнулась.
– Доброе утро, директор Прюдон. – Коко заметила, что его костюм и галстук измяты, как будто он спал в одежде, лицо раскраснелось, дышал он тяжело и часто. – Садитесь, пожалуйста. – Она указала на стул. – Что привело вас в Канны?
– Я привез вам письмо, мадемуазель. – Прюдон протянул ей конверт через стол. – На нем написано срочно, поэтому я сел в ночной экспресс. Я только что со станции.
Коко взяла конверт, посмотрела на адрес отправителя. Отправителем значился Жорж Боден, генеральный управляющий парфюмерной фабрики в Нейи, на которой производили ее духи.
– Письмо доставили вчера. – Прюдон достал из кармана носовой платок и вытер лоб. Сняв шляпу, он рухнул на стул.
В молчании Коко вскрыла конверт и достала письмо. Пробежав глазами по странице, она поджала губы, потом начала внимательно перечитывать написанное. Невероятно! Сердце пропустило удар. Она подняла глаза, но смотрела мимо Прюдона. Это не могло быть правдой.
Неожиданно осознав, что Прюдон пристально на нее смотрит, она справилась с дрожью в руках, сложила письмо и убрала в конверт. Коко не отводила глаз от рыжей кошки, сидевшей на тротуаре позади директора. Животное изогнулось, медленно вылизывая обрезанный хвост, как будто времени не существовало.
Но время никуда не исчезло, и, если написанное в письме правда, Коко должна действовать немедленно. Кошка потянулась, спрыгнула на мостовую и сверкнула на Коко зеленым глазом. В эту же секунду из-за угла на большой скорости выехал автомобиль. Коко уронила конверт на стол, когда кошка метнулась под колеса. Раздался громкий сигнал клаксона, завизжали тормоза, и автомобиль умчался прочь.
Прюдон повернулся, чтобы проследить за ее взглядом. Но к этому моменту исчезли и автомобиль, и кошка. Коко не сводила глаз с мостовой, но улица была пустынна и чиста.
Директор уставился на нее.
– С вами все в порядке, мадемуазель?
Она кивнула. Прюдон махнул рукой, подзывая официанта. И уже через минуту тот стоял рядом с Коко. Чистая белая салфетка была перекинута через его руку. Официант вопросительно поднял бровь и нагнулся к Коко.
– Там только что была кошка, вон на том месте, когда из-за угла выскочил автомобиль. – Она повернулась к официанту. – Мне это показалось?
Официант выпрямился и улыбнулся.
– Это была крупная рыжая кошка с половиной хвоста, мадемуазель?
Она кивнула, все еще удивленная.
– Да, вы правы.
Мужчина сложил руки на груди.
– Тогда вы стали свидетельницей лучшего трюка Цыганки – исчезновения. – Он пожал плечами. – Она избегает любой беды. Это цыганский трюк, что-то вроде магии.
Коко со вздохом снова посмотрела на лежащий перед ней конверт. Она бы не отказалась от такой магии прямо сейчас.
– Принести вам еще чаю? Этот, должно быть, совершенно остыл.
– Нет, благодарю. Все в порядке.
Официант повернулся к Прюдону.
– Что-нибудь желаете, месье? Аперитив? Чай?
Директор покачал головой и посмотрел на часы.
– Не сегодня. У меня нет времени. – Когда официант отошел, Прюдон повернулся к Коко. – Что с письмом? Я привез дурные вести?
– Да, месье Прюдон, это действительно плохие вести. Но вы правильно сделали, что приехали. Дело срочное.
Он открыл было рот, чтобы ей ответить, но она подняла руку.
– Помолчите, прошу вас. Я должна подумать.
Ее ответ должен быть быстрым и фатальным для Пьера. Ей следовало ожидать, что Пьер Вертхаймер провернет что-то подобное, когда он перебрался из Франции в Америку. Он говорил, что хочет убежать от немцев и угрозы войны. А теперь это письмо! С тех пор как они вместе создали «Общество Мадемуазель» в 1924 году, чтобы продавать № 5, ей приходилось не раз сражаться с ним, чтобы защитить права на свой парфюм и на свое имя.
Какой же дурой она была. Но когда они познакомились, к ней только-только начал приходить успех благодаря созданным ею для своего парижского Дома платьям. И она только что создала № 5. А Пьер с его деньгами и крупными парфюмерными компаниями захотел стать инвестором. Его компании «Ленталь» принадлежала фабрика под Парижем, которая была готова сразу производить и распространять ее парфюм. Идея партнерства между ними казалась мечтой.
Они заключили сделку, и в результате Коко стала владелицей всего лишь десяти процентов акций «Общества Мадемуазель». Контрольный пакет получили Пьер и его брат Поль. В те времена она была новичком в парфюмерном бизнесе и сосредоточилась на том, чтобы сделать себе имя в от-кутюр. Детали соглашения она оставила Пьеру. И он, такой добродушный, успешный и богатый, казался ей очень мудрым. Он занимался всеми контрактами, всеми юридическими моментами в окончательной документации. А она не поняла, что ему незачем думать о ее выгоде.
Из-под ресниц Коко изучала директора Прюдона. Ей понадобится его помощь, поэтому она должна ему довериться. Она никому не доверяла. Но он проработал с ней много лет. Он знает цену осмотрительности, особенно в полном конкуренции мире моды. И он точно знал, что сдержанность – это постоянное условие его работы.
Коко переплела пальцы и прямо посмотрела на него.
– Я должна довериться вам, директор Прюдон. – Она помолчала немного. Когда он кивнул, Коко продолжила: – Судя по всему, мой деловой партнер – вор.
– Прошу прощения? – Его глаза расширились. – Вы говорите о месье Вертхаймере?
– Да. Да! – Коко сделала глубокий вдох, стараясь справиться с накатившей яростью.
Между бровями Прюдона пролегла глубокая складка. Он нагнулся вперед на тот случай, если их подслушивали, и понизил голос.
– Насколько я знаю, месье Вертхаймер и его брат вместе с семьями переехали в Америку несколько месяцев назад. – Он склонил голову к плечу. – В Нью-Йорк, если я не ошибаюсь?
– Да, они эмигрировали.
После того как Гитлер занял Польшу, Пьер решил, что это предупреждение для всех еврейских семей и что эта непонятная война вполне реальна. Коко взяла конверт и принялась обмахивать им лицо, словно веером.
– Но какое отношение…
– По словам месье Бодена, Пьер взял… Нет, не так. Пьер Вертхаймер украл с фабрики мою формулу № 5.
– Украл! – Прюдон отвел глаза. – Я всегда считал его джентльменом. Вы уверены, что тут нет никакой ошибки, мадемуазель?
– Да, месье Прюдон, я абсолютно уверена. Судя по всему, Ален Жобер, правая рука Пьера, два дня назад прибыл в Нейи из Нью-Йорка. У него была письменная доверенность и инструкции от Пьера, чтобы забрать формулу Chanel № 5. – Коко замолчала, перебирая жемчуг ожерелья. – Месье Боден уверяет, что ему не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Поэтому Ален Жобер уехал, увозя с собой формулу моего самого драгоценного аромата.
По выражению лица Прюдона она поняла, что директор наконец полностью осознал ее слова. Формула украдена. Та самая формула № 5, которая никогда не покидала сейф в Нейи, поскольку формула духов, как и рецепты лучшего шеф-повара, полностью зависят от их секретности. Шифр от сейфа знали всего три человека: Коко, Пьер и Жорж Боден.
Разумеется, Коко, не доверявшая никому, хранила копию формулы в своем сейфе в Доме моды.
Прюдон покачал головой.
– Месье Вертхаймер вор! Мадемуазель, как такое возможно? Забрать формулу без вашего согласия!
– Все довольно просто. Ален Жобер порой бывает просто устрашающим. – Ее улыбка получилась горькой.
– Но все знают, что № 5 ваш. Формула ваша.
– Да, – Коко как будто выплюнула это слово. – Но как месье Боден напоминает мне в этом письме, Пьер Вертхаймер контролирует компанию.
На лице Прюдона появилось озадаченное выражение, а голос понизился до утешающего шепота.
– Напрасная кража, мадемуазель. Мир знает, что это вы создали № 5. Поэтому аромат и носит ваше имя. И № 5 всегда производили в Нейи. Зачем эта формула господину Вертхаймеру в Америке?
В самом деле. Хороший вопрос.
Неожиданно картина стала абсолютно ясной. Пьер не собирается возвращаться во Францию. Он осмелился похитить формулу № 5 из Нейи только по одной причине: он намерен выпускать парфюм в Америке. Для него это возможность раз и навсегда отделаться от ее жалоб. Он перенесет бизнес в Нью-Йорк, избавившись от Коко. Он выкинет ее из дела, пока она в ловушке в Европе, охваченной войной. Как бы ни складывались дела у Германии, Пьер бросит Коко.
Chanel № 5 всегда производили в Нейи. Почему же Пьер поступил так подло, почему действовал тайком, почему прислал Алена вместо того, чтобы открыто обсудить все с ней? Осознав всю глубину предательства делового партнера, Коко шлепнула ладонью по столешнице, и Прюдон поморщился. Никто не знал, насколько она зависела от дохода, который давал № 5. Да, у нее были накопления в виде золота и инвестиций, хранящихся в сейфе в Женеве. Но когда годом раньше она закрыла Дом моды после забастовки работниц, № 5 стал главным источником ее дохода. Она вздернула подбородок.
– Chanel № 5 мой, господин Прюдон. Формула моя. Я креативный партнер в компании. Да, № 5 – мои первые духи, но они же и самые лучшие. Я создала аромат после многих лет планирования и долгих месяцев работы в сырых химических лабораториях в Грассе.
И Пьер сделал это именно сейчас! Даже если бы она захотела снова открыть Дом моды, то теперь совершенно невозможно раздобыть ткани, когда Гитлер воюет в других частях Европы. С тех пор как Франция объявила войну Германии, даже ткацкие фабрики в стране были реквизированы в пользу непонятной войны. Коко прищелкнула языком, подумав об утраченных шелках, шерсти и хлопке.
«Не война закрыла твой Дом моды, Коко. Это сделал твой характер.
Что ж, в этом не было моей вины».
Они вынудили ее закрыть Дом Шанель, когда ее «маленькие ручки», ее швеи, присоединились к коммунистическим толпам во время забастовки. Они требовали платить им больше, чем они уже сумели выжать из своей хозяйки. Это были плохие времена, громилы рушили прекрасные памятники, атаковали предприятия и таких, как она, работодателей. А ведь она набирала своих девушек с улицы, учила каждую, платила хорошую зарплату. Как они посмели восстать против нее, ее «маленькие ручки», преградив ей вход в собственный Дом моды?!