Я пожал плечами. Джемма повернулась к экрану, пробормотав себе под нос:
– «Доставит удовольствие».
Несколько минут спустя она нарушила молчание, указав на экран.
– Это вовсе не фильм про любовь. Это фильм о том, как все ненавидят умную феминистку и обожают тупую эгоистку.
– С этого начинается, но затем Бьянка осознает последствия собственного эгоизма, а Патрик влюбляется в Кэт такую, как есть. Но да, поначалу Патрик – мудак. – Я скорчил физиономию. – В «Укрощении строптивой» гораздо больше женоненавистничества. И там Петруччо добивается покорности от Катарины довольно жесткими способами.
Она отвернулась к экрану, не говоря ни слова.
Ближе к концу фильма, когда главные герои сидели в катамаране, усердно крутя педали, Джемма вскинула руки.
– Они же стоят на месте! – крикнула она в экран.
Салли подняла голову, которую положила ей на колени.
Я засмеялся. На секунду наши взгляды встретились. Мне снова было шестнадцать, и я обмирал от волнения, сидя рядом с девушкой в кинотеатре.
Не заблуждайся, Рид. Это Снежная Королева. Она способна одним взглядом превратить тебя в ледышку.
Я кашлянул и снова повернулся к экрану. Когда фильм кончился, мы посмотрели титры, затем киноляпы, после чего экран потух.
– Значит, она влюбилась в него и отказалась от своей мечты о колледже на другом конце страны? – спросила Джемма в тусклом отблеске подсветки.
– Мы не знаем, что будет потом.
Она повернула голову и посмотрела на меня в упор, сузив глаза.
– Вероятно, из-за него она поступит в колледж в Сиэтле. Она предает свою мечту.
«В точности как Кэди» – эти слова едва не сорвались с ее языка.
– Но, возможно, он поедет с ней на Восточное побережье. Или эта любовь продлится недолго. Может, это такое недолговечное чувство.
Как было у нас с Кэди.
Салли вздохнула во сне. Неопределенно хмыкнув, Джемма убрала голову собаки с колен и сказала:
– Ну, мне пора.
Мы молча вышли из зала и пересекли фойе. Она разглядывала ноготь.
У нее были такие миниатюрные руки – они могли бы поместиться в моей ладони.
– Я еще не закончила разбирать твои счета.
– По будням ты работаешь.
Джемма кивнула.
– Может, в субботу утром? – предложил я.
Она снова кивнула:
– Годится.
– Значит, в субботу. Я открою морозильник, чтобы тебе было комфортно. А то вдруг твое сердце оттает.
И снова ей не удалось сдержать смешок. Неужели второй раз за сегодняшний день? Я определенно в ударе.
Она пробежалась по мне взглядом, в котором читалось то, что я любил больше всего, – густой тягучий мед.
– Заодно и крысы от холода передохнут.
Уголок моих губ дрогнул.
– Как комеди-шоу? Помощь нужна?
Джемма помотала головой:
– Нет. Я пока на стадии планирования, концепции и состава участников.
Мы еще постояли, смотря друг на друга, а затем мой взгляд упал на ее губы, и во мне кое-что оживилось и назойливо запульсировало. Да чтоб его.
Я упер руку в дверь выше ее головы, ища в ее лице признаки дискомфорта или нерешительности. Приоткрыв губы, она сделала вдох и тут же, сглотнув, переместила взгляд на мой рот, как в прошлый раз. Член дернулся. Я шагнул ближе, вторгаясь в ее пространство.
Джемма пахла ванилью и апельсинами, и мне захотелось зарыться лицом в ее волосы.
– Я тебя поцелую. – Мой голос звучал хрипло.
Она кивнула, полузакрыв веки и глядя на мой рот, а я наклонился и прижался губами к ее губам. Твою ж мать…
Джемма выдохнула, и я чуть не лишился рассудка. Губы у нее были мягкими, и целовалась она робко, нерешительно, осторожно и неуверенно. Я дал ей возможность распробовать себя, предлагая свой рот медленно и нежно, и вот уже ее рука обхватила меня за шею, а пальцы скользнули в мои волосы.
Желание пронзило меня насквозь. Медлить дальше не было сил.
Все здравые мысли отступили на второй план, инициативу перехватило тело. Уже несколько недель я мечтал о том, как прижму ее к двери, и теперь, чувствуя через одежду ее идеальную грудь, я зарычал. Моя нога вклинилась между ее ног – шевельнувшись, Джемма оказалась на моем бедре и ахнула, широко раскрыв глаза.
Мой язык скользнул по ее языку, одной рукой я обхватил ее за талию, а другую запустил ей в волосы. Она снова застонала. Прикосновения ее языка, ее такие податливые и мягкие губы, ищущие и отчаянные, невероятно возбудили меня – и она совершенно точно ощущала мой стояк.
Я потянул ее за волосы, повернув лицом к себе. В глазах у нее плясали искры.
– Ты – бесовское отродье, ты в курсе? – прохрипел я.
Она посмотрела на меня с вызовом.
– Заткнись.
Джемма притянула мою голову, и наши губы снова сомкнулись.
Я покачивал ногой, и она ерзала на ней, постанывая. Стояк был до боли сильный. Она этого добивалась. Эти взгляды мне не померещились, Снежная Королева думала обо мне и хотела меня, возможно, не меньше, чем я ее.
В дверь позвонили – это означало, что в переулок за кинотеатром подъехал курьер с доставкой.
Джемма замерла в моих объятиях. Я прикусил ее губу.
– Не обращай внимания.
Мы снова прильнули друг к другу, но тут звонок раздался снова.
И в ту самую секунду она осознала, чем мы занимаемся, – я прямо почувствовал, как она пришла в себя. Откинув голову назад, Джемма уперлась руками мне в грудь и отстранилась. Я замер и выпрямился, глядя на нее. Похоть исчезла с ее лица. Она моргнула, словно очнувшись от наваждения.
В дверь снова позвонили. Кто бы это ни был, я проклинал его за непрошеное вторжение.
Джемма нахмурилась, закусив припухшую губу и судорожно сглатывая. На меня она не смотрела.
– Мне пора.
– Может, останешься и поговорим?
Она решительно покачала головой:
– Нет. Мне пора. Дела не ждут.
Джемма повернулась и с силой распахнула дверь, а у меня в груди заныло от разочарования. Само собой, это полностью в ее духе. Само собой, она заморозит меня, как и всех остальных.
Снежная Королева повернулась, и сердце пропустило удар.
– Учти, я все еще ненавижу тебя.
Уголок моих губ дернулся помимо моей воли.
– Учту.
– Хорошо, – кивнула она и пошла прочь, а я еще какое-то время смотрел ей вслед.
Она сказала: «Я все еще ненавижу тебя», – и была настроена на драку, но я ей нравился и собирался ее измотать.
В дверь снова позвонили.
Глава 10Джемма
– Опять забыла свой блокнот, чтобы поесть на халяву?
В следующую субботу он стоял прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди и глядя на меня сверху вниз. Щеки у него порозовели, лоб и волосы были влажными. Свой привычный наряд – толстый свитер и джинсы – он сменил на шорты, спортивную футболку с длинным рукавом и кроссовки. Мой взгляд зацепился за футболку, облегавшую его плечи и плоский живот. Салли просунула нос между его ног, пытаясь выбраться наружу.
Мысли автоматически вернулись к прошлой субботе, когда Рид назвал меня бесовским отродьем и зацеловал до потери сознания. Тогда он прижал меня к двери и напрочь отключил мои мозги.
Тот поцелуй был огромной ошибкой, никаких сомнений. Всю неделю я размышляла об этой ошибке. Чтобы не совершить ее снова, само собой.
Он ведь бывший Кэди. Я не могу. Мы не можем. Существует кодекс лучшей подруги. Так что ничего не было, и тот случай – просто ошибка.
На этой неделе я не задерживалась после шоу. Отрабатывала сет и точно угорелая мчалась из кинотеатра. Говорила Дэни и Оскару, что на раннее утро в офисе назначили очередное совещание, но, судя по взгляду, Дэни чувствовала неладное.
Этим утром у меня состоялся спор с самой собой, идти туда заниматься бухгалтерией или нет, но вообще-то я дала слово, что приду, а нарушать обещания не в моих правилах. Подумаешь, поцелуй. Ну и что? Этого больше не повторится. Сегодня все будет строго в профессиональных рамках.
Я нахмурилась, глядя на него. Выглядел Рид по-спортивному, и мне это не нравилось. С чего бы ему косить под модель из рекламной кампании Gatorade или Adidas? Я представила его в свитере и с кефалью.
– Пришла доделать бухгалтерию. Ты похож на утопленную крысу. Упал в пруд, любуясь собственным отражением, Нарцисс?
Уголок его рта дернулся, глаза блеснули.
– Бегал. Тренируюсь на тот случай, когда ты неизбежно распахнешь врата ада.
Я фыркнула, отдавая должное его шутке. Он открыл дверь, приглашая войти. Меня обдало его запахом – древесными бодрящими, пьянящими ароматами мужского дезодоранта и геля для душа. Я рванула в кабинет, а по пятам за мной, пыхтя, последовала Салли. Бросив на диван сумку и куртку, я уселась за стол и открыла папку с неразобранными документами, которую оставила тут в прошлый раз.
Он встал в дверях, наблюдая за мной с легкой ухмылкой. В животе возникло странное ощущение, а голову снова наполнили мысли о поцелуе, его руках в моих волосах и том, какой упругой казалась грудь Рида под моими ладонями.
Я ткнула пальцем в компьютер.
– Перед уходом введи пароль и очисти историю поиска, извращенец.
Ухмылка стала явственнее. Он пересек кабинет, наклонился надо мной и набрал пароль, а я все это время старалась не дышать. Сделав это, он исчез за дверью и отправился наверх.
Час спустя я с головой ушла в расчеты и строила график финансовых поступлений, а Салли дремала, примостившись у меня в ногах. Бухгалтерия бывала скучноватой, но строить графики меня увлекало. Нравилось видеть данные в наглядной форме, особенно когда они отражали здоровый бизнес, как у Хреноборода. Он практически не снимал деньги на зарплату с корпоративного счета.
– Он мог бы платить себе больше, – пробормотала я тихо.
– А мне не нужно.
От неожиданности я подскочила на стуле. Рид стоял в дверях с двумя тарелками. Волосы влажно блестели, как будто он только что вышел из душа. Спортивную одежду сменили черный шерстяной свитер, джинсы и ботинки.
Я подняла бровь, задержав взгляд на его мокрых волосах.