— Благословенная госпожа Рива! Хвала Отцу за ваше благополучное возвращение!
— Просто «госпожа» достаточно. Или «Рива», если вам нравится больше, — глядя на город, сказала хозяйка Алльтора. Похоже, с улиц исчезли груды камня, но сколько разрушено домов!
Сержант неуверенно хохотнул и попятился, так и не осмелившись взглянуть на Риву.
Девочка наклонилась к ней и заговорщицки прошептала: «Ты кто такая?»
— Я уже сказала тебе, кто я.
Толпа на площади за воротами замерла и уставилась на Риву. По улицам подходили все новые люди. Раздались радостные крики, тут же подхваченные всеми.
— Сержант, полагаю, мне потребуется эскорт, — заметила Рива.
Велисс церемонно поклонилась ей, затем обняла, как сестру.
— Я ушла слишком надолго, — чувствуя, как жаркий румянец заливает щеки, пробормотала Рива.
— Миледи, я согласна всем сердцем, — сказала Велисс и посмотрела на Эллис.
Та переминалась с ноги на ногу и не знала, куда себя деть. За воротами усадьбы собралась огромная ликующая толпа. По всему королевству уже разошлись новости об освобождении Варинсхолда и истреблении воларской армии. Возвращение Ривы стало искрой, зажегшей огонь праздника в Алльторе.
Рива подозвала девочку.
— Это — госпожа Эллис, наследница владений лорда Брахдора. Теперь она под опекой госпожи правительницы. Не могли бы вы отыскать подходящие комнаты для нее?
— Конечно, — сказала Велисс и протянула руку девочке.
Та застеснялась, но все же подошла, взяла ладонь Велисс и сказала:
— Я думала, здесь правит лорд Сентес.
— Он умер, — сообщила Рива, посмотрела на толпу и сказала Велисс: — Объяви этот день праздником. Отныне и навсегда это — День победы. И доставай свой запасец вина — тот, про который, как ты надеялась, я не знаю.
— Стены? — сказала Рива, когда Эллис уложили в просторную кровать наверху и в библиотеке остались только хозяйка Алльтора и госпожа Велисс.
— По общему требованию, стены стали ремонтировать прежде всего, — объяснила госпожа Велисс. — Людям тревожно без них. Я старалась хлопотать о ремонте хотя бы самых больших жилых зданий, но люди захотели ремонтировать стены. Что я могла поделать?
— Казна?
— На удивление, в здоровом состоянии. Воларские солдаты несли с собой много награбленного. Я послала Арентеса собрать как можно больше, пока нильсаэльцы или бандиты не прикарманили добычу. Но все равно отстраивать город — дорогое удовольствие, а нам еще управляться с полуразоренным фьефом.
— Королева твердо пообещала мне возместить стоимость реконструкции. Как выяснилось, в Северных пределах больше золота, чем ляпис-лазури. Однако оно прибудет лишь через несколько месяцев.
— Ну, благодаря госпоже Аль-Бера и лорду Дарвусу мы не умрем с голода. Но зима будет тяжелой.
Велисс уселась на софу перед камином рядом с Ривой, взяла ее за руку. Их пальцы нежно сплелись чуть не сами собой.
— Чтец? — спросила Рива, уложив голову на плечо своей госпожи советницы.
— Каждую неделю высылает гонца со строгим наказом насчет того, как лучше управлять фьефом в соответствии с Десятикнижием. Временами наказ адресован твоему деду, иногда прадеду, и смысла в нем немного. На прошлой неделе он заснул прямо посередине собственной проповеди. Но это неважно. Собор был практически пуст.
— Я хорошо выбрала, — заметила Рива.
— Похоже, да.
— А где Арентес?
— Он гоняется за последними Сынами и, надеюсь, приканчивает банды в западных долинах. Бандиты стали проблемой. Что же, война питает лишь самые лютые сердца.
— Книга Разума, стих шестой, — сказала Рива, улыбнулась и поцеловала Велисс в шею. — Почтенная госпожа советница, вас соблазнила любовь Отца?
— Нет, — ответила Велисс и погладила волосы Ривы. Они отросли. Рива уже не помнила, когда в последний раз подрезала их. — Меня соблазнили лишь один раз. И, по мне, этого более чем достаточно.
Рива подумала о том, что собирается сказать, и сжалась, предчувствуя ответ.
Так хотелось отложить на следующее утро, но тогда ведь будет хуже.
— Завтра я созову общее собрание на площади и там прочту королевский эдикт о призыве.
Велисс отдернула руку, с испугом и удивлением переспросила:
— О призыве?
— Королева собирает еще бóльшую армию и готовит флот, чтобы везти ее в Воларскую империю.
Велисс встала, ухватилась за каминную полку.
— Но эта война уже выиграна!
— Нет, — отрезала Рива.
— Госпожа правительница, я так понимаю, что и вы поплывете вместе с королевой и ее могучим флотом?
Глядя на побелевшие костяшки пальцев Велисс, Рива едва справилась с желанием прикоснуться, утешить, обнять.
— Да, — сухо выговорила она.
— Но это же безумие. Ее отец при всех его мириадах интриг и схем никогда бы не пошел на это.
— Нужно сделать так, чтобы воларцы не напали снова. И это — единственный выход.
— Это слова лорда Аль-Сорны или твои? — осведомилась Велисс.
— В этом мы с ним едины.
— А может, ты попросту жаждешь другой войны? Я же вижу, как ты исходишь нетерпением, пока ты здесь, как наскучило тебе это место — и я.
В тихих словах не было злобы, но они попали по больному месту. В них была правда.
— Ты никогда не наскучишь мне. Если я и кажусь нетерпеливой, то лишь потому, что я не создана для управления страной. Хочешь верь, хочешь нет, но сражений мне тоже хватило с лишком. Но эту войну следует окончить. И мне нужна твоя помощь.
— А как с призывом?
Рива оглянулась и обнаружила завернувшуюся в одеяло Эллис, стоящую в дверях и потирающую глаза.
— Не можешь заснуть?
Девочка кивнула, и Рива похлопала по софе рядом с собой. Эллис приковыляла, уселась.
— Я видела сон. Отец был жив и искал меня в нашем доме.
— Это просто сон, — сказала Рива, отвела со лба девочки прядь теперь уже расчесанных и чистых волос. — Сны не причинят тебе вреда.
Девочка посмотрела на Велисс, все еще стоящую у камина спиной к ним.
— А что такое «призыв»?
Велисс обмякла, обернулась, устало улыбнулась Эллис:
— Милая моя, это самое трудное. Это когда любишь — и потому делаешь ненавистное тебе.
— Всем мужчинам крепкого здоровья в возрасте от семнадцати до сорока пяти лет явиться в Алльтор до последнего дня месяца интерласура и принести с собой луки и другое оружие, каким владеют. Явиться может и любая бездетная женщина указанного возраста. Все принятые на службу получат такое же жалованье, как и солдаты королевской гвардии, а по окончании войны — пожизненную пенсию. Ее же получат вдовы либо выжившие дети тех, кто принесет свои жизни в жертву во имя общего дела.
Рива закончила чтение, передала свиток Велисс и постаралась изобразить равнодушие, когда обвела взглядом площадь. По приказу Велисс на верхнюю ступеньку соборной лестницы водрузили деревянную трибуну, чтобы Рива могла видеть толпу — пять тысяч на площади и еще множество на руинах за ней. Люди шептались, кое-кто удивленно глазел, но большинство молчало, и на лицах читалось только нетерпеливое ожидание.
Люди ждали слова своей Благословенной госпожи.
— Мы много страдали, — сказала она им. — Мы долго сражались, жертвовали всем. Я хотела бы принести вам известие о мире, о том, что битвы закончены и мы можем наконец-то отдохнуть. Но я не могу. Если бы я сказала вам о мире — я солгала бы.
Рива умолкла, чтобы собрать силы. Слова эхом звучали в рассудке: «…Я солгала бы…»
— И поверьте мне: я слышала голос Отца! — крикнула она во всю мочь, и ее слова заметались эхом среди руин. — И он не допустит, чтобы мы ушли с истинного пути! Многие из вас слышали о так называемой Одиннадцатой книге. Я скажу вам теперь: эта книга — ложь, достойная лишь вашего презрения. Отец повелел, чтобы и в самом деле появилась новая книга — Книга возмездия! Он сам напишет ее, и мы станем его пером и несокрушимой силой!
Это было не ликование, а рев, мощный, мгновенно родившийся, вырвавшийся из глубин души у всех. Лица исказила ненависть, жажда мести за страшно погибших родных и любимых, за горящие дома и муки. Слова Отца, переданные Благословенной госпожой, выпустили ненависть наружу, дали ей свободу. Рев накатывал волнами, хлестал и бил.
«Они же по горло в воларской крови, и все им мало», — подумала Рива. Она сошла с трибуны и остановилась, завидев малышку Эллис. Та пыталась спрятаться от толпы, зарылась в юбки Велисс и плакала от страха. Рива присела рядом и отерла девочке лицо.
— Все в порядке, — сказала Благословенная госпожа Алльтора. — Это они от счастья видеть меня.
Через два дня вернулся Арентес. Рива встретила старого вояку у ворот, крепко обняла.
— Милорд, вы уже простили меня? — улыбнувшись, спросила она.
— Я следую командам моей госпожи, — сухо ответил он, но Рива видела: он улыбнулся в усы. — К тому же расправа с вашими врагами — моя священная обязанность, и я не променяю ее на поиски славы.
Он указал на вереницу скованных цепью людей.
— Перед нами — не поиски славы, но одна лишь кровь, — сказала Рива и обвела взглядом пленных. Два десятка истощенных людей в лохмотьях — перепуганных, полных страха либо глядящих угрюмо и вызывающе. — Сыны.
— Плюс несколько беззаконников. Лучше повесить их перед людьми для примера.
— Если они не убийцы и не насильники, я отошлю их королеве, — решила Рива. — Она охотно использует всяких людей, даже самых гнусных и никчемных.
— Моя госпожа, весть об эдикте уже разошлась по Королевству и понравилась не всем.
— Им понравится, если они узнают слово Отца. Наверное, завтра вы с вашими людьми понадобитесь мне. Я хочу наконец полностью осмотреть мой фьеф.
— Конечно, миледи, — подтвердил Арентес с изящным церемонным поклоном, злобно посмотрел на пленников и спросил: — А что же вы станете делать с Сынами?
— Пусть госпожа Велисс допросит их. Когда я вернусь, то свершу над ними правосудие.
Эллис опять схватилась за нее и не хотела отпускать, заплакала, умоляя взять с собой. Но Рива была непреклонна. Девочка должна оставаться с Велисс. Судя по реву, с непреклонностью Рива переборщила. Велисс прижала девочку к себе и сказала: