ре в отеле «Палас». Девушка медленно выздоравливала.
В этот день вода в озере была спокойной. Снег на горных вершинах на другом берегу озера поблескивал под лучами солнца, затянутого дымкой. Осенняя температура была приятной – не слишком жарко, не слишком холодно. Коко была одета в простую юбку и белоснежную блузку. Легкий свитер она накинула на плечи. На ногах темные чулки и удобные туфли для прогулок. На голове соломенная шляпа. В такую погоду она решила не надевать перчатки.
Она сидела на скамье, благодарная за одиночество и свежий воздух. В отличие от Парижа Лозанна была очень ухоженной. Весь город, карабкающийся вверх по холмам у нее за спиной, был чистым. Магазины и кафе, парки, через которые она проходила, гуляя по променаду, берег озера – всюду царила чистота.
Ее апартаменты в «Паласе» были белыми, залитыми светом, безукоризненными. В Лозанне воздух сиял, землю почитали, как в аббатстве в Обазине, когда она была еще ребенком.
Воспоминания о днях, проведенных в приюте при монастыре, больше не вызывали у нее гнева. Когда Коко думала о том, какой она была в детстве, она уже не испытывала боли. Проводя день за днем в одиночестве в Швейцарии, Коко начала понимать, что маленькая девочка из аббатства живет у нее внутри. Габриэль и Коко – прежняя и новая – это единое целое.
Она женщина, прошедшая сквозь огонь и выжившая, несмотря на войну, несмотря на предательство папы, Боя, Пьера, несмотря на алчность Геринга и, самое главное, несмотря на то, что Андре от нее отстранился. Она женщина, которой приходилось сражаться каждый день, чтобы выжить.
Говорили, что всех евреев из Парижа отправили в концентрационные лагеря в Германии, где их били и морили голодом. Кажется, все думают, что ей следовало знать об этом. Говорили, что американцы и британцы нашли могилы в этих лагерях, массовые захоронения и груды скелетов. Хотя, судя по всему, никто не знал наверняка, что именно произошло.
Она моргнула, устремила взгляд через озеро. Откуда она могла знать об этом? И даже если бы она об этом знала, что она могла сделать? Она делала то, что было в ее силах. Когда Мориса забрали в гестапо, она без колебаний помогла Колетт. А теперь она заботилась об Алисе.
Нет, она действительно не знала, что бы она еще могла сделать. И потом, в эти последние четыре года ее вынудили вести собственные войны. Коко откинула голову назад и закрыла глаза, позволяя солнцу согревать кожу, прогоняя нежеланные мысли.
Мягкая шерстка коснулась ее лодыжки. Коко вздрогнула, посмотрела вниз и увидела маленького рыжего котенка, устроившегося у ее ног. Она нагнулась, подхватила его и посадила к себе на колени. Котенок был мягким и всем довольным. Он недавно появился на свет и ничего не знал о войне. Коко улыбнулась, почесывая его за ушами, поглаживая пушистые лапки.
– Ты тоже сирота?
В ответ котенок свернулся калачиком у нее на коленях и заурчал.
Все еще с полузакрытыми глазами Коко гладила котенка, и приятное чувство вернулось. Она смотрела на паром из Монтрё, выплывающий из дымки. Когда он приблизился к Уши`, порту Лозанны, и многочисленным рыбацким причалам вдоль берега, раздался его гудок. Коко смотрела, как старый паром причалил к доку, как делал это каждый день в это время. Она понаблюдала, как на берег спускаются пассажиры, потом снова перевела взгляд на серебристо-голубую воду и на заснеженные горы.
Котенок замурлыкал. Возможно, Алиса захочет иметь котенка. Коко взяла котенка на руки, собираясь встать, и уже встала, но тут ее окликнул голос, прозвучавший у нее за спиной.
Она знала этот запах, аромат мужчины – кожа, трубочный табак, шерстяной твид. Пыль большого города. Коко опустилась обратно на скамью, крепко прижимая к себе котенка, не сводя глаз с гор. Котенок вырвался у нее из рук и снова устроился на коленях. Сзади раздались шаги, тень упала на променад.
Мужчина остановился у нее за спиной.
Она не повернулась.
– Это ты вырвал меня из лап СФ, Пьер? И записка с предупреждением – это тоже ты? И водитель?
Он обошел скамью. Пьер выглядел постаревшим, но все еще оставался стройным и красивым. На нем был легкий плащ, застегнутый на все пуговицы, и его старая черная шляпа хомбург. Сняв шляпу, он сел на скамью рядом с Коко.
– Да, – ответил он на все ее вопросы.
Она спрятала улыбку.
– Что ж, не рассчитывай, что я напишу об этом в мемуарах. Я скажу, что это Черчилль меня спас.
Пьер фыркнул.
– Я слышала, ты продаешь мой № 5 в Америке и до сих пор используешь мое имя. Хуже того, я слышала, что ты продаешь его даже в военных гарнизонах.
– Такая точка торговли называется военторг. – Пауза. – Продажи идут хорошо. Кроме военторгов, мы повсюду в Северной и Южной Америке. Везде, куда можем доставить товар.
Коко гладила котенка.
– Полагаю, ты испортил духи синтетическими ингредиентами.
Пьер посмотрел на озеро.
– Нет. Нам повезло достать абсолют жасмина.
Она поджала губы.
– Да, я слышала.
Пьер положил листок бумаги ей на колени, и она машинально взяла его.
– Это что такое? – Коко посмотрела на страницу, заполненную рядами цифр.
– Посмотри внимательно.
– Ты же знаешь, что я не могу читать такой мелкий шрифт без очков. Просто скажи мне, что это такое.
Он положил ногу на ногу и водрузил шляпу на колено.
– Это подтверждение депозита на твоем счете в Женеве и твоя доля от продажи духов за последние четыре года. – Пьер указал на строку на странице. – Обрати особое внимание на эту большую цифру. Она показывает твою долю от продажи № 5.
Коко прищурилась и посмотрела на цифру. Как и сказал Пьер, она была большой, куда больше, чем она могла мечтать.
Если это реально, то она снова богата. Очень богата.
Сидевший рядом Пьер молчал.
Коко сложила страницу и обмахнулась ею, хотя воздух был чистым и прохладным.
– Но ты все равно вор, Пьер.
– И это все, что ты можешь сказать? – Он поднял руку и тут же опустил ее. – Что ж, меня называли и хуже. Но ты же понимаешь, что было невозможно перевести деньги на твой счет в Париже во время войны.
– Это было невозможно еще и потому, что ты солгал по поводу того, кто владеет компанией. И от этой лжи тебе никуда не деться. – Коко искоса взглянула на него. – По закону компанией владеет Феликс Амио, а не ты.
Он отмахнулся от ее слов.
– Забудь об этом.
– Аромат Chanel № 5 мой. Это моя единственная защита.
– Это неправда. Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я думал, ты это понимаешь. Несмотря на наши разногласия, нам каким-то образом удавалось оставаться друзьями с самого первого дня нашего знакомства. – Пьер вытянул ноги и облокотился на спинку скамьи. – Я как сейчас вижу тебя на тех скачках в Довиле. Ты была хорошенькая, как картинка, в голубом платье и соломенной шляпке с лентами.
Коко несколько минут сидела молча.
– Я тоже думала, что мы друзья. Но потом ты уехал из Франции в начале войны и послал Алена, чтобы он украл мою формулу, мое имя. – Она заговорила чуть громче. – Что еще я могла подумать, кроме того, что ты вор? Что ты планировал выкинуть меня из бизнеса.
– Давай поговорим об этом. Я думал о наших долгих отношениях. – Пьер помолчал. – Тебе всегда было трудно угодить. Поэтому я подготовил новое соглашение…
– Вот как? Ты диктуешь условия?
– Нет. Послушай меня. – После недолгой паузы он продолжил. – В дополнение к твоим акциям в «Обществе Мадемуазель» твоя доля в общих доходах от продаж духов Chanel по всему миру будет увеличена на два процента.
Коко ошеломленно молчала. Иногда молчание – золото, особенно если ты слушаешь, что тебе предлагают.
– Это я отдаю тебе. – Когда Коко ничего не ответила, Пьер добавил: – Это подарок.
Она щелкнула языком.
Пьер вздохнул.
– Ты должна перестать беспокоиться о своей безопасности, Коко. Я здесь, чтобы сделать тебе предложение. Это одноразовое предложение моему другу.
– В самом деле? Ты еще что-то можешь предложить?
– На самом деле, да. Я пришел к выводу, что нам пора прекратить воевать друг с другом из-за бизнеса. – Пьер посмотрел на нее. – Большая война почти закончена. Наша тоже должна закончиться. Я намерен до конца твоих дней гарантировать твою безопасность, Коко, в обмен на мир. Я буду оплачивать все твои расходы, если мы закончим борьбу. – Пьер улыбнулся. Коко отвела глаза.
– Все расходы?
– Да, абсолютно все.
Она погладила котенка, чувствуя, как вибрирует его тельце от урчания.
– До конца моей жизни?
– Да, до последнего дня. – Помедлив немного, он накрыл ее руку своей. Коко смотрела прямо перед собой, избегая его взгляда. – Но ты должна пообещать мне, что мы больше никогда не встретимся в суде, – сказал Пьер.
Коко почти улыбнулась.
– Андре болен. Он в санатории недалеко от Женевы. Его расходы, расходы его жены и дочек оплачиваю я. Мне нужно будет купить для Андре дом здесь, в Швейцарии, к тому времени, когда его отпустят из санатория. Надеюсь, это случится скоро. – Коко покосилась на Пьера. – В швейцарских франках, разумеется.
Он кивнул.
– Просто дай мне знать. Я все оплачу. – Его большая рука, прикрывшая ее пальцы, была теплой и мягкой. – Бумаги уже составлены. Твой парижский адвокат, Рене де Шамбрен, получил подписанные мной документы. Он пришлет их тебе на подпись.
Тремя гудками оповестил о своем появлении следующий паром. Туман рассеялся. В озере Леман отражалось голубое безоблачное небо, освещенное осенним солнцем. Пьер не отпускал руку Коко, и ее охватило теплое чувство, и улыбка, наконец, тронула ее губы. Безопасность. Пьер предлагал своему старинному другу такой великолепный подарок. И вместе с этой мыслью пришла другая. Коко неожиданно почувствовала себя любимой.
Они сидели в молчании, смотрели, как паром скользит к доку. Котенок прижался к Коко и заснул. Странная штука жизнь. После всего того, что произошло между ними, кто бы мог подумать, что в конце концов их дружба переживет все испытания в отличие от исчезнувших любовников.