Несмотря на то что Имена превосходила противника весом, гибкие руки пирата оказались сильнее ее собственных, и он, мерзко скаля зубы, потянулся к ее горлу.
Имена вонзила зубы в рукав его камзола, стараясь прокусить ткань и добраться до кожи, не отпуская даже тогда, когда Злобный ударил ее головой о штырь и по телу разлилась волна боли, вызывающая тошноту. Испытывая головокружение, Имена уперлась коленом и ухитрилась достать до гениталий Злобного. На мгновение хватка его ослабела, и Имена с силой оттолкнула его руку.
В этот момент во все стороны полетели щепки сандалового дерева, и на палубе появился Четри. Схватив Имену за плечи, он вырвал ее из цепких лап Злобного. Она отчаянно пыталась справиться с головокружением. Серетсе и Вик навалились на пирата всем немалым весом своих тел, и Имена увидела Норис, которая ввязалась в стычку, орудуя железным ведром, в ее руках превратившимся в опасное оружие. Гналам, миниатюрная подруга Серетсе, атаковала пирата, вооруженного молотом.
Затем Имена заметила лежащего на палубе Максима, облепленного противниками. Он ударил локтем в лицо одному, затем принялся отчаянно лягать пятками другого.
Из-за оглушительного шума и рева схватки Имена не слышала, что говорил ей Четри. Затем ее вырвало.
Четри поднял ее вверх и, перекинув через поручень, передал в руки Роксаны, которая не сумела удержать Имену, и обе женщины повалились на палубу. Роксана смягчила падение Имены собственным телом, и едва успела уклониться в сторону, как содержимое желудка Имены устремилось наружу.
— Где Максим? — спросила она, едва обретя снова дар речи.
— В безопасности, — заверила Роксана, занятая прилаживанием к руке своего вновь обретенного крюка. Пальцы ее повиновались с трудом, и она отчаянно чертыхалась. Мимо нее, крича во все горло, пробежала Набхи с абордажной саблей в одной руке и крепежной планкой в другой.
Имена вытерла рот рукавом — Норис запричитала бы от отчаяния, увидев, во что он превратился, — и обнаружила, что лежит рядом с кучей отнятого у ее команды оружия. Она потянулась за саблей, но не сумела ее взять и судорожно задышала, опустив голову.
На плечо ей легла тяжелая рука, с силой припечатав Имену к палубе.
— Не поднимайте голову, капитан, — посоветовала Нож. — У вас сотрясение мозга. Позвольте Четри проявить себя.
— Обрубите канаты гарпунов, — сказала Имена, стараясь дышать глубоко — к горлу снова подступила тошнота.
— Уже сделано. — Нож подхватила Имену под руки и потащила ее к люку. По сравнению с массивным телом хирурга Имена казалась совсем ребенком. — Вы, капитан Люнг, сейчас не в состоянии командовать судном.
Имена протестовала против водворения ее в каюту, против того, что ее усадили на сундук и Нож принялась производить осмотр. Тревога ее немного улеглась, лишь когда она ощутила, что корабль снова плывет. Но даже тогда Имена оставалась очень напряженной, понимая, что пираты пустятся в погоню.
— Все это можно закончить и на палубе, — произнесла Имена, когда Нож накладывала на ее рану на бедре целебную мазь, очищающую кровь и щекочущую ноздри резким травяным запахом. Имена сделала глубокий вдох, надеясь, что аромат облегчит пульсацию у основания шеи.
— Там вы будете всем мешать, — возразила Нож. — К тому же, капитан, я сняла с вас брюки.
— Пришлите ко мне Роксану с отчетом.
— Моя любимая занята, — ответила Нож, накладывая льняную повязку. — Если бы рана пришлась на внутреннюю сторону бедра, а не на внешнюю, вы уже были бы мертвы. — Взяв чистый отрез ткани, она обмакнула его в дистиллированный спирт и принялась протирать порез на руке у Имены.
Имена зашипела. В этот момент дверь ее каюты распахнулась, и вошел Максим с чашкой в руках.
— Мы вырвались вперед на одну длину судна, — сообщил он, не дав ей и рта раскрыть. — Пираты потеряли время, сбивая пламя.
— Кто догадался стрелять огненными стрелами? — спросила Имена.
— Норис, — ответил Максим.
Имена усмехнулась:
— Можете сообщить ей, что она заработала поощрение. Двадцать золотых монет.
Герцог опустился на сундук рядом с ней, так, что бедра их соприкоснулись. Он поднес к губам Имены чашку с имбирным сиропом, успокаивающим волнения в желудке, и придерживал ее, пока она пила. Когда Имена проглотила сироп, Максим сказал:
— Выходи за меня замуж. Ты только что доказала, что из тебя выйдет отличная герцогиня.
Она так быстро повернулась в его сторону, что у нее снова закружилась голова.
— Почему? Потому что могу дать пирату коленом под яйца? Мне вовсе не обязательно выходить за вас замуж, я и без того завладела вашим целомудрием, — ответила она, подавляя неуместный истерический смешок.
Максим внимательно смотрел на нее, потом запечатлел на ее виске нежный поцелуй.
— У тебя на затылке ужасная шишка, — сообщил он.
— Именно поэтому все нормальные люди носят волосы на голове, где им и положено расти, — не преминула заметить Нож.
— Ты закончила со мной? — спросила Имена.
— Нет, — парировала та. — Вас тошнит?
— Я забуду о тошноте, если перестанешь постоянно напоминать мне, — огрызнулась Имена. — Я могу извергать из себя содержимое желудка на палубе с не меньшим успехом, чем здесь.
Максим склонился к хирургу и произнес:
— Она права. Я обещаю лично за ней присматривать.
Нож с кислой миной взирала на него.
— Ваше очарование не имеет надо мной власти, — сказала она, — но я не могу пойти против логики. Позвольте мне перевязать ваши раны, и можете нести капитана наверх. — Она повернулась к Имене: — Обещайте мне не покидать рулевой рубки и вообще не вставать со стула.
Максим улыбнулся:
— Благодарю вас, Тесса.
Нож улыбнулась в ответ, без привычного для нее сарказма.
Имена вздохнула:
— Приведи его в порядок, чтобы мы могли поскорее подняться наверх.
Она ни за что не призналась бы, как приятно ей быть прижатой к груди Максима и утыкаться лицом ему в шею, пока он нес ее в рулевую рубку. Как просто было бы закрыть глаза и погрузиться в сон, но в груди волной поднималось беспокойство за команду и судно.
Стены в рубке имелись лишь с трех сторон, а четвертая была занавешена бамбуковой занавеской, которая без труда сдвигалась в сторону. К палубе здесь были прикручены болтами два стула, предназначенные для несения длительных вахт. Максим опустил Имену на один из них и встал рядом. Имена кивнула рулевому, Бонневи, и задышала глубоко и размеренно, вбирая в легкие чистый морской бриз. Имена почти успокоилась, когда заметила приближающуюся к ним Роксану.
Помимо того что схватилась за горящий канат, второй помощник капитана казалась невредимой.
— Мы вырвались на две длины судна, капитан, — сообщила она. — Черный корабль отстает больше, чем «Быстрина», — у него команда менее дисциплинированная.
— А что у нас? — спросила Имена.
— Хийу убит при первой же стычке, и Большой Вим истек кровью прежде, чем кому-нибудь удалось помочь ему. Невенс ранена в живот, но Нож считает, что у нее есть шанс выкарабкаться. А вот насчет Йедона или Осла у нее такой уверенности нет. Филипп может лишиться глаза. Рана на голове Куана оказалась не такой страшной, как казалось на первый взгляд, но ему придется лечиться около недели.
— Держи меня в курсе событий. Организуй похороны погибших, как только мы уйдем от преследования. И пошли ко мне Четри, когда у него найдется свободная минутка.
— Да, капитан.
Когда Роксана ушла, Имена откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, оплакивая свою потерянную команду. Теплые ладони Максима коснулись на мгновение ее головы, облегчая боль, затем скользнули ниже и принялись ритмично сжимать и разжимать плечи. Он не произносил ни слова.
Когда Имена снова открыла глаза, перед ней стоял Четри, а герцог лежал на палубе, скромно привалившись спиной к стене рубки. Сама того не осознавая, она заснула, но, по крайней мере, головная боль отпустила.
— Донесение, — сказала она.
— Мы вырвались вперед на три длины корабля, — с довольным видом сообщил первый помощник. — Даже запаха гари почти не ощущаем.
— Хорошая работа, — одобрила Имена, — так держать. — Она потерла глаза, словно присыпанные песком, и снова посмотрела на Четри. — Что еще? Выкладывай!
— Капитан, я взял пленных.
— Пираты? На борту моего судна? О чем ты только думал?
— Эта наложница, Анна, сама захотела пойти с нами, — ответила он.
— После того как выдала Максима своему капитану! — воскликнула Имена, с трудом сдерживая гнев.
— У нее не было выбора, — возразил Четри. — Другая женщина, Сюзела, отбывала наказание за свое поведение, а Анна — за поведение Сюзелы. Они с трудом пробились к нам, Имена. Анна убила одного из пиратов, вонзив ему шпильку в глотку.
Имена заморгала от удивления:
— Как это… изобретательно.
— Они в трюме под присмотром Норис. Заявляют, что могли бы помогать нашему хирургу.
— Что-то они слишком деятельны для пленников, — заметила женщина.
— Но они могут оказаться полезными для нас, — смущенно ответил Четри.
— Я сама поговорю с ними и сообщу о том, какое наказание их ждет, если они осмелятся подорвать наше доверие к себе. Именно так, наше доверие. Ты не станешь говорить им, что я не причастна к их пленению, чтобы они могли извлечь из этого знания какие-то выводы. — Она сверлила Четри командным взором. — Я удивлена и раздосадована, что ты совершил подобное без моего разрешения.
Он медленно поклонился ей, признавая свою вину, и надолго задержался в таком положении, прежде чем выпрямился снова.
— Готов понести любое наказание, капитан.
Имена понимала, что нужно применить к нему какие-то санкции, чтобы показать, кто на судне главный. Зачастую именно дисциплина являлась той тонкой гранью, что отделяла жизнь от смерти.
— Когда мы в следующий раз окажемся в сухом доке, ты станешь стоять вместо меня на вахте, а я отправлюсь вместо тебя развлекаться на берег.
— Да, капитан, — ответил Четри, снова отвешивая поклон.