Насколько Наташа смогла понять, сейчас на планете сформировались три основных вида бактерий, пытающихся выиграть при помощи животных и людей место под солнцем. И все три вида начинают активизировать у зараженных различные мозговые волны, повышая чувствительность и зверей и человека ко всяким ментальным делишкам. Те же симбионты необычайно чувствительны друг к другу и к ней. А этот паразит, который чуть не утопил ее, самым натуральным образом подчиняет себе людей, превращая их в куклы для размножения!
Наташа передернула плечами. То же самое он собирался сделать и с ней. Но для того, чтобы качественно обсеменить «дитя», необходимо продолжительное время. Только тогда она смогла бы в дальнейшем стать одним из Воспитателей. И как бы происходил сам процесс превращения ее в паразита? Ведь, если вспомнить слова доктора Корхонена, ее организм никогда не болел, а стало быть, не отреагирует на внедрение микроорганизмов. Выходит, она не смогла бы стать Воспитателем при любом раскладе, и то мгновение, в течение которого она касалась этого чудовища, не причинило ей никакого вреда. Но, с другой стороны, она изменилась. Причем, изменилась именно после того, как повстречалась с паразитом. Теперь ее ментальная связь с той же Матильдой воспринимается не иначе как зов. В первые дни это неосознанное определение вызывало у Наташи неприятные ассоциации. Теперь же… Ну, зов и зов.
Николаева наклонилась вперед, обхватив руками голову, в которой проскочила единственная и невероятная мысль. Противоборствующая энергия защитного липидно-белкового слоя бактерий. Именно ее излучение смертельно для конкурирующих видов симбионтов и Воспитателей. Именно неосязаемая и невидимая тонковолновая энергия мембран, возникающая вследствие существования разности потенциала и движения разнозаряженных атомов определенных веществ, дает все эти свойства. Создает физическое поле, никогда и никем еще не зафиксированное. Ни учеными погибшей в Катастрофе цивилизации, ни оснащенными фантастической техникой жителями Саворрата и других подземных городов.
Сами по себе бактерии, к какому бы виду они ни относились, есть только форма существования этой энергии. Живя и размножаясь в организме, они позволяют зараженному осуществлять свои ментальные функции до самой смерти этого самого организма, перестраивая и поддерживая изменяющийся мозг. Все же остальные уродливые изменения – это только неизбежное следствие.
Получается, что и возможность считывания мыслей при физическом контакте тоже, своего рода, побочный эффект? Или, может быть, именно благодаря ему Воспитатель получал окончательную власть над своими «детьми»?
Но что тогда получается у нее? Если она обладает стопроцентным здоровьем и ее организм убивает все виды бактерий, единственно возможным вариантом появления у нее умений, свойственных Воспитателю, можно объяснить только тем кратковременным контактом. Какая-то часть бактерий все-таки попала к ней, погибла, но смогла изменить мозг своей энергией защитного слоя, перестроив мозговые структуры под новые возможности. И мозг сохранил их на том самом тонковолновом уровне. А значит, если она позволит какому-нибудь из Воспитателей себя обсеменить…
Звучит все это, конечно же, как полный бред, но это единственный вариант, годящийся для объяснения происходящего.
Надо проверить. Нужно найти живого человека и проверить на нем свою возможность считывать его мысли при физическом контакте. Подтвердить, так сказать, свою сумасшедшую теорию экспериментальным путем. Хорошо было бы провернуть этот фокус с доктором Юхой Корхоненом. Уж тогда бы Наташа смогла выяснить наверняка, что именно он собирался с ней сделать и почему все это было насквозь пронизано эманациями смертельной опасности. Он хотел ее убить. Он обманывал ее с самого начала. В этом Николаева уже не сомневалась. Оставался только один вопрос: зачем?
Надо найти Воспитателя. А для этого надо найти город. Только рядом с городами Воспитатель может кормить своих «детей». А уж она не пройдет мимо. Матильда не даст. Как только симбионт перестанет следовать за ней, значит, где-то поблизости есть конкурирующий вид бактерий-паразитов.
Эх… Если бы Сашка сейчас был бы рядом, она обязательно бы проверила на нем свои догадки относительно возможности считывания мыслей. И узнала бы наверняка, что он любил ее.
Наташа вновь откинулась на ствол дерева. Она рассматривала сформированные звездами различные геометрические фигуры, находя на ночном небе самые яркие и большие точки и стараясь угадать, какие из соседних звезд должны были образовывать с найденными ориентирами собственные созвездия. Некоторые из этих волшебных рисунков складывались сами собой, легко и непринужденно, указывая на верный ход мыслей. Другие же оставались просто россыпью отдельных звезд. Свободных и не желающих вступать в группы с себе подобными. И тут ей показалось…
Наташа подобралась, пытаясь вновь отыскать среди звездной черноты мелькнувшую белой искоркой маленькую далекую точку. Неужели ей почудилось? Николаева продолжала осматривать небо, но все было тщетно. Нет! Вот опять! Вспыхнувшая искорка, прежде чем пропасть, появилась чуть дальше от нее и ближе к горизонту.
Девушка вскочила на ноги. Сердце начало бешено колотиться в груди.
Это была не падающая звезда! Это было что-то другое. Искусственного происхождения. Может, та сама легендарная МКС? Она же летает на орбите, и, стало быть, ее можно увидеть с Земли. Неужели Сашка все-таки оказался прав и она действительно существует? Он знал. Он верил. А вот ему не верил никто. Даже она.
Наташа еще долго высматривала в небе мигающее нечто, но больше разглядеть ничего не смогла. Тогда она уселась обратно на успевший остыть корень дерева.
«Если ты меня слышишь, то знай: ты оказался прав, мой милый, верный и дорогой сердцу друг. Она действительно существует. Она жива».
Когда она задремала, убаюканная теплыми мыслями, Николаева понять не смогла. Но что-то ее разбудило. Сквозь обволакивающую, вязкую пелену поверхностного сна до слуха донесся далекий шум едущей техники.
Наташа лениво приоткрыла один глаз, скосив его в сторону источника звука. Прислушалась, но, кроме обычного шума ночного леса, ничего не услышала. Если кто-то и придет сюда, Матильда незамедлительно почувствует. Успокоенная этой мыслью, Николаева вновь отдала свой разум и тело во власть бога сна.
Боль от сильного удара в бедро выдернула девушку из сна. Николаева вскочила, спросонья пытаясь понять, что произошло. Взгляд испуганных глаз остановился на двух человеческих фигурах, облаченных в форму Инквизиции. Один из «носатых», ударивший ее носком тяжелого армейского ботинка, теперь направлял на нее дуло короткоствольного автомата.
– Katso, herännyt,10 – сказал он второму. Голос звучал глухо через треугольный лицевой шлем с блестящими красными фильтрами окуляров.
– Nousta, hoita.11 – Второй вышел вперед. – Se on aikaa paistella tulessa.12
Оба засмеялись. Видя, что найденное ими исчадие ада никак не реагирует на происходящее, первый вновь ударил Наташу по ноге:
– Oletko kuuro? Nousta!13
Николаева, вскрикнув, подобрала ноги ближе к себе, стараясь предотвратить возможность следующего удара.
– Tapa hänet tässä,14 – лениво бросил второй.
В ночной тишине страшным звуком окончательного приговора лязгнул затвор автомата. Наташа, зажмурившись, постаралась отодвинуться как можно дальше. Один из двух «носатых» вдруг закричал, и звук его голоса смешался с утробным рычанием. Николаева открыла глаза. Рядом с ней на траве, бросив автомат, лежал инквизитор, пытаясь отбиться от вцепившейся в него Матильды. Самка рвала и таскала «носатого», пробираясь через защиту к горлу врага. Стоящий рядом второй инквизитор торопливо вскинул оружие и, наскоро прицелившись, выпустил в симбионта длинную очередь. Самка, зарычав, упала, не выпуская из кривых челюстей свою жертву, которая замерла на земле, видимо, еще не успев сообразить, что смертельная опасность прошла мимо.
– Oleko elossa?15 – Стрелявший обратился к лежащему инквизитору, продолжая стоять на расстоянии, не снимая прицела с тела убитого им симбионта. Раненный «носатый» скосил глаза в сторону самки и увидел несущуюся к ним тварь.
– Oikealla!16 – крикнул он напарнику. Тот развернулся в указанную сторону и тут же был сбит с ног набросившимся на него крупным симбионтом. Инквизитор успел вдавить курок, но очередь из автомата при падении ушла вверх. Через мгновение человек был придавлен мощным и гибким телом зверя, который пытался добраться до скрытого под шлемом лица.
Наташа увидела, как следом за первым кошкообразным симбионтом возле стрелявшего появилась точно такая же особь. Хищник вгрызся челюстями в руку, все еще продолжавшую сжимать автомат. Инквизитор заорал, инстинктивно стараясь увернуться от нового источника невыносимой боли. Это движение частично открыло незащищенный участок шеи, и сидящий сверху зверь мгновенно воспользовался ошибкой врага. Второй симбионт, перегрызший руку, развернулся к пытающемуся выбраться из-под трупа Матильды инквизитору.
«Стойте!» – Наташа послала мысленный приказ сразу двум симбионтам, и те незамедлительно остановились, замерев в ожидании нового приказа своей хозяйки.
Оставшийся в живых инквизитор застыл, со страхом и недоумением глядя на монстров, один из которых был буквально в метре от него. Рядом с ним раздались шаги, и скосивший в ту сторону глаза человек увидел, как к нему приближается ведьма.
Николаева склонилась над «носатым», двумя руками стащила с него шлем и, не глядя на покрытое потом и кровью перепуганное лицо, положила ладонь на лоб инквизитора.