Ксения знала, что кроме нее некому ухаживать за дедом. Отдать его в интернат для престарелых она не могла – там не было достойных условий для больных стариков. Она позвонила в санаторий и попросила Жарковского заочно оформить ей увольнение и выслать трудовую книжку по почте. Главврач не препятствовал ее уходу: все усилия его были сейчас направлены на удержание спорной земли в своих руках.
Все эти дни, связанные с хлопотами о деде, и с устройством сына в детский сад, Ксения редко вспоминала Родиона. Но однажды взглянула на календарь и удивилась: поняла, что пролетело уже две недели. За все время Родион позвонил только раз, да и тот в день приезда, когда она крутилась у постели деда. Тогда разговор пришлось свернуть, но через пару дней, придя в себя, Ксения сама позвонила Родиону. Позвонила и рассказала ему все как есть, пожаловалась на трудности. И что же он? Вовсе не примчался стремглав, а отстраненным сухим голосом заявил, что уезжает в командировку. Тогда Ксения не придала значения его холодному тону, но сейчас сообразила, что он просто отстранился от ее забот. Обида заползла в сердце. Она переживает такие трудные дни, и с деньгами трудно, и со временем, надо везде успеть, а Родион даже не звонит. Ему безразличны ее дела. И расстояние здесь ни при чем: в наше время даже с Чукотки позвонить не проблема, а он собирался ехать куда-то в область. Ксения решила, что принципиально, из гордости, не будет звонить сама. Но пальцы сами схватили мобильник и набрали знакомый номер. Ксения прижала трубку к уху, сердце отчаянно билось. Телефон не отвечал. Закралась противная мыслишка: а если Родион вернулся к Ладе? Нет, к ней звонить она точно не станет. Может, узнать на работе, когда он вернется? Секретарша сообщила то, что Ксения и так знала: Стрельцов в командировке. Когда он вернется, девушка сказать не смогла. Что же, по крайней мере Ксения узнала, что Родион жив и здоров. А если не звонит, значит, не хочет. При других обстоятельствах у Ксении опустились бы руки, но сейчас маленькая семья из трех человек держалась на ней, и приходилось быть мужественной и стойкой.
В квартире деда, как и в ее собственной, имелось пианино. На нем несколько лет назад играла родная бабушка Ксении, услаждая старика мелодиями их довоенной юности. Незадолго до смерти она вызвала настройщика и привела пианино в порядок. Наличие инструмента спасало Ксению от нищеты. Вскоре на платный урок музыки к ней домой пришла первая ученица, дочка соседки по лестнице. Затем появились еще две. С работой врача Ксении пришлось на время расстаться, она должна была постоянно находиться при дедушке. Ее приработка да его приличной пенсии должно было хватить, чтобы прожить втроем. С первого сентября сын Ксении начал ходить в подготовительную группу детсада – ему уже исполнилось шесть лет.
Жизнь Ксении вышла на новый виток, там не нашлось места для любви. Однако бесприютная ее любовь кружилась рядом всякий раз, когда Ксения садилась за фортепьяно и играла для самой себя.
На другом конце города, в отремонтированной квартире Родиона (хозяин ее и не думал никуда уезжать), любовь Ксении тоже была нежеланной гостьей.
Часть вторая
1
В начале сентября состоялось последнее заседание суда по делу о разводе Ксении и Вадима. Чтобы поставить точку в затянувшемся процессе, Ксения приняла условия Вадика. Главной ее потерей стала родительская квартира, но взамен она обрела долгожданную свободу. Хотя… свободу весьма относительную. Сейчас на ее руках были маленький сын и немощный дед – в его квартире теперь обитала маленькая семья из трех человек. Заботы о старике и сыне стали для Ксении первостепенными. Дед благодаря Ксении приободрился и как мог, старался облегчить жизнь внучки. Держась за ходунки – подобие спинки железного стула, перемещался по квартире, стуча по паркету: поднял – опустил – сделал шаг. В общем, держался молодцом. Зато Никитка с трудом приживался в новом детсаду. Он не мог усидеть на месте, без спроса покидал комнату для занятий – в подготовительной группе ребят приучали к школьным порядкам. Ксения в замешательстве теребила свою сумочку, выслушивая жалобы воспитательницы: отголоски семейных скандалов с Вадиком отзывались на сыне. Ее обнадеживало лишь то, что мальчик быстро соображал, на лету схватывал знания. Однако усидчивости ему явно недоставало. Ксения сама поставила ему диагноз – гиперактивность. Много хлопот было с Никиткой и дома. Энергию мальчика требовалось направить в подходящее русло – но без мужской руки сделать это было нелегко. Дед был не в счет, своенравный мальчишка абсолютно не слушался больного старика.
Повседневные тяготы удручали Ксению вдвойне, потому что в этот трудный период она лишилась поддержки Родиона. Лишь однажды он позвонил ей и пробормотал что-то невнятное: мол, занят и сейчас не имеет возможности встречаться с ней. Когда через несколько дней она сама позвонила ему, на стационарном аппарате никто не снимал трубку, а мобильник оказался вне зоны приема. Ксения недоумевала и беспокоилась: почему он не дает о себе знать? С ним что-то случилось – или он решил оставить ее, испугавшись новой обузы – больного старика?
В эти же дни на Ксению обрушились звонки иного рода: и на трубку, и на домашний телефон стали звонить незнакомые мужчины. С ухмылкой в голосе они предлагали ей провести вечерок, оттянуться, а некоторые грубияны с откровенной прямотой звали «перепихнуться». Первые звонки она посчитала случайностью, потом решила, что ее номер по ошибке поместили в рекламу сомнительных услуг. Однако вскоре поняла, что за этой историей кто-то стоит. Один из звонивших охотно пояснил ей, что выудил ее данные на сайте знакомств, сказал, что ему нравятся женщины-врачи и что на том фото, где она снята в белом медицинском халате, она смотрится очень сексуально. Соискатель назвал и адрес злополучного сайта. Мысли Ксении метнулись к Вадику и Жарковскому – оба считали себя несправедливо обиженными. Но который из них?
Чтобы оградить себя и семью от беспокойства, Ксении пришлось отключить домашний телефон и перестать принимать звонки на мобильный. Теперь предстояло отыскать зловредного анонима, подставившего ее, и для начала хотя бы посмотреть злополучный сайт. Компьютера у Ксении не было, и она связалась с Алиной, чтобы рассказать о своей неприятности. Алина пригласила Ксению в гости.
В новой квартире Алины Ксения оказалась впервые. Интерьер жилой комнаты отражал современные веяния: синтетический палас на полу, светлые стены, низкая тахта с множеством раскиданных подушек, большой плоский видеоэкран напротив. Это была комната для отдыха и неги. Рабочий стол с компьютером и стеллаж для бумаг стояли в огромной прихожей, по сути, комнате без окон. Кухня, обставленная встроенной техникой и мебелью, не отличалась от сотен таких же кухонь обеспеченных людей. Хозяйка заглядывала туда нечасто. И сейчас – забежала туда за табуретом для Ксении, усадила ее рядом с собой в темной прихожей перед светящимся экраном компьютера.
Алина была опытным пользователем интернета. Она быстро вышла на сайт знакомств, отыскала в представленной галерее чужих лиц маленькое фото Ксении и кликнула по нему мышкой. На экране веером рассыпался с десяток новых фотографий. Ксения вытянула шею, чтобы лучше разглядеть их, и тут же отпрянула. Она покачивалась взад и вперед и бормотала про себя: «Нет, этого не может быть!»… Все высветившиеся на сайте кадры были сняты Родионом…
– Боже, какой подлец! – выдохнула Ксения, медленно опустила руки на колени и вновь устремила взгляд на экран. Вот она, Ксения, в домашнем халатике, в номере пансионата, где зимой зачиналась их любовная песня, вот на заливе, в купальнике, и еще одна Ксения – в своем рабочем кабинете, в санатории.
– Это Вадим постарался? – уточнила Алина.
– Нет, э-э. Родион.
– Родион? Ты шутишь?
– Я тоже не могла поверить в это. Обхаживал меня, чтобы выставить эту порнуху! Сколько он на мне заработал? Выходит, он не только черных кошек умеет пририсовывать к чужим программам, но и фотохудожник отменный. Столько талантов сразу! А я ведь тоже поначалу думала на Вадима. Но ему бы умишка не достало. Только гений способен на такое коварство. Все, с меня хватит!
Ксения вскочила, оттолкнула табуретку. Та с гулким звуком упала на пол. Ксения даже не заметила этого. Она металась по прихожей, как зверек в клетке. Что делать? Кому жаловаться? Да и жаловаться не хотелось. Весь мир застилался туманом – Родион, обожаемый ею Родион, бесстыдным образом использовал ее…
Алина, услышав имя Родиона, с горящими от возбуждения глазами смотрела на изображения подруги, выложенные на сайте, на подписи и приглашение звонить по указанному телефону. Наконец она оторвалась от созерцания сайта и обратила внимание на волнение Ксении:
– Сядь, успокойся. Мы что-нибудь придумаем.
Ксения подняла упавшую табуретку и присела:
– О каком спокойствии ты говоришь! Ославил меня на весь мир, выставил продажной шлюхой. Как с этим жить?
Алина усмехнулась про себя. Что, не нравится, птичка? А когда с врачом валандалась, морочила голову двум мужикам, шлюхой себя не чувствовала? А сайт – что ж… Он, как большое зеркало, показал твою сущность во всей красе. И правильно этот Стрельцов сделал, что отомстил такой бабе. Однако вслух произнесла небрежно:
– Не трепыхайся, подруга. Ты тут выглядишь вполне пристойно, никакой обнаженки, а проблема вполне решаема: кинем письмецо этому мастеру, попросим снять контент с сайта.
– Что снять?
– Все, что касается тебя. А если не отреагирует, пригрозим судом.
– Кому? Родиону?
– Кому же еще? Хотя можно и проще, позвони своему дружку и скажи ему все, что думаешь об этом деле прямым текстом. Это надежнее, чем письмами перебрасываться.
– Голова идет кругом. Я ничего не соображаю. Нет, сейчас я не смогу говорить с ним. Здесь можно курить?
– Лучше пройди на кухню, там установлен кондиционер.
Пока Ксения жадно затягивалась сигаретой,