Голоса. С лестницы.
Резкий вдох наполняет грудь, глаза Ашена распахиваются, встречаясь с моими. Он поднимает меня, и мы бросаемся к входной двери, встаем за ней.
Шаги. Две пары. Мужской голос:
— …уверен, что у него есть?
Женский голос, уже чуть ближе:
— Если у кого и есть, то у него.
Я смотрю на Ашена, поднимаю два пальца. Он кивает, мы обмениваемся взглядами, пока он прикрывает меня собой. В этом взгляде говорится: «мы в жопе, но будем действовать вместе. Сражаться вместе».
Скрип обуви на ступенях ниже.
— Уинтер, — мужчина говорит предостерегающе. Мгновение тишины, и затем легкие шаги несутся вверх, тяжелые - следом. — Уинтер! Стой, Уин!
Молодая женщина врывается в дверь мелькая серебристыми волосами и длинным платьем с цветочным принтом, которое развевается, когда Ашен втягивает ее в квартиру за запястье. Он разворачивает ее, их движения изящны, как в танце. Она вскрикивает от неожиданности, когда Ашен прижимает ее к стене, приставив лезвие к горлу и зажав рот ладонью. Через мгновение в дверь врывается мужчина. Я резко прижимаю ладонь к его лбу, он спотыкается, когда я погружаю его разум во тьму, следую за ним в его мысли.
Там паника. Страх. Гнев и смятение. И одно слово. Только одно слово, снова и снова, как ослепляющие вспышки.
Уин. Уин. Уин.
Его разум — раздробленное место с утраченной историей. Там пробелы и пустоты, будто части вырваны, оставив шрамы в мыслях и воспоминаниях. А на месте утраченного — что-то спрятанное, как ящик. Тайное даже от него. То, чего там быть не должно. Что-то хранящееся в тени. Нет пути к этому. Нет памяти. Для вампира невозможно потерять память, иметь такие пробелы и тайны без возможности их найти. Я хочу открыть этот тайный сундук, но боюсь, что выпущу наружу. Я тянусь к ящику, когда голос возвращает меня. Я моргаю и понимаю — это Ашен зовет меня. Его голос едва слышен над отчаянными мольбами мужчины в моей хватке.
— Уин! Уин, где ты? Уинтер, ответь мне. Уин!
Я смотрю на лицо вампира, чья прохладная кожа теплеет от паники под моей ладонью. Он высокий, красивый. Серые миндалевидные глаза на фоне смуглой кожи. Густые черные волосы коротко подстрижены по бокам, с легкой волной на макушке. Сильная челюсть сжата от ярости. Он мощно сложен и, вероятно, мог бы одолеть меня, если бы не мое прикосновение, но я убедила его разум, что он привязан к столбу. Он напрягает мускулистые руки, будто пытаясь вырваться.
Взгляд Ашена сталкивается с моим. Мы оба смотрим на женщину, чья шея дрожит под его лезвием, ее глаза широко раскрыты, пока она смотрит то на нас, то на своего спутника. Он снова зовет ее имя, ее ресницы смыкаются, блестя от слез.
— Успокой его. Я позволю ему слышать тебя, — говорю я ей, и Ашен ждет, пока она дрожаще кивнет, прежде чем убрать руку ото рта.
— Роман, я здесь. Все в порядке…
— Уин…
— Все хорошо, Роман. Просто успокойся.
— Уинтер…
— Ладно, это ни к чему не приведет, — говорю я, добавляя в его воображение кляп и лишая слуха. Он борется с новым ограничением, но хотя бы замолкает. Я переключаюсь на женщину. Она дрожит и напугана, но я вижу яростные нотки в ее глазах, пока она ищет выход. — Кто ты, черт возьми?
— Думала, это уже очевидно. Я Уинтер. Аптекарь.
Я усмехаюсь ее дерзости. Ашен гораздо менее гостеприимен. Его ярость пульсирует под моей кожей, когда клубы дыма вырываются у него за спиной и стелются по полу, заполняя прихожую. Глаза Уинтер расширяются - она понимает, кто он. Жнец.
— Следи за языком. Ты говоришь с Королевой Царства Теней.
Мы с Уинтер, возможно, разные бессмертные, но мы обе владеем женским языком.
Ее глаза скользят по окровавленным коленям моих джинс, прежде чем встретиться с моим взглядом. Между бровей появляется морщинка. Ты? Королева Царства Теней?
Я пожимаю плечом. Да, я знаю, дико. Но вот так.
Уинтер сужает глаза. В прошлый раз, когда я проверяла, там был мудак с одержимостью уменьшенными головами и его ведьмовская подружка-Жрица.
Ладно, возможно, Уинтер выразилась бы иначе, но суть я передала. На что мой яростный красный взгляд и оскал с клыками отвечают: Да, именно так. И я убила их за это. Так что, может, тебе стоит вести себя прилично.
Уинтер сглатывает под острием лезвия. Ее глаза мельком смотрят на мою руку на лбу ее спутника в последнем подозрительном прищуре. Ты вампир?.. Но я думала…
— Как я сказал, — предупреждает Ашен, прерывая нас. Он сильнее прижимает лезвие к коже Уинтер. Ее горло сжимается, пытаясь избежать боли от острой стали. — Следи за словами, включая те, что не решаешься произнести. Оскорбишь мою жену еще раз - и я перережу тебе горло. Мне плевать, что скажет на это твоя Гильдия Гильгамеша. А теперь скажи, зачем ты здесь.
Уинтер громко сглатывает, но ее взгляд прямой.
— Я пришла к Аммону. Мне нужен «Эпифиллум оксипеталум» и рекомендации проверенного Целителя.
— Когда ты в последний раз видела Аммона Хассана? — спрашиваю я.
— М-месяц назад. А что? — спрашивает она. Мы с Ашеном переглядываемся, затем снова смотрим на Уинтер, ее взгляд мечется между нами, а паника растет. Глаза наполняются слезами. — Почему? Где он? Что вы здесь делаете?
Комок эмоций сжимает мое горло, я борюсь, чтобы не отвести взгляд от ее страха.
— Мистер Хассан собирался поехать с нами в Царство Теней, чтобы заменить нашего Воскресителя. Мы были с ним час назад. Он собирал припасы с нашей подругой. Мы только что пришли, дверь была приоткрыта…
— Где он? — Уинтер спрашивает снова. Ее голос тонкий и неровный, как лента на ветру.
Я смотрю на Ашена и киваю. Он отвечает кивком, опускает лезвие, убирая дым вокруг нас. Отходит в сторону и жестом указывает на квартиру, его выражение серьезное.
Уинтер трет шею, где осталась розовая полоска, бросает Ашену яростный взгляд, затем поворачивается к комнате. Ее шаги замедляются при виде крови, разбитых пузырьков и фигуры Эдии на полу. Она озадаченно смотрит на нас через плечо, ее туфли хрустят по осколкам, пока Ашен наклоняется проверить Эдию.
— Стабильна, — только и говорит он, но его выражение мрачное, предупреждающее. Мы не можем задерживаться, — передает его взгляд, затем он встает.
Уинтер идет дальше. Ужасный вздох разрывает тишину, превращаясь в пронзительный стон. Она бросается туда, где лежит тело пожилого аптекаря, уже рыдая звуком, раскалывающим душу отчаянием.
— Sheshama, — умоляет она. Мы с Ашеном обмениваемся красноречивым взглядом. Дядя. — Проснись, sheshama.
Я наблюдаю, как Ашен стоит, глядя на горе Уинтер с выражением беспомощности, спрятанной глубоко под недоверием. Ее рыдания разносятся по комнате. Ей нужен кто-то. Я поднимаю взгляд на свою ладонь, на мужчину, отчаянно рвущегося в ловушке своего разума.
— Не заставляй меня жалеть об этом, — говорю я, позволяя ему услышать мой голос. Он вздрагивает, но обдумывает мои слова лишь мгновение, прежде чем успокоиться. Его дыхание прерывистое, аромат — соль, дым и что-то тропическое, намек на спелые фрукты под солнцем. Немного серы. Страх. Но в его разуме я не чувствую страха за себя. Только за одно слово, тяжелое, как якорь. Уин. — Я провожу тебя к ней. Она нуждается в тебе.
Вампир дрожаще кивает, и я веду его свободной рукой, оставляя слепым для меня и окружения. Мы идем по осколкам и липкой крови. Останавливаюсь у входа на кухню. Здесь Жнец, — шепчу я в его разум. Он напрягается под моей рукой. Если нападешь, он убьет тебя. Просто иди к Уинтер.
Он сглатывает, я убираю руку, будто выпуская ядовитую змею. Он моргает в замешательстве, его взгляд падает на Уинтер, ее хрупкую фигуру, склонившуюся над телом мистера Хассана, умоляющую его вернуться к жизни. Лицо вампира искажается на мгновение, затем он опускается рядом, обхватывает ее мощными руками и отворачивает от остывающего тела.
Я смотрю на Ашена и слышу стон за спиной. Эдия медленно двигает конечностями среди осколков.
— Не двигайся, Эдия. Мы позаботимся о тебе, — говорю я, бросаясь к ней, чтобы снова прижать полотенца к ране.
— Кто вы? — спрашивает вампир позади.
— Кто ты? — парирует Ашен.
— Роман, — после паузы отвечает вампир. — Роман Болосан.
— Наша раненная подруга - ведьма. Эдия. Я - Ашен из Дома Урбигу. А это моя жена, Леукосия из Анфемоэссы, Королева Царства Теней, — говорит Ашен. Я чувствую, как его гордость согревает линии на моей груди, заставляет мерцать золото в полумесяце. Наши взгляды встречаются сквозь лучи света и кружащуюся пыль. Его гордость - еще один демон, по крайней мере, в псалмах человечества. Но для меня гордость Ашена - яркая звезда в его тьме, ее свет пробивается сквозь века, преодолевает препятствия, рассекает тени. Это то, чем Ашен владеет, что лелеет. Его любовь - самое драгоценное искусство, его гордость - как скульптура, кричащая о этой любви миру, и как это может быть грехом - выше моего понимания.
Я все еще смотрю в глаза Ашена, когда замечаю, как медленный ритм сердца Романа сбивается.
— Леукосия?.. Мой создатель - Кассиан Аньелло. Но… он сказал, что ты мертва. Он знает, что ты жива?
Я сглатываю новую волну боли, поднимающуюся в горле.
— Да, — только и могу прошептать.
Уинтер всхлипывает, что-то невнятное, пока Роман пытается успокоить ее. Я ловлю лишь несколько слов в его низком, напряженном голосе. Первые сирены. В безопасности с ней. Мой взгляд не отрывается от Ашена, пока я тону в неправде шепота Романа, доказательство которой лежит остывающим телом рядом. Я сжимаю губы, слеза скатывается по щеке, когда клинок Ашена опускается, его лицо и плечи поникают, он делает шаг ко мне.
Эдия шевелится под моей рукой. Я поднимаю полотенца, рана все еще кровоточит, хотя и слабее. Ладонью прижимаю пропитанную ткань, наклоняюсь ближе. Ее конечности скребут пол, будто она плывет в спокойном море.
— Лежи спокойно, Эдия, — говорю я.