а превратиться в мясокомбинат.
– Я разделяю ваши опасения, Станислав Иванович, – Потапов поднял руку в примирительном жесте, – но вы не совсем правильно меня поняли. Я имел в виду не увеличение норм продовольствия всему личному составу военного корпуса, а только выделение новых ставок продовольствия для привлечения новобранцев. Сейчас я со своим штабом разрабатываю план повторного рейда к новому месторождению нефти. Необходимо в срочном порядке забрать тела наших граждан и осуществить дополнительный сбор информации непосредственно на месте. Если атака этих тварей повторится, то добычу столь необходимой нам нефти придется проводить в условиях постоянного осадного положения. Имеющихся сил для непрерывного круглосуточного поддержания обороны и защиты персонала, добывающего нефть, на данный момент недостаточно. Если ситуация с нападением на людей повторится, нам придется объявить набор добровольцев и заняться их обучением. Возможно, в дальнейшем, если месторождение нефти будет обширным, мы с вами создадим отдельный батальон нефтяников, которые будут постоянно находиться в опасной зоне. Но эти смелые и далеко идущие планы пока неосуществимы. В настоящее же время, с учетом повторного нападения тварей на экспедицию, я могу предложить только два варианта. Первый: до окончания первичной подготовки осуществлять охрану разработки, оснащения и добычи нефтяных залежей имеющимися силами. Люди будут работать круглосуточно, но, повторюсь, их мало для такой операции. Весь личный состав будет пахать на износ в течение двух месяцев. При таком раскладе я еще раз буду требовать увеличения норм продовольствия у вас, Станислав Иванович, на оговоренный мною срок.
– А я повторяю, что в нашей ситуации это практически невозможно, – покачал головой Мельник. – Более того, хочу предупредить, что если ситуация не изменится к лучшему в ближайшие полгода, придется пересмотреть позицию с нашим родильным отделением.
– А что там? – тут же спросил Судницын.
– Какое количество женщин у вас сейчас там находится, Сергей Владимирович?
– Точных цифр я вам сейчас не назову. – Начальник медицинского и научного секторов наморщил лоб. – С утра докладывали по сводке, но я уже не помню. Порядка шести рожениц и четырех детей. А что?
– Какая цифра является среднестатистической по ежемесячным отчетам специалистов?
– Что-то около пятнадцати рожениц и, соответственно, детей. Но последних иногда бывает больше. Двойни случаются. А в чем, собственно, вопрос?
– Аналитический отдел просчитал ситуацию на ближайшее будущее. Даже с учетом сохранения приведенных цифр, через четыре месяца я подниму вопрос о прекращении выделения родившим женщинам двойных норм.
– Мы с вами обсуждали уже эту ситуацию, – немедленно заявил Судницын. – Родившим женщинам просто необходимо в первые месяцы после родов получать увеличенную норму. Они же кормят новорожденных грудью! Если снизить объем их ежедневного рациона, мы получим точно такую же ситуацию, как на вашей молочной ферме. Грудное молоко просто исчезнет. Заменить его мы ничем не можем. Научный отдел до сих пор бьется над этой проблемой, но получить идентичный по химическим свойствам состав мы не можем. Без материнского молока, в котором содержатся, ко всему прочему, еще и белки, повышающие иммунитет новорожденных, дети начнут болеть все чаще. Но даже если произойдет чудо и все они будут здоровы, то пропажа молока приведет к тому, что нам придется с первых дней выдавать молодым мамам тройную порцию пищевых норм, а не двойную. Ведь у них без питания останутся дети.
– А если мы с вами не откажемся от выделения дополнительных норм кормящим, то вскоре мы не сможем выделять регламентированные пищевые нормы уже никому! – горячо бросил Мельник. – А здесь еще уважаемый Николай Федорович требует тройных норм для солдат! На два месяца! Я все понимаю, но, боюсь, это замкнутый круг, господа.
– Давайте не будем паниковать раньше времени. – Судницын сделал успокаивающий жест. – По окончании совещания мы составим список вариантов и предложим нашим аналитикам просчитать оптимальный. Николай Федорович, – начальник медицинского и научного секторов посмотрел на генерала, – вы, кажется, хотели предложить два варианта по ранее поднятому вопросу. Расскажите, пожалуйста, о втором.
– Второй вариант предполагает использование по максимуму старого месторождения нефти и заморозку нового проекта до окончания подготовки кадров. Повторюсь: сроком на два месяца.
– Это невозможно, – выдохнул начальник отдела снабжения и энергетики. – Имеющиеся природные запасы практически опустошены. Но, даже если нефти там было бы предостаточно, это не спасло бы ситуацию. Из двух станков-качалок в настоящее время работает только один. Второй сломан в самом начале полярной ночи. По этой причине мы не можем начать заготавливать топливо впрок. Те немногочисленные запасы, что у нас были, подходят к концу. Производственных мощностей у нас хватит, мы можем увеличить темп производства готовой продукции почти в три раза.
– Хоть где-то пока все хорошо, – усмехнулся Судницын. – Только сырья не хватает.
– Если корабль сможет достать на Фолклендских островах или у берегов Австралии запасные части для штанговых насосов, то мы в ближайшее время начнем пополнять склад неприкосновенным запасом. Но, даже если все пойдет гладко, два месяца мы не протянем. С имеющимися запасами и скоростью добычи нефти, без постоянного пополнения, генераторы электроэнергии встанут уже через пятнадцать дней, и база превратится в холодильник, а мы все – в замороженные полуфабрикаты. Я бы даже подумал вот о чем. Если корабль привезет запасные детали, то стоит ли их использовать на старом месторождении? Сборка, затем демонтаж в условиях постоянной отрицательной температуры не выше минус тридцати градусов… Не целесообразнее ли начать сборку станка уже на новом месторождении?
– Этот вопрос, я считаю, нужно отдать аналитикам на первоочередную проработку, – предложил Потапов. – Станислав Иванович, когда возвращается экспедиция?
– По предварительным расчетам, через десять дней.
– Значит, у нас есть еще время решить этот вопрос. Пусть специалисты поломают головы и предложат наиболее выгодный вариант, опираясь, в первую очередь, на баланс добычи-затраты нефти и на процент полученного запаса топлива. Так. – Генерал на секунду задумался. – Разгрузка корабля будет происходить на старом месте?
– Да. – Мельник кивнул. – Опираясь на разведданные от ваших людей, мы поняли, что рельеф береговой кромки за год существенно не изменился. Сейсмические датчики, разработанные командой Сергея Владимировича, также пока дают только положительные данные. Посему место высадки людей и разгрузки предлагаю оставить то же.
– Личный состав и автопарк будут в вашем распоряжении практически полностью.
– Прекрасная новость, – кивнул Мельник. – Относительно неозвученных здесь вопросов могу напомнить, что, благодаря отловленному сигналу еще работающего геодезического спутника, отделу Сергея Владимировича удалось разработать довольно подробную карту части береговой линии Австралии. Население континента, по последним опубликованным данным, было в районе двадцати пяти миллионов, и потому уровень биологической угрозы от распространенных инфекционных заболеваний там на порядок ниже, чем в тех же Штатах или Китае. Количество агрессивной фауны, превращающейся в симбионтов по всему миру, как следует из доклада последней группы беженцев, по мнению аналитиков, также будет весьма низкой. Большая часть континента представлена неприспособленными для жизни людей территориями. Поэтому экспедиция получила приказ пройти за несколько дней как можно дальше вглубь континента для разведки и сбора первичных данных. В первую очередь, нас интересуют оставленные города и населенные промышленные пункты, в которых можно достать все необходимое нам. Предполагаю, что по возвращении корабля в Арктиду, мы с вами получим запас семян сельхозкультур для расширения ферм, запчасти и оборудование для нефтяной отрасли, медикаменты и, может быть, еще несколько единиц аппаратуры для вотчины Сергея Владимировича. Может, даже удастся пополнить новыми особями нашу ферму. И, хотя я вам это уже докладывал, но так хочется завершить мою часть доклада на оптимистичной ноте.
– Вам, Станислав Иванович, тогда нужно было пропустить вперед меня, – горько усмехнулся Судницын. – Моя часть доклада по материалам двух последних экспедиций не будет столь жизнерадостной.
– Слушаем внимательно.
– Начну с приблизительных данных по сводке на текущую неделю. Точные цифры я забыл в лаборатории научного отдела, но большого расхождения не будет. Про родильное отделение мы уже говорили. Почти все готовятся в течение восьми ближайших дней на выписку. В широкопрофильном стационаре тридцать два возрастных больных. Как правило, с множественными заболеваниями. Гипертония, постинфарктный кардиосклероз, постоянная форма фибрилляции предсердий. Коморбидные больные. Сегодня ночью трое из них умерли. У всех ожидаемые смерти из-за различного рода осложнений. По данным статистики, хочу отметить резкий спад заболеваний поджелудочной железы, что может приводить к возникновению сахарного диабета второго типа у лиц старших возрастных групп и, как следствие, в дальнейшем к диабету первого типа у детей. Предполагаю, что причина кроется в практически полностью натуральных пищевых компонентах, не оказывающих токсического воздействия на поджелудочную железу. Что играет нам только на руку, учитывая условия, в которых мы оказались. Научный отдел так и не смог приступить к синтезу искусственной молекулы инсулина. А добыча свиного инсулина невозможна ввиду отсутствия на нашей скотобазе поросят. Я до сих пор вспоминаю первые месяцы после притока беженцев, когда в гипергликемической коме погибло около тридцати человек. – Сергей Владимирович вздохнул. – И в инфекционном отделении под наблюдением специалистов остаются шесть больных с вирусной пневмонией и тяжелой формой бронхита. Но этих мы быстро поставим на ноги. Разработанная нашим отделом противовирусная схема лечения, как всегда, оказалась на высоте.