— Салом... — робко сказал один из них, глядя снизу вверх на сидящих в ближайшей к нему машине.
Караган молодцевато сиганула на землю, подняв тучу пыли.
— Сдавайтесь! — крикнула она.
Вышечники в количестве девяти человек быстро опустили канистры и вытянули вперёд ладони.
— Сдаёмся!
— То-то! — усмехнулась Караган. — А то Кость заладила: бок, перёд, три удара, чёрный ход, взрывчатка...
В это время с вышки спустился десятый вышечник. Очевидно, он (или она, под тряпками и очками не разобрать) был самым эрудированным, поскольку при слове "взрывчатка" аж подпрыгнул на месте.
— Взрывчатка?! Где?!
— Ещё нигде, — успокоил его Култук.
— Но скоро будет! — пригрозила Караган. — Её наша королева с чёрного хода привезёт!
Без лишних слов десятый вышечник побежал обратно и запрыгнул в лифт, который повёз его на самую вершину.
Пустынники задумчиво проводили лифт взглядом.
— Кажется, Костя будет недовольна, — вздохнул Бузачи.
— Ерунда, — фыркнул Култук. — Нас просили атаковать, и мы это сделали. Теперь честно можно забрать воду и пластик, которые нам полагается забрать согласно тому, что сказала нам Кость.
А Костя и близняшки ничего не подозревали и прибыли на место как раз в тот момент, когда лифт достигнул верха, но Костя не обратила на это внимание. Она достала пистолет и проверила количество пуль. Стоило бы его сначала пристрелять, но путешественница надеялась, что стрелять ей не придётся. А ещё не хотелось пугать пустынников: у них холодного оружия не было, не то что огнестрельного. И так над взрывчаткой чуть ли квохтать курицей пришлось.
Отдав распоряжения близняшкам, Костя осторожно пересекла двор и, не встретив сопротивления, начала подниматься на вышку по лестнице, периодически замирая и прячась за толстыми перекладинами от возможных внимательных глаз, не подозревая, чего стоит каждая минута промедления.
Вышечники с вытянутыми ладонями грустно смотрели, как жители поселений забирают их канистры и ящики с пластиком.
— Постойте! — закричал тот, кто до этого произнёс "салом". — А как же мы?!
— А вы — враги! — бросила ему Караган.
— Но мы не враги! — запротестовали уже и другие вышечники.
— А что вы у нас воду забираете? — возразила атаковавшая сторона.
— Мы ничего не забираем! — покачали головами вышечники.
— А пластик? — спросил Бузачи. — Вышечница очень любит пластик, не так ли?
Растерянные люди вышки неуверенно смотрели друг на друга и на незваных гостей.
— Что до Вышечницы...
— Она, понимаете...
— Всё очень изменилось...
— Вы нам не поверите.
— Это просто ужасно!
Караган потеряла терпение.
— Хватит галдеть! Как на раздаче воды, прям точь-в-точь! Скажите уже, что случилось с Вышечницей, нам же надо предупредить Кость!
Тамур и Самур, следуя инструкциям Кости, разложили у основания вышки взрывчатку и провели фитили. Теперь оставалось ждать сигнала. Тамур с тревогой смотрела вверх: вышка была старая, ржавая и шаткая, её могла бы снести и очень сильная пылевая буря. А Костя решила лезть на самый верх. И как ей не страшно? Ведь под её весом ступеньки лестницы уж больно ненадёжно трещат.
А если придётся взрывать? Вышка точно начнёт сыпаться и может начать рушиться, и тогда придётся закапывать далеко не только Вышечницу и Костю, но и всех, кто не успеет отъехать достаточно далеко от града металлических осколков. В том числе и её с сестрой.
— Тамур! — неожиданно позвала Самур.
— Что такое? — очнулась та от мрачных раздумий.
Самур сделала глубокий вдох.
— В общем, когда ты меня бросила, я говорила с Костью. И она сказала, что жизнь проходит быстро, и в конце нас всех закопают.
— Это очень грустно... — поёжилась Тамур.
— Ага. И Кость сказала, что надо перед этим больше всего впечатлений получить и с людьми разговаривать. Поэтому слушай, что тебе скажу: беги отсюда к своему Бузачи, а я останусь. Когда обрушится вышка, ты останешься целой.
Тамур аж рот открыла.
— У тебя мозги пересохли? Да как я тебя оставлю?!
Самур вскочила на ноги и выпятила вперёд грудь, точно собиралась отбивать ей запчасти от вышки.
— Делай что говорю! Я так сказала!
Тамур тоже выпятила грудь вперёд.
— А я сказала, что тебя не брошу!
И тут сверху раздался крик Кости.
Близняшки встрепенулись.
— Это сигнал? — испугалась Тамур. — Уже?
— Видимо, что-то пошло не по плану, — нервно потёрла пальцы Самур. — Тамур, как только мы подожжём фитиль, ты убежишь, а я задержусь!
— Нет! — заупрямилась Тамур. — Мы убежим вместе!
— Делай как я скажу!
— Не буду! — И Тамур первая бросилась к фитилям и подожгла их.
Костя была уже на середине вышки, когда прямо мимо неё спустился лифт.
"Тут есть лифт?!" — Внутри у Кости всё похолодело. Вышечница сбегает? Или это только часть её штаба?
Костя догадалась взглянуть с высоты, что творится внизу, и обнаружила, что всё уже свершилось: машины во дворе, люди суетятся, точно муравьи.
Или это только кажется, а на самом деле не так?
Ладно, надо что-то с этим делать...
— Эй! — крикнула Костя отрядам внизу. — Ловите Вышечницу, не дайте ей уехать!
Эх, надо было сконопатить примитивные средства связи, без них совсем беда.
Поскольку не было гарантий, что на верхотуре больше никого не осталось, Костя полезла дальше. Всё равно надо отключать.
Не подозревая, что вот-вот сгубят всё дело, близняшки ждали, пока огонь дойдёт до импровизированных взрывных устройств. Они не заметили, когда пришёл лифт.
— Отходи-и-и!
Подбежал тот самый десятый вышечник с целой кружкой воды и вылил её на фитили, те зашипели и погасли.
Близняшки ахнули.
— Что ты наделал?! — взвыла Тамур.
— Тебе не стыдно воду тратить?! — прорычала Самур.
Вышечник снял с головы часть тряпок. Оказалось, что это немолодая и очень костлявая женщина.
— Меня зовут Гум, я помощница Вышечницы.
Некоторое время близняшки оторопело таращились на неё.
— Вот и вражина нашлась, — буркнула наконец Самур. Тамур робко кивнула.
— Я вам не враг, — сказала Гум. — Я хочу передать слова Вышечницы.
Самур фыркнула.
— И что же она хочет сказать?
В этот момент к ним прибежал Бузачи.
— Девчата, у меня для вас плохие новости. Где Костя? Ей нужно это знать!
— Да, кстати, где ваша большая женщина? — спросила Гум.
Близняшки растерянно замотали головами: кого слушать?
— Она наверху, — грустно ответила Тамур.
Все подняли головы и посмотрели наверх, но ничего не увидели.
— Похоже, у неё что-то пошло не по плану, — заключила Самур. — Рассказывайте уже, что там с Вышечницей, хуже не станет.
Когда Гум, дополняемая Бузачи, окончила свой рассказ, в небе прозвучало два выстрела с десятисекундной паузой между ними.
Голова кружилась всё сильнее. Желудок урчал, сильно хотелось пить. Ноги начинали подкашиваются, конструкция всё сильнее шаталась. Но Костя продолжала свой нелёгкий подъём — а иного выбора у неё не было.
Когда до входа в условную фонарную комнату[3] осталось ступенек пять, Костя выгула пистолет из сумки на поясе и, нервно сжимая его в дрожащей правой руке, открыла дверь и вошла в помещение.
Здесь было темно, несмотря на длинные прямоугольные окна с разбитыми стёклами, потому что они были занавешены плотным полотном. Комната была явно жилой и обустроена не так, как в поселениях: здесь был кривой стол, стул, шкаф, гамак, а всё остальное занимало оборудование, отдалённо напоминающее содержимое старого разбитого трансформатора.
В углу кто-то тихо кашлянул.
— Кто здесь? — испугалась Костя и навела на угол пистолет.
— Это я, — ответил хриплый голос. Костя сильно удивилась — это было сказано на другом языке, нежели тот, на котором говорили пустынники.
— Этот язык... это... это... — запнулась Костя.
— Язык из нашего мира, — снова ответил голос и захлебнулся кашлем. — Уже забываешь?
Косте пришлось кивнуть — память её действительно всё больше подводила.
Обладатель голоса завозился, с трудом приподнялся и снял полотно с ближайшего окна. Солнечный свет осветил комнату и её обитателя. Им оказалась девушка с мутными воспалёнными глазами, посиневшим, обезображенным каким-то жутким дерматозом лицом, раздутым животом и очень худыми и сухими шеей, руками и ногами. Одета в лохмотья, в которых угадывался тот фасон одежды, что был на Косте в начала её путешествии.
— Ты Вышечница? — уточнила Костя.
Вышечница с трудом кивнула.
— Зачем ты радиоволнами людей зомбировала?
— Волны тут не причём... — Вышечница не договорила, потому что её снова одолел тяжёлый, сухой, выворачивающий кашель. Приступ длился целую минуту, после чего Костя спросила:
— Что с тобой? Ты болеешь? У меня есть лекарство...
Вышечница прервала её, замотав головой.
— Знаешь, что будет, если есть только съедобный пластик? — спросила она.
— Не знаю, — честно ответила Костя.
— Разум останется трезвым, — ответила на свой вопрос Вышечница, — но всё остальное... начнётся интоксикация... сепсис... и всё... — Она снова закашлялась. — Я уже не чувствую стоп и пальцы немеют. Но что хуже — кишки у меня забились.
Костя стояла с пистолетом в руке и молча слушала её. Сейчас ей полагалось сильно удивиться, но моральных ресурсов на это не было. Да, пластиком можно отравиться. Да, Вышечница не отсюда, а оттуда же, откуда Костя (а кстати, откуда Костя? А, точно, из прошлого). Да, она сейчас помрёт. Да, она утверждает, что не повреждала ничей разум. Это всё можно принять на веру.
Наверное, надо спросить её о чём-то важном, пока не поздно. Но о чём её спросить?
— А почему тогда все такие странные?
Вышечница вздохнула.
— Наверняка ты много хотела спросить, но я понимаю, что ты ела те ягоды. — Она вынула откуда-то склянку и отхлебнула из неё. Костя внезапно вспомнила, что тоже очень хочет пить. Видя её несчастные глаза, Вышечница передала склянку ей. — Население Земли росло, требовалось выращивать больше еды, а значит, сильнее эксплуатировать почву. Почвенный слой стал истощаться, и тогда занялись разработками высокопродуктивных видов растений. Но тут возникла новая напасть: климат стал меняться на более сухой. Это нормальный процесс в истории развития Земли, но мы ухудшили его последствия тем, что вырубили деревья. В итоге смог прижиться сомнительный образец, который местные зовут просто кустом. У него одно очень неприятное свойство: содержит психотропный яд. Он вызывает угнетение лобных долей мо