Алина приготовила на скорую руку ужин: бросила замороженные фрикадельки в кипящую воду, выложила на тарелочки готовые салатики, запасенные в холодильнике. Всю еду, фрукты и бутылку испанского вина перенесла в комнату, на низенький журнальный столик.
После бокала вина трагедия Ксении утратила вселенские масштабы и остроту. Алина окончательно убедила ее, что все поправимо. Она даже высказала надежду, что Ксения успокоится и простит Родиона. Но это предположение казалось Ксении совершенно невероятным. Его предательство вызвало почти ощутимую боль – боль, похожую на острый приступ любви. Ксения поймала себя на том, что в ней проявляются явные симптомы мазохизма. Ей хотелось говорить о Родионе:
– Я думала, что понимаю его, чувствую его душу. Надеялась, что это взаимно. Мы ведь уже и в ЗАГС собрались.
– Даже так?
– Да. А ты знаешь, Алина, я перед отъездом была у Марии, снова на ее аппарате подверглась тестированию по методу Фолля и… графики показали, что свадьбы у нас не будет. Представляешь?
Ксения после второго бокала заметно охмелела и теперь выкладывала Алине все, что накопилось на душе. Алина тоже была порядком пьяна, поэтому и ее тянуло на откровенность. Каждой женщине хотелось высказать свое. Но они пока поддерживали диалог.
– Я прежде не верила в эту парапсихологию, – продолжала Ксения, – но Мария все так научно обставила. Может, в ее методе что-то есть?
– Тебе виднее, ты врач. Хотя знаешь, мне баба Проня говорила, что она чувствует поле человека и может на него влиять. Она и мне несколько приемов показала. Я умею лепить черный энергетический шар, вот так… – Алина сделала пассы сложенными в горстку ладонями, но спохватилась, что слишком далеко зашла в своих откровениях и решила обратить все в шутку. – Но мне, конечно, недосуг заниматься такими глупостями.
– Да-а. Я никак не думала, что Родион на такое способен, – теряя нить разговора, гнула свое Ксения, – Вадим, извольте, ничуть не удивилась бы. Но Родион! Как людям после этого верить?
– Верить никому нельзя, – соглашалась Алина.
– А это у тебя кто? – Ксения ткнула неверным пальцем в сторону мужского портрета, висящего на стене. – Странное у него лицо, неживое какое-то, будто фотороботом изготовлено. И взгляд колючий, неприветливый.
– Нормальное лицо, – с обидой за своего кумира возразила Алина. Этот человек, между прочим, – глава финансовой империи, Александр Руст. Ты разве не узнала, его часто по телевизору показывают?
– Я телевизор почти не смотрю. Ты с ним знакома? – Ксения еще раз взглянула на портрет, теперь этот человек показался ей более интересным, а взгляд – значительным.
– Знакома, но мимоходом.
– Он сам тебе фотографию подарил?
– Нет, скачала из интернета.
Ксения подумала, что теперь и ее фотографии с сайта могут висеть в чьей-нибудь комнате. Ей стало неуютно.
– Подростки тоже на стенку фото незнакомых артистов и спортсменов лепят, – косвенно осуждая не только подругу, но и незнакомых пользователей интернета, заметила Ксения.
– Руст – не артист, он – деловой человек. И потом, я брала консультацию у психолога. Он сказал, что предмет своей страсти надо визуализировать, чтобы приблизить к себе. Вот я и повесила эту фотографию, поселила Александра у себя в доме.
– Что-что? – улыбнулась Ксения. Она была знакома с термином «визуализация», но в устах деловитой Алины он звучал непривычно.
– Он мне нравится до чертиков. Да. И я мечтаю о взаимности. Или только тебе доступны высокие чувства? – алкоголь начал проявлять в Алине вторую, агрессивную натуру. У нее начало портиться настроение. – Думаешь, я в общаге выросла, для и меня и сантехник дядя Вася будет хорош!
Алина отшвырнула в сторону подушку, поднялась, покачиваясь, с тахты. Затем скинула юбчонку и предстала перед Ксенией в нижнем белье – почти невидимой полоске бикини и в кружевном лифчике, повторяющем округлые формы ее накачанной силиконом груди. Туфли на высоченных каблуках дополняли откровенный наряд Алины.
– Вот, смотри! Любая модель позавидует! Ни капли жира, кожа – как шелк. Хотя мне, как и тебе, подруга, уже тридцать три. Что ему еще надо? И не какая-нибудь там пустышка. Лучший юрист в области правообладания собственностью!
Ксения в смущении отвела глаза от Алины и занялась очисткой банана. Смотреть, как непристойно ведет себя охмелевшая подруга, было неприятно.
– Оденься, Алина. Форточка открыта, простудишься.
– Да меня жар распирает! Давай распечатаем еще одну бутылочку.
– Я, пожалуй, пойду. Никитка с дедом меня дожидаются.
Алина обиженно натянула на себя одежду, застегнула пуговицы на блузке. Попутно она уговаривала Ксению посидеть еще немного. Посмотрела на свое отражение, увидела неряшливое полупьяное создание и рассмеялась.
– В самом деле, мать, пора остановиться. Звони. Держи меня в курсе, как там твой Родион будет оправдываться. А я постараюсь тебе помочь, убрать эту бяку из интернета. Но ты все же попробуй сама поговорить со своим дружком.
– Если мне удастся пересилить себя, Алинка.
Покидая квартиру Алины, Ксения еще раз взглянула на портрет Александра Руста: да, очень независимый взгляд… А Родио… Что же, Родиона придется забыть.
Алина и Мария случайно встретились в модном бутике. Симпатии между подругами Ксении не было и раньше, а теперь, когда они оказались в противоборствующих командах собственников, взаимная неприязнь усилилась. Волей-неволей каждая из женщин выступила в роли разведчицы. Выяснить, какие козыри имеются у врага, хотелось обеим. Ведь так или иначе результат противостояния должен был сказаться на личной жизни и благосостоянии каждой. Мария постепенно сближалась с Жарковским, Алина имела виды на Руста. Потому, забыв о намеченных покупках, женщины покинули магазин и отправились в ближайшее кафе – поговорить.
Мария сделала капитальный заказ: жульен с грибами, ветчину под майонезом, пирожное к чаю. Она любила поесть от души. Алина ограничилась соком и витаминным салатом. Их диетические пристрастия разнились радикально, как и жизненные принципы. Мария не желала людям зла, а если причиняла его, то случайно, по недомыслию – так обжора сметает все лакомства, не умея остановиться и не думая о других. Алина, обиженная на весь мир за свое тяжелое детство, была расчетлива и болезненно завистлива – чужие радости кололи ей глаза. Она последовательно наказывала всех, кого считала виновниками своих бед. И лишних, поспешных шагов не делала. Ныне Жарковский был соперником Руста, а следовательно, и ее личным врагом. С легкой иронией в голосе Алина спросила у сотрапезницы:
– Ну как там ваш начальник? Все ему неймется! На пенсию не собирается?
– Правда на его стороне, – сухо ответила Мария. У нее не было обыкновения острить, но подначка Алины завела и ее. – А твой хозяин в Лондон еще не сбежал? Или, может, уже в «матросской тишине» отдыхает?
Алина сбавила пыл, но не сдалась:
– Маша, не стоит повторять за журналистами расхожие фразы. Есть судебные инстанции, есть закон, он и определит, где быть Русту, а где Жарковскому. То, что ваш главврач натворил в своем санатории: весь лечебный процесс развалил, имущество разворовал – не на один срок потянет.
– А когда назначено очередное заседание арбитражного суда? – игнорировала последнюю фразу Мария. Жарковский не обсуждал с ней частности процесса.
Алина с чувством превосходства прищурила косящие глаза – она не собиралась выкладывать обстоятельства дела этой простушке. Зато вспомнилось другое: она еще не рассказала Марии забавную историю про сайт знакомств и Ксению, попавшую в передрягу. Предстоящее наслаждение – лицезреть удивление Марии – вернуло мягкость ее голосу.
– Дата заседания пока неизвестна. Но меня есть другая новость, не из приятных. Не знаю как и сказать… У Ксюши большие неприятности…
– Что такое? – встревожилась Мария, еще не зная, как откликнется эта новость на ее собственных делах.
Дальнейшее порадовало ее. Приятельница в подробностях рассказала о сайте, о фотографиях Ксении, о роли Родиона в этой истории. Будет что рассказать Жарковскому, – подумала Мария. Хотя, половину лучше утаить. Про Родиона – молчок. Пусть Жарковский думает, что Ксения сама пустилась во все тяжкие.
Расстались Мария и Алина лучшими подругами: неприятности Ксении подняли настроение обеим. Женщины даже заказали напоследок по рюмочке, чтобы скрепить открывшееся родство душ. Перед расставанием Мария записала в свою книжечку адрес злополучного сайта, чтобы вместе с Жарковским посмотреть его.
Напоследок Алина вспомнила о своей бабе Проне, справилась о ней у Марии. Выяснилось, что баба Проня держится молодцом, по-прежнему орудует ведрами и тряпками. Теперь убирает медкабинеты и коридоры. Подробностями о ее жизни Мария не располагала.
2
Все дела, планы и намерения Родиона были отодвинуты на задний план одним непредвиденным обстоятельством. Открылось оно на третий день после возвращения Родиона из чудесного отпуска, проведенного вместе с Ксенией в санатории.
После возвращения из санатория, он поселился в квартире родителей, так как свою квартиру пришлось оставить жене. Не до конца использованный отпуск собрался потратить с толком. Запланированный при переезде ремонт решил начать не медля. Да и родители, позвонив, сообщили, что собираются приехать с дачи в этом году пораньше: какие-то срочные дела с перерасчетом пенсии. Родион для ускорения процесса нанял рабочих. Сам же осуществлял общий надзор: выбирал цвет жидких обоев для окраски стен – остановился на солнечном колере. Заказал напольное покрытие под светлый орех, купил сантехнику и арматуру в ванную комнату. Родион не мелочился в расходах. Тем более что кратковременный период денежных затруднений сменился удачной полосой. Косяком шли задержанные ранее выплаты.
Рабочие взялись за дело бригадой и через неделю все было закончено. В квартире пахло краской, но все здесь теперь было так, как ему хотелось: живительный цвет стен подстать полам из ламината, чудесная ванна-джакузи. Он полагал, что маме понравится, а пока обживал ванну сам. Целых полчаса Родион наслаждался подводным массажем, подставлял спину веселым фонтанчикам, бьющими со дна ванны, наконец неохотно поднялся и встал под душ. В запотевшем зеркале в торце ванны отражалась туманным силуэтом его мускулистая фигура и длинные ноги. Родион протер зеркало губкой, чтобы осмотреть себя как следует, проверить, не остались пятна краски на лице или руках. Невольно он залюбовался собой: загорелое тело выглядело очень мужественно – белела лишь незагорелая полоска на месте плавок. Родион отвел взгляд от зеркала и машинально почесал между ног. Потом остановил руку и посмотрел туда, где чесалось: густо рассыпанные красные пупырышки озадачили его. Поразмыслив, решил, что подцепил какую-то грязь на пляже – вода в заливе в разгар сезона чистотой не отличалась. Взял шампунь для мытья волос и тщательно обмыл воспаленное место. Мнительностью он не страдал, и вскоре забыл об увиденном.