Но Жнецы из Дома Мушуссу?
Черт. Тут все сложно.
Дом Мушуссу специализируется на жатве вампиров, как я узнала. И большинство из них не в восторге от того, чтобы ими правила одна из нас.
Демон за демоном проваливают собеседования, некоторые — с особым размахом. Честно, я их понимаю. Они не только злы на Хакана, но и слухи о Джоаше и его отрубленной руке уже пронеслись по Дому, как пожар. Они в ярости. Большинство не могут скрыть это даже на время собеседования. Несколько человек пали от клинка Ашена.
Я занимаюсь этим уже шесть часов подряд, и последняя высокомерная стерва, которую я сейчас собеседую, довела мои клыки до остроты. Я кое-как пробираюсь через ее ответы, затем прикладываю руку к ее лбу, отправляя ее разум в темную комнату, даже не утруждаясь проверить, была ли она честна.
— Зида, — говорю я змее, свернувшейся за моим троном. Она поднимает голову и смотрит то на меня, то на демоницу в кресле.
Женщина все еще может меня слышать. Она протягивает руки, пытаясь нащупать путь в темноте, которая существует только в ее воображении.
— Что? Нет, подождите…
— Перекуси, — устало говорю я, поворачиваясь обратно к трону. Огромная змея скользит к мечущейся Жрице, шипя, когда поднимается. Женщина умоляет «нет-нет-нет», пока Зида не вонзает клыки ей в плечо и не затягивает демоницу в свою хватку. Я закрываю глаза и массирую виски под звуки приглушенных криков и хруста костей. — Мне не понравилось ее высокомерное отношение. Совсем.
— Я вижу, — отвечает Ашен. — Возможно, немного резкая реакция на высокомерие.
— Может, она научится быть повежливее, когда вернется из Зала Воскрешения.
Ашен фыркает, вкладывая пакет с кровью мне в руку.
— Ну... этого не случится. Если Зида их съедает, они не воскресают, вампирша.
— Ого... — говорю я, бросая взгляд на пол. Клянусь, она проглатывает демоницу быстрее, чем нужно, на случай, если я передумаю. Я лишь слабо пожимаю плечами. — Извинясь.
Делаю еще одну мысленную заметку. Четвертое правило Царства Теней: быть осторожнее с теми, кого кормишь змее.
Мы с Ашеном долго смотрим друг на друга, прежде чем он проводит пальцами по моему предплечью в нежном ласкающем жесте. Я ловлю его руку и прижимаю к своему лицу, как к подушке.
— Хотя твоя преданность собеседованиям для нового Совета достойна восхищения, тебе, наверное, стоит сделать перерыв, — говорит он.
— Говорит мужчина, который простоял шесть часов.
— Я в порядке, вампирша. К тому же, Имани принесет еду.
Я поджимаю губы и тяжело вздыхаю, слишком уставшая, чтобы думать о всем в своем списке или о том, что, черт возьми, я сделала со своей жизнью. Ведь это я выбрала милосердие вместо спичек. Как дура.
— Не знаю насчет преданности. Просто знаю, что у меня куча работы, чтобы хотя бы понять это место и не дать ему развалиться по швам из-за отсутствия лидера. Мне нужен надежный Совет, который поможет мне войти в эту роль, и нужен он был еще вчера.
— Да, но если ты истощишь себя, то только замедлишь прогресс.
Мы смотрим друг на друга, будто на грани спора, когда в комнату вплывает Имани в сопровождении одного слуги с подносом и другого с бутылкой вина. Имани — воплощение власти и роскоши, от ее лакированных каблуков до изящного жеста руки, которым она направляет слуг к столу. Ее темная кожа сияет под массой черных кудрей. Блестки платья мерцают на ее изгибах, ожерелья ниспадают на шею, как водопад, исчезая в декольте.
— Королева Леукосия, — говорит она мягким голосом, в котором звучит улыбка. Он густой, как карамель с солью. Я хочу растаять в нем. Плюс, она сейчас блестяще исполняет Второе правило Царства Теней: обращай больше внимания на то, кто что несет. Имани несет термос, и я уже чувствую его содержимое. Это пряный горячий шоколад с кровью. И с коньяком — еще лучше.
— Рада снова тебя видеть, — говорю я, выпрямляясь. Хочу поблагодарить ее за то, что она сделала в тот первый день в «Kur», изменив атмосферу в комнате в мою пользу. Жаль, что не могу попросить называть меня просто Лу, но я знаю силу имени. Знаю, что бывает, если называешь его слишком быстро незнакомым людям.
— Я так рада видеть, что ты оправилась от недавних испытаний, — отвечает Имани, наливая густой шоколад в кружку. — Как идет поиск нового Совета?
— Есть несколько хороших кандидатов. Но сейчас я в тупике, — беру кружку у Имани и жестом предлагаю ей сесть. Ашен занимает место за столом, где слуги накрыли для него: похоже, кусок оленины с кровью, овощи и корзина булочек со сливочным маслом. Он бросает взгляд через плечо, будто читает мои мысли, и я ухмыляюсь, прежде чем вернуться к нашей гостье. — С каким Домом ты связана, Имани?
— Ни с каким. Уже нет, — отвечает она, улыбаясь моему довольному вздоху после первого глотка. Богатый, алкогольный темный шоколад с перчинкой и сладковатым привкусом крови Ашена. — Когда-то я была связана с Домом Ушзу, давно, прежде чем возглавила «Bit Akalum».
— У тебя есть рекомендации, с кем из Дома Мушуссу мне стоит поговорить?
Имани закатывает глаза к потолку, ненадолго задумавшись.
— Вероятно, твой лучший вариант - Бриджит.
Мой взгляд скользит к Зиде, которая сейчас переваривает Бриджит. Я осушаю кружку, хотя шоколад еще слишком горячий.
— Боюсь, это не сработает.
— Понимаю, — отвечает Имани с понимающей улыбкой, доливая мне шоколад. — Ты слышишь души, не так ли? Или можешь как-то общаться с ними?
Слухи быстро распространяются в ресторанном бизнесе Царства Теней.
— Да, могу.
— Если бы у тебя был Воскреситель, ты могла бы выбрать душу для этого Дома. Ту, с которой, как тебе кажется, сможешь работать. Не душу вампира, но, возможно, ведьму или даже аптекаря, если найдешь такого — их так мало, кто проскользнул мимо защиты своей Гильдии и оказался здесь. Кто-то нейтральный или подходящий остальным в этом Доме. Даже оборотня, если найдешь такого, с которым сможешь работать.
— Хорошая идея, — говорю я, обдумывая шаги. Вопрос с Воскресителем скоро решится. Поиск подходящей души займет время, но это безопаснее, чем текущие варианты. — Спасибо за предложение.
— Всегда пожалуйста, моя Королева, — отвечает Имани с легким поклоном. Мы оцениваем друг друга, прежде чем она начинает подниматься. — Я пойду, оставлю вас вдвоем.
— Подожди, пожалуйста, — мой взгляд останавливается на ее глазах, пока я слушаю ее пульс и ровный поток воздуха, наполняющий легкие. Глубоко вдыхаю, впитывая ее аромат. Жасмин. Апельсин. Масло на раскаленной сковороде. Перец из кухни. — Ты бы вошла в Совет?
Имани снова садится. Смотрит на меня, будто пытаясь понять, достойна ли я ее обязательств.
— Представляя какой Дом?
— Все. Я хочу, чтобы ты говорила в интересах Жнецов, уже находящихся здесь, когда мы начнем воскрешать души. Новоприбывшим понадобятся жилища. Ты лучше всех знаешь, где они приживутся, а где нет.
Имани наклоняет голову, ее темно-карие глаза скользят по моему лицу.
— Это может создать давление на мое заведение, если возникнут разногласия.
— Что-то подсказывает мне, ты справишься.
Я впитываю каждую деталь, исходящую от этой грозной Жрицы, хотя ничего не меняется. Ее пульс не учащается в предвкушении. Запах адреналина не оживляет ее аромат. Она просто смотрит на меня, взвешивая все «за» и «против» и самый дипломатичный способ отказать, если решит так поступить.
— Я польщена. Принимаю, — наконец говорит она с почтительным поклоном. Я встаю, поднимая руку, чтобы прикоснуться к ее лбу и увидеть ее мысли, но она останавливает меня жестом. — Не могу позволить. Слишком многие доверили мне свои секреты, не только здесь, но и в других мирах. Это подвергнет их опасности.
Я опускаю руку.
— И поставит под угрозу твои неоплаченные долги.
Улыбка Имани оживает.
— Верно.
— Лу может накладывать заклинания, — говорит Ашен, запивая глоток оленины вином, его глаза пылают, устремленные на Имани. — Она может создать кровную связь между вами. Так ты сохранишь и свои секреты, и обещания, данные Королеве.
— Ашен, — мурлычет Имани, добавляя укоризненный цыкающий звук. Ее улыбка становится хитрой. — Мы оба знаем, что у меня есть связи, чтобы не только покинуть это царство, несмотря на твой запрет, но и разорвать любое ее заклинание. Нашей Королеве придется довериться мне, если мы хотим работать вместе.
Выражение Ашена мрачнеет, его взгляд скользит ко мне. Его тревога покалывает под моей кожей, моя собственная вторит ей, как эхо. Я снова смотрю на Имани, чья улыбка смягчается.
— Ладно. Я не стану лезть в твои мысли. Но у меня есть один вопрос, — говорю я, продолжая следить за ее реакцией с каждым вдохом. — Почему ты помогла Ашену, когда он организовывал мое освобождение из темниц?
Имани не задумывается над ответом.
— Потому что я увидела в тебе себя.
— Я редко это слышу, а когда слышу, человек обычно оказывается полным психом, — отвечаю я, слегка разочарованно.
Имани разражается звонким смехом, напоминающим колокольчики, согретые летним солнцем. Ашен усмехается над бокалом вина.
— Я не это имела в виду, — говорит она, наклоняясь ближе, когда веселье в ее глазах угасает. Остается что-то похожее на признательность, может, даже на легкую привязанность. — Мне тоже пришлось бороться за себя здесь. Доказывать свою ценность, когда я решила возглавить «Bit Akalum». Я ни перед кем не отступала. Я показала Царству Теней свою силу, и в тот вечер, когда ты пришла в «Bit Akalum», я наблюдала, как ты за столом делаешь то же, что сделала бы я. Ты отказалась уступать Эмбер. Ты сражалась за свою позицию, не повышая голоса. А затем вышла на танцпол и показала залу, какой силой обладаешь. Даже не зная тогда, кто ты на самом деле, я увидела в тебе женщину, похожую на меня. Ту, что не станет подчиняться. Ты не заслуживала, чтобы тебя утащили в темницу, — Имани откидывается на спинку стула и пожимает плечами. — Плюс, было очевидно, что твой Жнец безумно влюблен в тебя, а он мне нравится.