— Не знаю. Был слишком занят, чтобы пробовать.
Я улыбаюсь, цепляюсь за его шею, обвиваю ногами его бедра. Его член дергается у меня между ног, когда он хватает меня за талию.
— Вампирша... — стонет он.
— Попробуй, — кусаю его за губу. — Может, потрахаемся там, в невесомости, в тумане. Что тебе терять?
С этими словами его крылья взмывают из воды, взбивая дым и искры, раскрываясь во всю ширь. Вода стекает обратно в бассейн, капает на каменный пол, гасит несколько свечей. Крылья Ашена взмахивают плавно, грациозно. Свет между чешуйками становится ярче, подпитываемый потоком воздуха.
И вот мы уже поднимаемся над водой, и бассейн исчезает под пеленой тумана.
Сначала мы слегка раскачиваемся, но уже через несколько взмахов Ашен обретает уверенность. Я крепко держусь за него ногами, а он сжимает мои бедра, пока мы парим в густом тумане. Это наш собственный волшебный мир, где есть только белые клубы пара и ритмичный звук его крыльев. Чем выше мы поднимаемся, тем тоньше становится пелена, и воздух светлеет.
И вот мы вырываемся из тумана.
Мы зависаем над плотным облачным покровом, колышущимся волнами, поверхность которого вздымается от взмахов крыльев Ашена. Туман простирается до самого горизонта, где заходящее солнце окрашивает его в приглушенные желтые и розовые тона. Над нами — синее небо, темнеющее по мере удаления от солнечного света. Первые звезды уже мерцают в далеком индиго.
— Ты видел небо здесь раньше? — шепчу я, пока мы медленно вращаемся, осматривая море облаков.
— Лишь однажды, — говорит Ашен, зачесывая мокрый локон за мое ухо. Он смотрит не вокруг — его взгляд скользит по моим чертам, будто запоминая каждую деталь, прежде чем остановиться на моих губах. — Когда был в доме на утесах. В ночь перед возвращением в Сэнфорд. Было поздно, но я не мог уснуть. Смотрел в стеклянный потолок, пытаясь убедить себя не возвращаться. Ветер гнал тучи по стеклу. Но внезапно они расступились, и я увидел звезды — всего на мгновение. Затем туман снова сомкнулся, и я ушел в Сэнфорд.
— Ашен из Дома Урбигу. Неужели божественное вмешательство заставило тебя вернуться? — дразню я, убирая одну руку с его шеи, чтобы провести пальцами по его щеке.
— Нет, вампирша. Я уже давно решил. Просто перестал сопротивляться.
Мы долго смотрим друг другу в глаза. Красные кольца исчезли. Пламя в его зрачках ярче, с алыми проблесками среди черного огня. Он знает, как тяжело жить во тьме и отпускать ее. Не так давно я чувствовала то же самое. Когда я была одинока — я была в безопасности. Но не смогла удержаться от риска ради него. И он не смог удержаться ради меня.
— Я люблю тебя, Ашен, — говорю я, проводя пальцами по его губам, подбородку, шее, между ключицами, вдоль края его парной метки. — Все твои самые яркие звезды. Всю твою самую глубокую тьму. Я люблю все это.
Его дыхание прерывается, когда мои пальцы скользят ниже, вдоль мускулов пресса, через мягкие завитки волос на лобке к твердому члену. Его крылья вздрагивают, когда я обхватываю его и провожу головкой по своим влажным губам, кружа вокруг клитора.
— Постарайся не уронить нас, Жнец, — говорю я между поцелуями в его грудь.
Я направляю его член к своему входу и медленно опускаюсь на него со стоном. Он заполняет меня, и я наслаждаюсь этим чувством, вздыхая от удовольствия. Он придерживает меня одной рукой за спину, другой сжимая мою попку.
— То есть... вот так? — его крылья складываются, и мы падаем на несколько метров, пока я визжу и смеюсь. Они снова раскрываются, поднимая нас над туманом.
— Беру слова назад, это было потрясающе, — говорю я, запыхавшись от адреналина и теплых поцелуев, которые он оставляет на моей шее.
Я приподнимаюсь и снова опускаюсь, принимая его всю длину, пока он взмахивает крыльями, поднимая нас выше. Ашен слегка покусывает мою кожу, и я чувствую его желание на краях метки — безмолвный, нежный вопрос. Я подношу запястье к губам, кусаю и протягиваю ему. Он жадно приникает к ране, его глубокий вздох согревает мои вены.
Я целую его метку, затем вонзаю клыки в золотую татуировку. Его дыхание замирает. Глубокий стон удовольствия разносится в его груди. Сладковато-пряный вкус его крови растекается по языку, согревая изнутри. Я продолжаю пить, двигаясь на нем, наслаждение нарастает с каждым глотком. Наша связь усиливает каждое ощущение. Каждое трение клитора, каждое сжатие вокруг его члена, каждое прикосновение — словно сама сила миров заключена в моей душе.
Я отодвигаюсь от метки, поднимаюсь выше, вонзаю клыки в плечо, двигаясь в ритме с ним, пока удовольствие не приближается к пику.
— Черт, вампирша, — шипит он, когда я делаю долгий глоток. — Я скоро не смогу сдерживаться.
— Тогда не сдерживайся, — шепчу я, ускоряя движения.
Ашен отпускает мое запястье, моя кровь окрашивает его губы. Он прижимает лоб к моему. Его стон — не просто звук нарастающего удовольствия. Это облегчение от воссоединения, от возможности держать то, что, как он думал, потерял навсегда.
Я прижимаюсь губами к его ране, когда мое тело сжимается вокруг него, подталкивая к кульминации.
— Ты близка? Готова? — его дыхание прерывисто. Я киваю, зажмуриваясь, когда нервы начинают гореть от приближающегося оргазма. — Тогда держись.
Его крылья смыкаются вокруг нас, и мы падаем. Их мягкая кожа скользит по моей спине, его кровь наполняет мои вены, и я разлетаюсь на части, вскрикивая от удовольствия, смешанного с адреналином. Я открываю глаза и вижу, как мы проваливаемся сквозь чистый воздух в туман. Его член пульсирует внутри, будто мое тело отчаянно пытается удержать его, и затем он кончает в меня с диким, ликующим ревом.
Оргазм еще сотрясает меня, когда Ашен останавливает падение мощными взмахами крыльев. Мы замираем в тумане, оба все еще во власти секса, страха и доверия. Мы просто остаемся там, восстанавливая дыхание, целуя кровь с губ друг друга.
Когда мое сердце наконец успокаивается, Ашен опускает нас в бассейн, его крылья погружаются в воду с шипящим паром.
— Мне нравятся крылья. Мы можем оставить их? — улыбаюсь я, когда он смахивает волосы с моего лица и целует меня от одной щеки к другой.
— Не знаю, честно говоря. Они появились... в приступе ярости. Не знаю, как они исчезают.
— Что ж, они могут остаться, — говорю я, зачерпывая воду и смывая кровь с его груди. Я хватаю его за плечи и приподнимаюсь. Его член дергается во мне, и я дразняще улыбаюсь: — Теперь, когда ты так запачкал меня в небе, думаю, ты должен трахнуть меня в этом бассейне, демон.
Его улыбка становится хищной. Он прижимает губы к моим и опускает нас в воду, пока ее поверхность не достигает наших подбородков.
— Моя Королева. Твое желание — закон.
ГЛАВА 12
— Он знает ненамного больше остальных. Эмбер держала свои планы при себе, — говорю я, убирая руку ото лба Джоаша и поворачиваясь к остальным. Ашен, Коул и Эдия смотрят с тревогой, пока Сайрус и еще один стражник прижимают Джоаша к стулу.
— Ебучая вампирская шлюха, — рычит Джоаш у меня за спиной. Я слышу, как он с силой выплевывает комок кровавой слизи, прежде чем успеваю отпрыгнуть. Плевок попадает на спину моего красивого кремового платья с кружевными вставками. Ашен рычит на стражников, дым вырывается у него из спины, словно пирокластическое облако. Его темные крылья, исчезнувшие после целого дня сна, шелестят, мягкая змеиная кожа появляется под черным дымом.
— Ублюдок. Ты хоть представляешь, как сложно найти что-то хотя бы отдаленно белое в этом царстве? — спрашиваю я, поворачиваясь, чтобы разглядеть пятно. Плечи мои опускаются, и я разочарованно вздыхаю. — Ну, хотя бы крылья Ашена вернулись. Должна бы тебя за это поблагодарить.
— Не хочу знать, — говорит Эдия.
Коул коротко смеется.
— Врешь. Тебе нужны все подробности.
— Ладно, — признается она. — Нужны.
Я усмехаюсь Эдии, прежде чем перевести внимание на своего разъяренного Жнеца.
— Но одну маленькую жемчужину я все же нашла, — говорю я.
Неспешно подхожу к Ашену, его ярость пышет жаром. Его горящий взгляд прикован к моему, когда я останавливаюсь перед ним и протягиваю ладонь вверх. Он хмурится и тянется к кинжалу, но я качаю головой и указываю на кожаный ремень, пересекающий его грудь. Он переносит руку на эфес меча за спиной, и моя улыбка встречается с его хищной усмешкой, когда он вкладывает рукоять оружия мне в ладонь.
— Сайрус, подержи его для меня, хорошо? — прошу я, кивая на запястье Джоаша. Сайрус оттягивает руку демона от тела, пока тот бьется в кресле. Мы обмениваемся кивками, и я взмахиваю клинком по дуге, опуская его на локоть Джоаша, отсекая руку одним чистым ударом. Кровь брызжет на пол пульсирующим фонтаном. Джоаш ревет от боли и ярости, а Сайрус держит отрубленную конечность. — Его можно призвать. У него есть скрытая связь.
Эдия делает шаг вперед и берет руку за отсеченную кисть. Я хихикаю, представляя все шутки про «ручную работу». Она бросает на меня взгляд и улыбается, качая головой.
— С тобой что-то не так, женщина.
Я жестом указываю на корчащегося, истекающего кровью демона, меч и отрубленную руку.
— Очевидно.
Эдия переводит внимание на предплечье демона. Кладет его на стол, накрывает ладонью и начинает читать заклинание. Из плоти вспыхивает красный свет. Она отводит руку, обнажая светящиеся письмена.
— Ana harrani sa alaktasa la tarat. Sisitu arad, — произносит она. — Дорога, где нет пути назад. Я твоя слуга.
Провожу острием меча по ладони, возвращаю оружие Ашену и подхожу к Джоашу, держа руку над обрубком. Моя кровь капает на рану, а Ашен недовольно вздыхает, его крылья шевелятся о каменный пол.
— Нельзя позволить ему истечь кровью и утащить руку в Зал Воскрешения, — бросаю через плечо. Ашен хмыкает в ответ, вытирает клинок и прячет его в ножны. — Сайрус, пусть остальные отведут его в подземелье, а руку положат под охрану. Ты остаешься.
Сайрус отдает приказы, и Джоаша утаскивают. Я жду, пока в комнате не останемся только мы пятеро, и открываю принесенную сумку. Под их любопытными взглядами достаю турмалиновый камень из основного отделения, перекатывая его прохладную тяжесть между ладонями, пока она начинает гудеть.